Внезапно снаружи дуплетом грянули два выстрела. Истошно завопил человек, которому только что прострелили живот.

– А Хенк-то слов на ветер не бросает! – весело прокомментировала Аллиет. – Ехали на свадьбу, а попали на похороны.

Она вдруг кошкой метнулась к Борису. Но Нефёдов успел в последний момент отскочить, так что стальной коготь только слегка царапнул его по мочке уха.

– Всё равно ты теперь умрёшь! – досадливо пообещала Аллиет, поправляя убийственный перстень на пальце. – Хотя для своих лет ты действительно был недурён в постели. Я почти влюбилась в тебя и даже привыкла к своей роли невинной шлюхи. Ха, ха! Теперь-то я знаю, что это самый дорогой типаж продажной женщины – просто убойный для вашего брата. Невинность и распутство в одном флаконе – вот что, оказывается, больше всего возбуждает мужиков! Кстати, таких, как я, тут называют «наездницами», в честь одной местной осы, которая убивает после секса самцов, чтобы отложить в их мёртвые тушки яйца своих личинок…

Весна 1952 года, Корея

Ситуация была из разряда безнадёжных. Ещё даже толком не начавшись, бой уже был близок к трагической развязке. Смерть приближалась к самолёту Нефёдова со скоростью 110 метров в секунду. Хорошо ещё, что на такой высоте ракета оставляла за собой белый свет, который чётко был виден в почти безоблачном голубом небе. В лучах солнца Борис также заметил блеснувшую на горизонте крупинку вражеского самолёта. До него было километров – десять-двенадцать. Американец рассчитывал кончить дело с помощью «длинной ракетной руки», не подвергая себя ни малейшему риску…

Опыта ухода от ракеты у Бориса Нефёдова не было. Одно было ясно: убежать не удастся! Пытаться уклоняться от ракеты по классической схеме, как от неприятельского истребителя, означало подписать себе смертный приговор. В носовой части ракеты находился датчик, реагирующий на тепло, излучаемое реактивным двигателем самолёта-мишени. Пока аппаратура наведения крылатой убийцы держит сопло МиГа в прицеле, отвязаться от неё невозможно. Беспилотный снаряд обладал таким качеством, как сверхманёвренность и без труда «поймал» бы пытающийся уйти на вираж самолёт. Спастись пикированием или иной другой классической фигурой высшего пилотажа тоже было нельзя.

Оставался только один способ попробовать сбросить смертельный захват – сделать так, чтобы ракета тебя «потеряла». То есть надо было «обмануть» тупо выполняющую, заложенную в неё программу машину. До тех пор пока ракета находится в задней полусфере самолёта, её датчики «видят» разогретое сопло МиГа, и она не отстанет. А значит, надо круто развернуться на убойное жало, начинённое десятками килограммов сверхмощной взрывчатки, способной порвать самолёт в клочья. И идти навстречу воздушной торпеде, стараясь держать нос истребителя прямо на неё. Нельзя было показать даже минимальный отсвет излучения своего двигателя тепловым датчикам наведения ракеты. Таким образом, разойтись с собственной смертью предстояло всего в нескольких метрах.

Борису не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь исполнял такой смертельный номер! Ведь было неизвестно, как поведёт себя ракета при сближении на встречных курсах. А вдруг в головку самонаведения чёртовой дуры заложена какая-нибудь гадская программа как раз на такой случай?!

Все эти размышления вихрем пронеслись в голове Нефёдова. В это время по внутренней радиосвязи было слышно, как ни о чём не подозревающий курсант безмятежно мурлычет на своём языке песенку…

Первым делом Борис сбросил подвесной топливный бак, чтобы облегчить самолёт и повысить его манёвренные характеристики. Вслед за этим последовал удар правой ногой по педали и резкий рывок ручкой. «Забросив» руль направления вправо, Борис развернул машину на 180 градусов буквально «на пятачке». Земля накренилась, так что пилот повис на привязных ремнях. Далеко внизу под редкими облачками раскинулся безбрежный горный ландшафт, состоящий из тысяч складок и неровных выступов.

От резкого манёвра курсант ойкнул. В наушниках послышался стук, напоминающий удар головой о переплёт фонаря кабины. Хорошо ещё, что парень был в шлеме. Однако можно было себе представить, каково сейчас приходилось необстрелянному юнцу в передней кабине, который не может понять, что происходит. Но сейчас некогда было разъяснять напарнику обстановку.

Буквально через несколько секунд произошла рискованная встреча. Ракета прошла в каких-то пяти-семи метрах от заканцовки левого крыла МиГа. Прием сработал. Необычным маневром Анархисту удалось справиться с крылатой напастью. Теперь предстояло заняться тем, кто её запустил…

Эсла, будучи уверенным, что застал врага врасплох, и не ожидая, что противнику удастся избежать гибели от его «серебряной пули», оказался в невыгодной для себя позиции. Вскоре «Сейбр» уже плясал у Нефёдова в прицеле. Однако быстро разобраться со столь сильным противником Борису тоже не удалось. Американский ас ловко поворачивал свой самолёт, каждый раз находясь под таким ракурсом к преследователю, что в него крайне сложно было попасть. Между тем по условиям поединка Нефёдов взял с собой неполный боекомплект в 150 снарядов. Столько расходуется за семь с половиной секунд беспрерывной стрельбы. Даже самому экономному и опытному снайперу такого количества снарядов могло хватить всего на один-два хороших пушечных залпа. Поэтому приходилось сдерживать себя, ожидая подходящего момента, чтобы ударить наверняка.

Между тем опытный враг прибегал то к одной хитрости, то к другой. Вот он вдруг выпустил огромные тормозные щитки и закрылки в надежде, что увлёкшийся погоней русский проскочит вперёд. На истребителе «чернокожей звезды» была установлена очень мощная 30-мм пушка. Даже когда её снаряд проносился вблизи от неприятельского самолёта, тот содрогался, словно от удара гигантской кувалдой. Всего одного-двух таких снарядов хватило бы, чтобы покончить с МиГом и его экипажем. Так что ошибаться Борису было нельзя.

А вскоре Эсле удалось обмануть Нефёдова благодаря тому, что на днище его истребителя под настоящей кабиной была краской нарисована ложная кабина. В суматохе реактивного боя, когда события развиваются очень стремительно, даже опытный профессионал может купиться на подобную уловку. Приняв фальшивую кабину за настоящую, Борис неправильно истолковал намерение своего оппонента. Нефёдов решил, что американец уходит в правый вираж, и стал его отрезать, а Эсла ушёл влево. У американских лётчиков такой приём назывался просто «spoof» – обман. Похожим образом мошенники быстро меняют напёрстки у вас на глазах, чтобы в нужный момент убедить, что шарик находится вот под этим колпачком, хотя на самом деле его там нет…

Ловко финтанув противника, Эсла выполнил бочку с превышением и вскоре занял убойную позицию позади МиГа. Бойцы поменялись местами: охотник снова стал дичью. Теперь уже Нефёдову приходилось вертеться ужом на сковородке, чтобы не подставиться под расстрел…

…Обозначив разворот в одну сторону, Эсла ушёл в другую и пошёл за противником. Вскоре он оказался сзади и выше МиГа – идеальная позиция, чтобы поставить точку в затянувшемся поединке и отправить горящие обломки русского самолёта к земле, где их уже заждалась команда кинооператоров. До МиГа было чуть более ста метров. Победа, можно сказать, уже лежала у него в кармане – в красивой фирменной упаковке. Филипп уже мысленно видел, как на базе его встречают журналисты. Боссы компании тоже непременно будут там, чтобы под вспышки фотокамер пожать руку победителю и предложить ему новый контракт.