Вдоль стены выстроились кресла-каталки, капельницы и койки на колесиках, с синими пластиковыми матрасами. Медсестра толкала перед собой каталку.

Сага подошла к полицейскому в форме, который дежурил у последней двери перед лифтом В.

– Вы здесь один? – спросила Сага, снова предъявляя удостоверение.

– Да. – Полицейский не сводил с нее глаз.

– Что за херня, – вздохнула Сага и вошла.

В тесной палате без окон было темновато. Пеллерина с желтым покрывалом на плечах сидела на койке.

На тумбочке стоял стакан сока и лежал на бумажной тарелочке бутерброд с сыром.

Сага обняла сестру и впервые позволила себе испытать облегчение и зарыться лицом в растрепанные волосы Пеллерины.

– Я приехала, как только смогла.

Они немного посидели обнявшись, потом Сага оглядела Пеллерину, заставила себя улыбнуться и погладила сестру по щеке.

– Как ты?

– Хорошо, – серьезно ответила девочка.

– Точно? – прошептала Сага, стараясь не расплакаться.

– А можно мы теперь поедем домой, к папе?

Сага проглотила комок. Все это время она заставляла себя не думать, что случилось с отцом.

– Испугалась?

Пеллерина кивнула и опустила взгляд, сняла очки и потерла уголок глаза. Светлые ресницы отбрасывали короткие тени на круглые щеки.

– Понимаю. – Сага отвела волосы со лба Пеллерины.

– Я спряталась за занавеской и стояла тихо как мышка, – улыбнулась сестра и снова надела очки.

– Вот и умница. Ты его видела?

– Немножко, до того как зажмурилась… Он старый, но очень быстрый.

Чувствуя, как участился пульс, Сага взглянула на дверь и сказала:

– Нам пора уходить. Врач тебя уже осмотрел?

– Она скоро придет.

– Сколько ты уже ждешь?

– Не знаю.

Сага нажала кнопку вызова, и вскоре появился санитар – мужчина средних лет с животиком и в очках.

– Пусть врач осмотрит ее, и мы уйдем, – сказала Сага.

– Доктор Сами придет, как только сможет, – ответил санитар терпеливо, но несколько натянуто.

– Пеллерине всего двенадцать лет. Сколько она уже прождала?

– Я знаю, это нелегко. Но мы должны в первую очередь заняться самыми тяжелыми пациентами – вы, конечно, поймете…

– Слушайте, – резко перебила Сага, – в данном случае не вам решать, насколько это срочно.

Она предъявила удостоверение; санитар внимательно прочитал его и вернул Саге.

– Этот ребенок – приоритетный случай, – объявила Сага.

– Я вызову триажную медсестру, пусть еще раз оценит…

– На это нет времени, – перебила Сага. – Приведите любого сраного врача, лишь бы врача.

Санитар молча вышел. Взгляд у него был напряженный.

– Почему ты так разозлилась? – спросила Пеллерина.

– Я не разозлилась, что ты. Ты же знаешь – у меня просто злой голос, когда я нервничаю.

– Ты говорила плохие слова.

– Знаю. Говорить плохие слова нельзя, это было ужасно глупо с моей стороны.

Вскоре за дверью послышались голоса, и в палату вошла врач – невысокая женщина с карими глазами.

– Мне передали, что вы хотите поговорить со мной, – выжидательно сказала она.

– Осмотрите ее, и все, – нетерпеливо ответила Сага.

– Не понимаю? – улыбнулась врач.

– Нам нельзя здесь оставаться, мы спешим, но я хочу убедиться, что с ней все в порядке.

– Если вы докажете, что вы опекун, я не стану вас тут задерживать.

– Не спорьте со мной!

Вошел полицейский, держа руку на кобуре.

– В чем дело?

– Охраняйте дверь, – рыкнула Сага. – Почему оставили пост? И застегните свой сраный бронежилет.

– А что за угроза? – Полицейский остался стоять в дверях.

– Мне некогда объяснять… да и какая разница, у вас все равно не будет шансов, – сказала Сага, пытаясь успокоиться.

Глядя в глаза врачу, она очень тихо, чтобы Пеллерина не услышала, заговорила:

– Послушайте, я комиссар полиции безопасности, мне надо отвезти эту девочку в надежное укрытие… Вероятно, она стала свидетельницей двойного убийства, и убийца, скорее всего, постарается добраться до нее… Вы сами не захотите нас здесь задерживать дольше необходимого, честное слово. Уйдем, как только вы закончите осмотр. В раннем детстве она перенесла операцию на сердце, из-за тетрады Фалло… Вы уже сделали ей ЭКГ, но мне нужно убедиться, что у нее нет признаков серьезного шока.

– Понимаю. – Глаза доктора Сами потемнели от напряжения.

Пока врач разговаривала с Пеллериной, Сага проверила коридор, бросила взгляд на входную дверь, осмотрела людей, ожидавших своей очереди возле регистратуры.

По ее прикидкам, церковный сторож был мертв уже две недели, но срок годности на протухших продуктах из холодильника указывал, что в могилу его отправили больше четырех месяцев назад.

Вальтер избрал себе в помощники Бобра. Саге эта мысль и раньше приходила в голову, но она считала ее нелепой.

Теперь Сага знала: Йона все это время был прав.

Бобер жил в часовне, он сторожил могилу, не давая сторожу умереть.

Четыре месяца в могиле, подумала она.

А теперь Вальтер забрал ее папу.

Сага снова позвонила, но телефон отца был выключен.

Сага объявила машину отца в розыск, после чего позвонила в СЭПО и попросила техников отследить его телефон.

Во время разговора она заметила, как в дверь вошел какой-то очень худой человек. Сага нажала “отбой” и осторожно вытащила пистолет. Увидев, что вошедший – не Юрек, она снова сунула оружие в кобуру.

Бросив взгляд в другой конец коридора, она снова взялась за телефон и по прямому номеру позвонила в Бюро расследований, Карлосу Элиассону.

– Вальтер вернулся, – коротко сказала она.

– Я слышал, что произошло с твоей сестрой.

– Ей нужно укрытие, немедленно. – Сага снова взглянула на входную дверь.

– Мы не можем предоставить квартиру-убежище, не проведя расследования. Ты сама знаешь, что простого беспокойства недостаточно. Правила одинаковы для всех.

– Тогда я возьму отпуск. Я должна найти безопасное укрытие.

– Сага, ты сейчас говоришь, как один комиссар финского…

– Валерия, – громко перебила Сага. – Ей выделили охрану? Скажи, что ее охраняют!

– Валерии ничто не угрожает, – терпеливо сказал Карлос.