Зачем? Отучись и узнаешь то же самое.

— Возможно будут и другие школы. Как вы понимаете, детали пока неизвестны.

— Это хорошее начинание, но причём тут наш город? — перебил наставника Шкурка.

— Даже если там будет только школа меча, она будет одной из лучших. И я хочу, чтобы у ноксагцев была возможность там учиться. Я готов обучать бесплатно одного ученика в год. Или трёх сразу, но тогда следующие два года учеников я принимать не буду. Проживание, питание. В качестве подтверждение письмо с печатью совета, моей личной и указанием имени, — Огль магией достал из сумки печать.

А я и не знал, что она у него есть. Свою надо тоже будет как-нибудь завести. Сам же сестре про важность бренда рассказывал. Надкусанное яблоко брать не буду, пошло. Ладно, потом подумаю.

— Что хочешь взамен? — проговорил старик.

— Склад. Сеньор Венак знает о каком складе я говорю, — Огль кивнул в сторону Шкурки, вот оказывается как его зовут, — Я хочу чтобы там тоже открыли фехтовальную школу. А ещё лечебное заведение, и место где детям смогут объяснять основы счёта.

Члены совета начали мяться, менять позы и переглядываться.

— Не сейчас, а когда вернётся первый из моих учеников. Ответ тоже сейчас можете не давать, это просто предложение.

Люди за столом обменялись взглядами, и видимо пришли к какому-то решению.

— Мы подумаем над вашим предложением, виртуоз из Ноксага, — озвучил его старик.

Огль благодарно кивнул, и мы направились к выходу.

— Пышка, — остановил нас голос Венака, когда я уже взялся за ручку двери, мы обернулись — Заходи вечером, Яца будет рада, да и с детьми познакомлю.

— Хорошо, Шкурка, зайду. Но завтра, сегодня я к Копью.

— Договорились, — улыбнулся Венак, и мы вышли.

Солнце стояло в зените, ворот никто не крутил, но на краю колодца стояла бочка, похоже пустая. Народу на улицах не было. Похоже у местных тоже есть нечто типа сиесты. Огль подошёл к колодцу, заглянул в него, и поднял магией литров десять воды, плюхнув их в бочку.

— Это зачем? — удивился я.

Огль удивлённо посмотрел на меня.

— Так принято, воду в Ноксаге достаёт по мере сил каждый и для всех.

Я заглянул в колодец. Метров двадцать, глубоко. Это где-то с шестиэтажный дом. Напрямую «хватать и тащить» неразумно. Формул я до конца ещё не вывел, но там коэффициентом точно квадрат расстояния. Лучше короткое воздействие на расстоянии, а потом подхватить когда вода подлетит поближе. Бочка была заполнена примерно на четверть, пусть я большую часть я «пролью», значит чтобы заполнить… Я протянул руку вниз, ещё уменьшая расстояние, и сжав магией слой воды в десяти сантиметрах под поверхностью, резко его «отпустил». На громкий плюх обернулись немногочисленные прохожие. Получилось не совсем то что я хотел, но немалое количество воды всё же подлетело поближе. Настолько поближе, что часть попала мне в лицо. Подхватив жидкость я направил воду в бочку. Не под крышку конечно, но чуть больше половины, а значит литров семьдесят. Нагревая и обдувая мокрый по самое плечо рукав я раздумывал над тем, что гидровзрыв тоже стоит записать в несуществующий блокнотик со скелетом.

— Пошли поедим, ученичок, — вздохнул Огль рассматривая мой внешний вид.

— Это я всегда за, — прокомментировал я, и мы пошли по улицам.

Огль привёл меня в неплохую едальню. Всё же окна — замечательная штука. Надо придумать как и нам их сделать. Мы сделали заказ угрюмому мужику лет тридцати с лишним. Я бы тоже угрюмый был работая официантом в таком возрасте.

— Странный у вас совет, — начал я, когда тарелки с супом и отдельно варёным мясом опустели до половины.

— Чем странный?

— Как бы сказать. Он… работает, а не фигнёй страдает. Сколько мы там пробыли? Полчаса? Те кто до нас заходили примерно столько же каждый. Всего пять человек. В Толпо сколько ты говорил?

— Тридцать пять, и от увеличения их спасает только то, что добавь одного, и будет тридцать шесть. А никто не хочет быть в списках тридцать шестым.

— А это тут причём? — проглотил я очередную ложку супа.

— Ну как, тридцать шесть — плохое число.

— Первый раз слышу, — признался я, — Ну у нас вот тринадцать не любят. Шестьдесят шесть, шестьсот шестьдесят шесть. Зато три и семь наоборот.

Мы помолчали ещё немного отдавая дань местным пирогам. Наевшись, я откинулся на спинку скамейки.

— Вечером, я так понял, ты к Сотру пойдёшь?

— Ага, — Огль лениво оглядел пустой стол.

— Ну значит сейчас переодеваемся, и к мяснику.

— Зачем?

— Грехи наши тяжкие кормить. Лень с Гневом сегодня на тебе. Не забыл.

Огль вздохнул.

— Умеешь ты озадачивать.

— У меня хороший наставник, — усмехнулся я.

— А ты чем займёшься?

— Буду страдать, ибо познание суть страдание. А наставлять познающих — страдание многократно большие.

— Китаф?

Я кивнул.

— Ну раз