топазом, который сейчас лежит в… углублении, которое было искусственно создано путем добавления нескольких подкладок.

Для кого она, интересно, так оделась? Уж не Эндора ли соблазнять? А что… Нотариус, конечно, не барон, зато финансово иногда в более выигрышном положении.

— Господин Эндор же поделился моей радостью, матушка? — улыбаюсь, предвкушая реакцию мачехи. — Это все теперь официально мое! Представляете, папенька оказался прозорлив и так обо мне позаботился!

— Да как же, милая моя? — Августа аж краснеет и хватается за свой веер. — Как же ты смогла оформить-то все? Я же все…

Она осекается, глазками туда-сюда бегает, понимая, что чуть не сболтнула лишнего, раскрывает веер и нервно обмахивается.

Постепенно крестьяне теряют интерес, а вот все остальные подходят поближе, выстраиваясь рядом. Кажется, что-то похожее уже было тут. Только количество тех людей, которые готовы стоять за меня, возросло со временем.

И мне от этого тепло и радостно. Это чувство, которое действительно может перекрыть воспоминание от того, как я тихо угасала в больнице. В одиночестве.

— С бумагами господин Эндор и помог. А еще познакомься, это мои друзья. Наш… кучер,  — я показываю на Варда, который прищуривается и перехватывает поудобнее топор, которым рубил сухие ветки на деревьях подъездной аллеи. — Рина, моя подруга, которая помогает мне с уборкой, — подмигиваю ей, чтобы она подыграла. — Тетушка Ли, которая приютила меня, — Лира с подозрением смотрит, сжимая трость. — И… Харрис. Тоже помощник.

Решаю, что мачехе незачем знать, что тут лекарь, который может вывести на чистую воду все ее манипуляции моим здоровьем. Уж на него-то я точно не жалуюсь: господин Харрис меня проверял на всякий случай разными способами. Диагноз: здорова, хоть сейчас рожай.

— Ох, как же мне жарко, — гнусаво стонет Эренция, жеманно прикладывая тыльную сторону кисти ко лбу. — Кажется, я сейчас упаду в обморок… Маменька…

Еще бы ей не было жарко. В бархатном-то многослойном платье. Наверняка еще и в самом плотном корсете.

Но мачеха только отмахивается от каприза дочери, чем вызывает растерянное выражение лица у сводной сестры Адалии. Но у Августы сейчас явно другие приоритеты. Ее глаза все больше скользят по окружающей нас обстановке и все ярче загораются алчностью.

Но невольные зрители мешают ей напрямую перейти к следующему шагу и заставляют придумывать поводы, чтобы попасть в дом. Мне даже интересно за этим наблюдать.

— Это все прекрасно, — охая, говорит Августа. — Но с твоим здоровьем… Ты же наверняка тут не принимала свои лекарства! Ах, бедная… Надо было тебе привезти… Ну ничего страшного, милая моя. Идем скорее, показывай, где можно жить. Теперь у тебя есть, на кого положиться, и кто поможет тебе в обустройстве тут.

Она явно не рассматривает серьезно никого из присутствующих: я же не назвала ни титулов, ни званий. А, значит, Августа считает всех ниже себя.

— Ну что вы, маменька, — даже не двигаюсь с места. — Я замечательно со всем справляюсь! А здоровье…

— Не переживай, я сейчас же пошлю кучера за лекарством. Веди меня скорее в дом! — эта фраза уже звучит резче и требовательнее, потому что терпение Августы заканчивается. — Эренция, милая, достань наши чемоданы.

— Но маменька, я не…

— Доставай, — сквозь зубы цедит Августа.

Эренция вздрагивает и лезет в экипаж.

— Идем скорее, — настаивает Августа, все с большим трудом удерживая свою улыбку, и пытается взять меня под руку.

Вард дергается, но я качаю головой, намекая, что все в порядке. Среди моих “соратников” вообще царит такое напряжение, что я его почти кожей чувствую.

— Не стоит беспокоиться, маменька. Как же там без вас трактир? А тут я справлюсь со всем и непременно приглашу на бал. Вы же любите балы? Эренция, ты же любишь балы?

Я широко распахнутыми глазами смотрю на сводную сестру, у которой аж рот от удивления раскрывается. Похоже, у нее не укладывается в голове взаимосвязь “Адалия” и “пригласит на бал”. Но, надо отдать ей должное, она кивает.

— Спасибо, что приехали, маменька, — улыбаюсь я. — Это так приятно, что вы обо мне заботитесь! Давайте, мы накроем в беседке чай, как раз кучер и кони отдохнут. А то потом вам же до темноты бы обратно добраться. Тут дороги опасные.

Если до этого Августа краснела, то теперь покрывается почти бордовыми пятнами. Я и выгоняю ее! А она сделать ничего не может, чтобы принудить меня и не потерять лицо. Свидетелей много.

Киваю Лире, и они с господином Харрисом уходят готовить чай. Рина и Вард переглядываются, но с места не сдвигаются.

— Разве я могу бросить в беде свою любимую дочурку? — уже цедит она, а веер в руке начинает жалобно похрустывать.

Если она правда думает, что сможет продавить меня, то зря. Она даже не представляет, сколько мне в суде при разводе с мужем отстаивать свое мнение приходилось.

— Нет, конечно, — улыбаюсь я. — Но я и не в беде.

Августа тяжело втягивает воздух через сцепленные зубы (может, у нее челюсть свело?) и все же хватает меня за руку.

— По-ка-зы-вай… доченька.

Рядом со мной внезапно возникает Тарден. Он что, опять использовал телепортацию?

— Что тут происходит? — мгновенно замечая пальцы Августы, сомкнутые на моем плече, спрашивает Арион.

Глава 55. О вопросах

— Ваше сиятельство… — выдыхает мачеха и, кажется, белеет.

Как бы в обморок не упала: кто ж ее поднимать-то будет? Я точно нет, у меня сил столько нет. Удивлена, что тот, под кого она подложила Адалию, вдруг оказался тут? Это может все испортить…

Тарден мрачнеет, понимая, что быстрых объяснений он не получит, делает шаг вперед, к мачехе, а та резко отпускает меня и отшатывается к карете.

— Мне повторить вопрос? — громыхает он не хуже весеннего грома.

— Мы с дочкой приехали проверить… проведать Адалию, — суетливо произносит она. — Вы же помните… эм…

Я уже не вижу лица Ариона, но, похоже, мачеха видит в нем что-то, что подсказывает ей: лучше не продолжать. И куда делась вся самоуверенность? Или все-таки понимает, что с драконами лучше не шутить?

— Представляете, господин Тарден, — я дотрагиваюсь до напряженной спины Ариона, чувствуя сквозь тонкую рубашку каждую мышцу, готовую в любой момент сработать, чтобы… защитить? — Господин Эндор совершенно случайно встретил матушку в городе и решил помочь воссоединиться семье. Вы