– А! Это ты, майор! Здравствуй!

– Здравствуй, дед Аким! Как здоровье?

– Чего ему будет? В порядке. А ты, чую, решил все же перевезти ко мне семью.

– Если, конечно, ты примешь ее!

– Мы уже говорили об этом. Сильно достают бандиты?

– Пока нет, но могут начать доставать. Тогда родных спрятать не успею. Поэтому решил сделать это сейчас.

– Правильно решил. А чего сразу не привез их? Сомневался, что приму? Сомневался. А зря. Я от своих слов не отказываюсь. Только хочу спросить, почему ты вдруг поверил мне? Ведь доверяешь, по сути дела, незнакомому человеку самое дорогое?

– Я научился распознавать людей.

– Ладно! Когда привезешь семью? Мне им комнату приготовить надо, поесть сварганить, встретить по-людски.

– Привезу не я, а тот человек, что приезжал за нами с женой!

– Участковый?

– Да!

– Когда?

– Думаю, часам к девяти. Пойдет?

Бывший лесничий кивнул:

– Пойдет!

Александр сказал:

– У меня мать болеет, лекарства я, конечно, прикуплю, но если что, укол сделать сможешь?

– А что у нее?

Тимохин объяснил симптомы болезни.

Старик заверил:

– Вот заодно и вылечим твою маманю. У меня тут травка разная на чердаке висит. Отвар сделаю, через неделю любую хворь снимет как рукой. А укол? Сделаю! Чего не сделать? Дело нехитрое.

– Продукты я закуплю…

Дед Аким прервал Тимохина:

– Дочке сладости купи, остального всего в достатке.

– Но тогда деньги возьми.

– А на что они мне?

– Мало ли!

– Не надо денег! Не предлагай. Лучше подумай, как связь держать будем.

Александр достал купленный по дороге сотовый телефон.

Дед поморщился:

– И ты мне эту бесову трубку суешь? Внук свою забрал, ты другую притащил. Не могу я ей пользоваться.

– Это несложно. Я ввел в память только один номер. Достаточно нажать две клавиши, и я отвечу.

– Покажи!

Тимохин показал, как пользоваться телефоном.

Старик спросил:

– А мать твоя, кстати, как ее по имени-отчеству, умеет обращаться с этой дурой? – дед Аким указал взглядом на мобильник.

– Умеет! А зовут ее Антонина Сергеевна.

– Так чего ты тогда мне мозги забиваешь? Она наберет, мы поговорим.

– Можно и так!

– Ну что, поезжай, организовывай отправку.

– Ладно, поехал. Спасибо тебе!

– Не за что, майор. Пока не за что. Забирать обратно будешь, тогда и отблагодаришь. Бутылкой «Столичной».

– Ящиком!

– Бутылки хватит!

В этот вечер Михайлов перевез Антонину Сергеевну с Олей в лес. До поворота на грунтовку Александра сопровождал милицейский «УАЗ». И на этот раз слежки он не заметил. Ее не было. На время бандиты действительно оставили его вне зоны своего внимания. А напрасно.

В 22.30, оставив «десятку» на западной окраине города, Тимохин вернулся не к себе домой, а в квартиру Родимцевой. Она оказалась удобной, в плане скрытого экстренного отхода. С балкона без проблем можно спуститься на крышу магазинов, с нее на улицу, оживленную чуть ли не до полуночи, что позволяло раствориться в толпе, даже в условиях непосредственного и ближнего преследования. Из квартиры он позвонил своему второму бармену, Грудову. Тот оказался дома и ответил сам:

– Алло!

– Артем! Это Тимохин!

– Сан Саныч? Не ожидал! Как у вас дела? Скоро открываемся?

Тимохин проигнорировал вопрос, сказав:

– Надо встретиться, Артем!

– Сейчас? – спросил Грудов.

Александр ответил:

– Нет! Сегодня уже поздно. Давай завтра.

– Завтра так завтра! Когда и где?

– В 11.00, на железнодорожном вокзале, у касс поездов дальнего следования.

– Понял, буду! Случилось что?

– Узнаешь при встрече! Да, ты о Славике ничего нового не слышал? А то я занят был, не мог в больнице проведать его.

– А я-то думаю, чего вы о нем не вспоминаете. Ничего не знаете!

– Что я должен знать?

– Умер Славик! – проговорил Грудов.

Внутри у Тимохина похолодело:

– Вот оно как? Когда?

– В ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое. Сегодня похоронили. А Ирину Михайловну, мать его, с кладбища в реанимацию областной больницы увезли. Инфаркт. Как бы и ее вскоре не пришлось класть рядом со Славиком. Такие вот дела, Саныч!

– Ясно! До встречи!

И Тимохин опустил трубку на рычаги телефонного аппарата. Ударил кулаком в стену:

– Суки! Твари! Мрази! Кровушки напиться захотели? Напьетесь! Досыта напьетесь, шакалы! – прорычал он.

Александру нестерпимо захотелось выпить. Он пожалел, что не купил водки по дороге. Выйти, купить сейчас? Рублей не хватит, а поменять доллары негде. Возможно, продавец в ларьке и возьмет баксы, но кто знает, не обдирают ли ларек отморозки Мирзы? Тогда можно засветиться. Ничего страшного в этом нет, но лучше не рисоваться. Когда начнется основная работа, то и такая мелочь может иметь ненужные последствия.

Он прошел на кухню.

Наверное, холодильник пуст. Ведь хозяйка здесь бывает редко. Но почему он тогда включен?

Тимохин заметил вставленную в розетку у плинтуса вилку шнура холодильника.

Открыл дверцу.

На полках увидел консервы, рыбные, мясные. А глубже… бутылку коньяка «Белый аист»! Непонятно, для чего держала коньяк Валентина Алексеевна. А может, иногда встречалась здесь с мужчинами или мужчиной? Женщина она одинокая, сравнительно молодая. Заводить связь в клинике не с руки, скажется на авторитете! В городе же можно без проблем. Но тогда получается, что любовнику в качестве закуски она предлагала тушенку? Хотя это не его дело. Коньяк Александр конфискует, чтобы завтра же вернуть такую же бутылку на место. А сейчас ему просто необходимо выпить. Он пил прямо из горлышка. Глоток, второй, третий. Отставил наполовину опорожненную бутылку. Хватит! Коньяк слегка ударил в голову, одновременно успокоив майора. Он присел возле мойки, закурил, стряхивая пепел в раковину, так как пепельницы на кухне не нашел. Уснул он на диване, в зале, когда на часах было 0.23.

Понедельник, 30 мая

Воспользовавшись общественным транспортом, Тимохин подъехал к железнодорожному вокзалу в 10.40. Купил в киоске свежую местную газету и две пачки сигарет, присел на скамейку на привокзальной площади. Делая вид, будто читает газету, внимательно осмотрелся. Больше не для того, чтобы попытаться определить слежку. Он не страдал манией преследования, а для восстановления былой концентрации внимания, которой обычно владел, являясь офицером секретной группы спецназа, действовавшей в тылу противника во время афганской войны. Тимохину требовалось в кратчайшие сроки вновь стать спецназовцем, готовым к любым ситуациям. Готовым к ведению боя с превосходящими силами противника в неблагоприятных условиях, имея задачу уничтожить врага. И он чувствовал, что натренированный организм постепенно перестраивался, восстанавливая былые боевые возможности боевого офицера.