– Если приползут лианы, кинусь, – бросила эльфийка и сложила руки на груди.

– Ну вот как приползут, тогда и будем думать. Сейчас мы связаны по рукам и ногам. Вокруг море, куда плыть – неизвестно. Да и силы не хватит. Сзади дерево-монстр, а я с каждой минутой все голоднее.

Каонэль показательно отсела подальше и положила ладонь на антрацитовую рукоять. Ветерок колыхнул ей волосы, пряди завертелись прямо в воздухе, прилепив волоски к губам.

Серая отплевалась и яростно загладила непослушную копну назад. Та на секунду улеглась, но через мгновение снова встала шапкой, переливаясь серебряными нитями.

Солнце переползло на другую половину неба и медленно, но неуклонно двигалось к горизонту. О закате еще говорить рано, по подсчетам ворга, сейчас чуть больше полудня. Но когда-нибудь наступит ночь, и непонятно, как поведет себя дерево. По идее, должно спать, как и все уважающие себя растения. Но это монстр.

Эльфийка зачерпнула воды и похлопала ладонью по щекам, затем плеснула на декольте и плечи. Ворг глянул на нее и ухмыльнулся. Каонэль поймала на себе оценивающий взгляд и фыркнула:

– Чего таращишься? Ненавижу жару и когда солнце палит. Вон, вся кожа высохла.

В доказательство она ткнула себе в грудь и гневно выпучила желтые глаза. Ворг глянул на декольте и кивнул, невольно расплываясь в улыбке. Серая вытаращилась еще сильнее, чтобы Лотер понял: она не шутит.

Спустя пару секунд ему пришлось отвести взгляд и сделать вид, что снова выслеживает рыбешек.

– Если высохла, то да, – проговорил он хрипло и цапнул чешуйчатую тушку. – Зачем себя мучить? И вообще, можешь поплавать. Может, ты в душе ихтионка.

Каонэль сморщила носик и нервно дернула ушами, губы обиженно надулись.

– Я, конечно, ничего не помню, – сказала она. – Но никакого родства с рыбами и рыбоподобными у меня нет.

– А что ты против ихтионов имеешь?

– Да ничего не имею. Просто я не рыба. Это точно.

Ворг глянул на нее через плечо и осмотрел снизу вверх и обратно.

– Да, не рыба, – проговорил он многозначительно.

Видя настроение Лотера, эльфийка отсела так далеко, как позволяет небольшой камень, на котором они ютятся очень долго. Голод медленно, но верно превращает полузверя в зверя. Если в прежнем плане можно было до бесконечности бегать, пока Лотер не рухнет без сил, то хищное дерево разрушило все варианты.

Неожиданно Каонэль ойкнула, ладонь метнулась к затылку.

– Потеплел, – напряженно проговорила она, хватаясь за меч.

Затем подскочила, как выпрямившаяся пружина, и развернулась прямо в полете. Ворг среагировал молниеносно – крутанулся и, ощетинившись, принял боевую стойку.

Из-за края берега осторожно показалось зеленое щупальце. Оно медленно, но верно поползло по камням, извиваясь между выступами.

Эльфийка замахнулась, готовая кинуться в атаку, но ворг придержал за локоть.

– Погоди, – глухо произнес он. – Пусть подползет ближе. Но не слишком. Помнишь, как они выстреливают? Дождись, я скомандую.

Каонэль с сомнением покосилась на ворга, но послушалась.

Как и прежде, щупальце ничего не видело, ползло на ощупь, извиваясь и трогая воздух, словно на конце есть какие-то чувствительные точки.

Когда лиана застыла перед эльфийкой и стала медленно скручиваться пружиной, ворг крикнул:

– Давай!

Серая чуть не выронила меч от неожиданности. Но вовремя пришла в себя и шарахнула по жгуту что было силы. Раздался звон металла о камень, в стороны полетели искры. Каонэль нервно сморщилась, острые кончики ушей задрожали.

Лиана дернулась и моментально втянулась обратно. Серая не ожидала такой прыткости от растения и оторопело замерла возле отрезанного кончика. Тот нелепо извивался, все ближе подползая к кромке.

– Отвратительно, – прошипела серая и сполоснула лезвие в воде.

Ворг отпихнул ногой шевелящийся отросток. Тот плюхнулся в воду. Через секунду его окружила рыбья стайка и принялась отщипывать по кусочку. Спустя несколько мгновений от щупальца остался лишь обглоданный бесформенный комок.

– Ты чего дрожишь? – спросил он. – Мечом раньше не пользовалась? Или он для страха на поясе висит?

– Да ты заорал прямо на ухо! – огрызнулась эльфийка. – Не то что меч выронить, душа в пятки ушла!

Лотер довольно оскалился, глаза сверкнули, как рубины.

– Ну, умею. Могу.

Сзади раздался всплеск, они одновременно обернулись. Каонэль воинственно вскинула клинок, ворг присел на изготовку.

Из воды показалась белокурая голова с бледной, как весенний снег, кожей и большими красными глазами. Остальная часть скрыта под водой, и существо похоже на поплавок.

– Селина! – выдохнул ворг. – Как ты нас нашла?

Ихтионка подплыла к краю камня, на котором стоят Лотер и Каонэль. Медленно, стараясь не издавать лишних всплесков, она высунулась наполовину и, оперевшись чешуйчатыми локтями на сушу, проговорила устало:

– Наверное, полморя оплыла, пока добралась. Гарпия сказала, что видела вас на острове с сухопутной водорослиной. Я не поверила. Эта водоросль ест все подряд. Плыть отказалась. Но тролль и гном пригрозили не убить, так покалечить. Еще мелкинд поддакивал все время. В итоге гарпия, не помню, как зовут, долго объясняла, в какую сторону плыть.

– Зачем объяснять, – поинтересовалась эльфийка, – если ты и так знаешь про остров?

Селина моргнула третьим веком, увлажняя быстро сохнущие на воздухе роговицы, и кивнула.

– Я про него только в табличках читала.

– Каких еще табличках? – не поняла серая.

Селина повернула к ней аккуратную голову – до этого все время смотрела на Лотера. Чешуя блестит на солнце, такая яркая, что можно вместо драгоценных камней продавать. Но на солнце быстро сохнет и становится матовой, как старая змеиная кожа.

– Таблички, – начала пояснять ихтионка. – У нас на них знания записывают. Не все, конечно. Но кое-что можно прочитать. Про наземников, острова, летающих рыб. Еще про кари… кружки и…

Ворг ее прервал.

– Так, – сказал он. – Мы поняли. Про таблички как-нибудь потом. Это ваше, бабское. Кружки, ложки… Давай ближе к делу.

Гладкое личико ихтионки нахмурилось, она попыталась надуть тонкие губы, но получилось лишь выпятить подбородок. Морская дева осторожно выглянула из-за Лотера и попыталась разглядеть, что творится на острове.

Ворг проговорил хрипло:

– Отсюда не видно.

Селина вздохнула.

– Ну, так вот, – продолжила она. – Гарпия долго объясняла. Понять ее сложно, потому что иногда переходит на какой-то неясный клекот. В общем, когда нарисовала на камнях, все стало более-менее ясно. И я поплыла. Правда, все время боялась, что откуда-нибудь выплывет сабретей.