– Ты бы меня отпустил, начальник. У тебя, говорят, право такое есть.

Бемиш остолбенел от такой наглости.

– За что вы убили мальчишку?

– С тобой хотел поговорить, начальник, – сказал посетитель. – Ведь с тобой-то не поговоришь. Тр и раза записывался к тебе на прием, так и так, а ты все волынишь. Вот сегодня днем записался, прихожу, а мне опять говорят: нет для тебя, морда местная, крестьянская, начальника, начальник по стройке большую шишку с неба возит, не твоя это теперь лужайка, вали обратно в свой барак. Вот я пришел, и обидно мне стало: дай, думаю, придумаю что-нибудь такое, чтобы начальник меня к себе позвал.

Бемиш пока собеседника не прерывал. Он давно понимал, что рано или поздно бандиты заявятся к нему на прием, но не подозревал, что они изберут вот такой оригинальный способ. К тому ж и напоминает, бестия, тонко: мне ничего не стоит зарезать не только мальчишку, начальник, но и тебя…

– Ты неудачно придумал, – усмехнулся Бемиш, – потому что теперь тебе отрубят голову.

– Это наши-то власти? – улыбнулся посетитель. Несмотря на заломленные запястья он, казалось, чувствовал себя более удобно, чем Бемиш. – Начальник, я не первый раз убиваю людей, а голова моя при мне. Или ты думаешь, против меня найдутся свидетели?

В самом деле. Свидетели имелись, пока надо было свести бандита с Бемишем. А когда речь пойдет о голове…

– И что же ты хотел предложить мне при встрече?

– Порядок навести.

– Какой порядок?

– Ну, а шо за бардак кругом? Тащут, ругаются, – ты же сам знаешь, какие дела: сырье воруют, людей пропивают. Вон, вчера шайка пришла и стала играть, шесть человек себя проиграло в рабство. Они рабы, что потом? Они работают, а хозяин пузо чешет и зарплату получает. А мы бы порядок навели.

– И что же ты хочешь в обмен на порядок?

– А назначь меня начальником охраны летного поля.

– Наркотики возить?

– Зачем наркотики, люди на одних сигаретах состояние делают. Вон ты, начальник, образовал с Шавашем компанию, и все говорят, что компания эта возит без пошлин то, чего хочет.

– Это все?

– И еще десять миллионов. Денаров.

– Почему именно десять миллионов?

– Ты сокровищ Адеры вывез на двести миллионов, а сокровища эти принадлежат народу. Братья считают, что если ты двадцатую часть вернешь народу обратно, это будет по-божески.

Бемиш оцепенел.

– Никаких сокровищ Адеры, – сказал Бемиш, – не существует. Здесь, в Чахаре, нет ни золота, ни серебра, – откуда тут два тысячелетия назад могли быть сокровища?

– Ты мне шторы не вешай, начальник, – сказал бандит, – и чистенького из себя не строй. Ты с Шавашем водишься, он полстраны украл, а мы только крошки подбираем…

– Я не буду с вами сотрудничать.

– Ага. С Шавашем можно, с нами нельзя.

– Есть определенный уровень интеллекта, – сказал Бемиш, – который делает наше сотрудичество невозможным. Шаваш может положить в карман несколько миллионов в результате финансовой аферы; но он не поверит, что в богом забытой дыре есть колодец со стенками из изумрудов.

И рявкнул в селектор:

– Увести заключенного!

Через минуту парни из отдела безопасности выволакивали вора из кресла.

– Ты помни, – обернулся тот у двери, – что своровал-то ты, начальник, больше подмастерья, а зарезать тебя так же легко.

– Пошли-пошли, – сказал белокурый охранник и ощутимо ткнул вора в ребра.

Бемиш включил кондиционер, а потом распахнул окно, чтобы побыстрей прогнать из кабинета запах вора.

Ночной воздух был душен и весь пропитан пылью, поднятой десятками экскаваторов и сотнями грузовиков. Далеко-далеко шумела компрессорная станция, и вверху стыли звезды, крупные и неровные, как осколки бутылки, которую боги с размаху расколотили о каменный небосвод.

Бемиш тосковал. Жизнь была гадкая и ненужная штука. Он строил военный космодром на безумной планете с продажными чиновниками и безграмотным населением, и, как будто этой аферы было мало, к нему приходила мафия и предлагала перегонять через уже отстроенные секторы автомобили и сигареты. При этом Бемишу было совершенно ясно, что, скорей всего, вор действовал по наводке Шаваша и все его выпады против министра финансов были, возможно, отрежиссированы именно маленьким чиновником. Идари права: этот человек не отстанет от него, пока через космодром не станут экспортировать наркотики…

Скрипнула дверь.

Бемиш, мгновенно обернувшись, метнулся было к столу, туда, где в ящике лежал пистолет. Надо сказать, последнее предупреждение вора на него сильно подействовало.

Но пистолет был лишним. На пороге, в шикарных бархатных штанах и пестрой рубашке, вышитой целующимися утками, стоял Киссур. Его карие глаза надменно смотрели из-под разлетающихся, как крылья ласточки, бровей, и длинные белокурые волосы были связаны в небрежный пучок.

– Киссур! Давно я тебя не видел!

– Да, – сказал Киссур, – засиделся я дома. Подумал: «Давненько я не дышал у Бемиша мазутом». А привыкать надо. Скоро вся моя страна провоняет, как твой космодром.

Бемиш молчал.

– Ты чего такой грустный?

– Мне сегодня какой-то ваш вор сказал без обиняков, что если я не буду сотрудничать с мафией, то дело мое плохо. И знаешь, что он попросил в качестве доказательства дружеских отношений? Сокровища Адеры.

– Гм, – сказал Киссур, – а может, отдать их, сокровища, этому бандиту? Я все равно слыхал, что они навлекают несчастье на каждого, кто ими владеет.

Теренс ошеломленно уставился на Киссура. То т вдруг расхохотался и хлопнул своего темноволосого приятеля по плечу.

– Попался, – вскричал Киссур, – нет, он опять попался! Шуток не понимаешь!

Заверещал комм. Бемиш хлопнул по собственной руке так, что чуть не набил синяк на запястье. Комм обиженно замолк.

– Я не то что шутки перестал понимать, – закричал Бемиш, – я завтра сам в эти сокровища поверю! Я поверю в столбовую ведьму, которая родится от сгнившего столба, консервную ведьму, которая родится от старой консервной банки, и карбюраторную ведьму, которая происходит от выброшенного в болото карбюратора. Я поверю в то, что я строю дырку в ад, надену белый балахон и пойду проповедовать «знающим путь», что иномирцы – бесы и что все сделанное иномирцами – морок, потому что доказать противное я не в состоянии.

– Вообще-то это очень легко, – усмехнулся Киссур.

– Что?

– Доказать, что иномирцы не наводят морок.

Темные глаза Бемиша вспыхнули любопытством.

– Сделай милость, расскажи.

– Это очень старый способ, – сказал Киссур. – Я и сам им однажды воспользовался еще восемь лет назад, когда мне в какой-то провинции попалась шайка одержимых. Их глава уверял, что он неуязвим для стрел, и вот я сказал ему, что если это так, пусть он станет у стены, а я выстрелю в него из лука. А он сам верил в то, что говорил, и стал у стены. Я подшиб его так, что стрела вошла в грудь и на добрый локоть высунулась из лопаток, и он повис на этой стреле, подогнув ноги, а его сторонники, разочарованные, разбежались. Тебе достаточно взять в руки веерник и предложить ихнему проповеднику подставить свое брюхо под луч. Если, мол, ты останешься в живых, значит, вся наша техника морок и я обещаю уйти отсюда, а если ты помрешь – то, значит, ты врал. Тебе что, не нравится?