Даже не дожидаясь, когда Дарэк закончит выкрикивать команды, стражники окружили содрогающегося убийцу, который трясся от страха, и защелкнули оковы на его запястьях. В то время как Хедрик поспешил к Атайе с суматошными расспросами, Мэйзон присел рядом с Джейреном, всмотрелся в его глаза и лишь после этого обратил внимание на лежащего рядом убийцу.

— Он… еще под запечатывающим заклинанием, — сказала Атайя, запинаясь. — И в его кровь попал кахнил. — До принцессы, все еще ошеломленной тем, что произошло между ней и кристаллом, ныне так мирно покоящимся в ее руках, только сейчас начало доходить, что означает присутствие убийцы в ее собственной спальне. Осознание этого отодвигало на задний план гордые мысли, оставляя принцессу наедине с суровой реальностью: подумать только, что грозило им с Джейреном! — Всего несколько капель, но…

— Выглядит не так уже страшно, — успокоил ее Мэйзон. — Я чувствую слабые повреждения. — Он прижал ладонь ко лбу Джейрена и послал ему легкую улыбку. — Скорее всего, ты будешь чувствовать себя не очень хорошо в течение следующих нескольких дней, однако, учитывая серьезность того, что здесь произошло, это лучше, чем лежать бездыханным.

Джейрен слабо кивнул, соглашаясь с ним, но все еще не в силах подняться на ноги.

— Дриана, не сделаешь ли ты нам чаю? — попросил Мэйзон. — Джейрену необходимо много жидкости, чтобы выгнать тот яд, что остался в нем. Да, мастер Хедрик, не могли бы вы уделить внимание другой его… м-м… проблеме?

Хрустнув суставами, Хедрик опустился на колени перед Джейреном и искусно освободил его от запечатывающего заклинания, прикоснувшись к больному и что-то прошептав. Затем, оставляя Джейрена на попечении Мэйзона, Хедрик обернулся к другой своей бывшей ученице.

— Твое заклинание разбудило меня словно раскат грома, — спокойно заметил он Атайе, в любопытных глазах застыла мольба — Хедрик жаждал объяснений. — Никогда еще мне не приходилось ощущать присутствие такой силы…

Мне тоже, — подумала Атайя, которая все еще не могла найти подходящих слов, чтобы выразить важность того, что случилось с ней. Принцесса глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, но прежде чем она попыталась дать Хедрику хотя бы расплывчатое объяснение, один из облаченных в темно-красное стражников резко обернулся и обратился к королю:

— Ваше величество, этот человек умер.

Принцесса ощутила во рту вязкий привкус желчи — несмотря на то, что этот человек заслужил смерть, она не собралась убивать его. Заслуженно или нет, но обвинение в убийстве Кельвина — большинство кайтцев были убеждены в том, что именно Атайя убила своего отца, — все еще висело над ней, и принцессе меньше всего хотелось еще более ухудшить свою репутацию. Однако быстрый взгляд на флакон, который стражник почтительно передал королю, убедил принцессу в том, что ее заклинание здесь ни при чем — убийца успел выпить кахнил, остававшийся во флаконе, еще до того, как стражники приблизились к нему. Он проглотил гораздо больше яда, чем попало в кровь Джейрена. Мышцы убийцы непроизвольно дергались — яд делал свое дело.

— Позвольте мне, — сказал Хедрик. Он подошел к убийце и обхватил его голову ладонями. — Мы еще можем что-нибудь выяснить.

Стражники попятились, подозревая, что им предстоит стать свидетелями чего-то необычного. Старший из стражников с беспокойством обратился к королю, который просто не обратил внимания на его вопрос.

— Разузнайте, кто он, — приказал Дарэк, подойдя к тому месту, где лежал мертвец и наклонившись над ним. — И выясните, кто послал его.

— Но ваше величество! — вскричал Люкин, пухлыми руками хватаясь за сердце. — Это же… черная магия! Это чудовищно и безнравственно…

Дарэк резко указал на дырявую наволочку, теперь уже окончательно разъеденную кислотой, содержащейся в кахниле.

— Мою сестру чуть не убили прямо во сне! — прокричал Дарэк, тонкие губы скривились от отвращения, когда он обратил свой королевский взор на закованного в кандалы убийцу. — Замолчите и не мешайте ему делать свое дело.

Мастер Хедрик прикрыл глаза и глубоко проник в сознание умершего мужчины, пытаясь вытащить наружу остатки его воспоминаний. Один раз он вздрогнул, уловив следы смертельной борьбы и боли, затем еще сильнее нахмурился, так как видения становились все слабее и неразличимее. Вскоре Хедрик отступил, оставляя то, что еще оставалось от мыслей и воспоминаний умершего человека, медленно угасать.

Хедрик медленно поднялся на ноги, старческие суставы стреляли, словно горящие сосновые бревна.

— Я выяснил не так уж много. Он почти уже покинул этот мир.

Атайе показалось, что напряжение в лице архиепископа стало менее заметным, но глубоко скрытая враждебность в глазах Хедрика показывала, что Люкину еще рано расслабляться. Даже говоря о своем бывшем ученике Родри, мастер Хедрик никогда еще не был так близок к тому, чтобы потерять контроль над собственными чувствами.

— Итак, — требовательно произнес Дарэк, запустив пятерню в гриву взъерошенных волос. — Что вы увидели?

— Что я увидел, — повторил Хедрик, бросив на Люкина взгляд, способный заморозить всю комнату, — я увидел, как ваш архиепископ нанял этого человека для того, чтобы тот убил ее высочество и ее мужа во сне.

Архиепископ пренебрежительно фыркнул, выпрямившись во весь рост и нависая над старым колдуном.

— Да как вы посмели! — проревел он, вкладывая в слова весь праведный гнев, который мог изобразить. — Ваше величество, этот… этот проклятый колдун нагло врет! Он хочет защитить свою драгоценную протеже…

Резкий ответ Дарэка прозвучал тихо, но с едва скрываемым бешенством:

— Мастер Хедрик никогда не стал бы врать о том…

— …и у вас нет ничего против меня, кроме его слова. Как мы можем быть уверены в том, что он видел в голове этого человека?

— Не можем, — подтвердила Атайя, тяжело прислонившись к столбику кровати, чтобы унять нарастающее изнеможение. Ее совсем не удивило, что архиепископ оказался замешан в происходящем. Принцесса лишь укоряла себя за то, что раньше воображала, будто может находиться в этих стенах в безопасности. — Однако, — добавила Атайя, желая стереть самодовольную улыбку, появившуюся на лице Люкина, — кто, кроме вас, мог взять корбаловое ожерелье Дагары? — Украшение сразу показалось принцессе знакомым, но лишь после того, как угроза их с Джейреном жизням миновала, она окончательно уверилась в этом. — Неужели вы думали, я не узнаю его? Дагара надевала ожерелье на свадьбе Дарэка, для того чтобы, вы знаете… избежать присутствия Родри.

Борясь с внезапным приступом головокружения, Атайя протянула узел Дарэку, шепотом объясняя, что содержится в нем, и умоляя не развязывать узел в их с Джейреном присутствии.

— Вероятно, этот человек — кажется, его звали Ноэль, — был арестован Трибуналом не так давно, — начал мастер Хедрик, не обращая внимания на гневный взгляд архиепископа. — Он промышлял воровством и другими мелкими преступлениями — да уж, не самый достойный из жителей Делфархама. Однако в этот раз, я понял, его обвиняли в совершенно другом преступлении. Подельник затаил на него злобу — что-то связанное с нечестным дележом украденных денег — и сдал Ноэля Трибуналу, утверждая, что он — скрывающийся от правосудия колдун. Понятия не имею, как относился Ноэль к лорнгельдам, — в основном он был озабочен собственными проблемами. Как бы то ни было, архиепископ Люкин предложил этому человеку свободу в обмен на убийство Атайи и пообещал, что предоставит ему свободный проход в апартаменты принцессы. Я пытался, — добавил Хедрик извиняющимся тоном, — но так и не смог выяснить, кто из стражников помог ему в этом. Если бы попытка Ноэля оказалась неудачной или он проговорился бы об участии архиепископа в этом деле — Люкин пригрозил ему самыми страшными преследованиями, на которые способен Трибунал. Неудивительно, что он предпочел смерть. Исходя из того, что мне доводилось слышать, — вставил Хедрик сухо, — Трибуналу неведомы понятия добра и милосердия. Если бы Ноэль успешно выполнил поручение, архиепископ обещал ему не только свободу, но и небольшое имение, конфискованное у одного незадачливого заключенного, — земли достаточно богатые, чтобы обеспечить безбедное существование до конца жизни.