И снова, как и месяц назад, важную роль в отражении этого комбинированного наступления сыграли авиаторы Кубанского отряда и 47-го дивизиона. Истребители звена «В» вылетели на штурмовку кавалерии, а бомбардировщики атаковали боевые корабли. 10 октября «Кэмелы» летчиков Кинкэйда, Бернс-Томсона, Атена и Дэйли внезапно обрушились на красных конников. Первый удар был нанесен с пикирования осколочными бомбами. Затем, снизившись до высоты нескольких метров, истребители начали косить противника пулеметным огнем. Английские историки пишут, что в результате этой атаки красная кавалерия была рассеяна по степи и фактически уничтожена. Разумеется, на деле четверке истребителей такое вряд ли под силу. Однако не вызывает сомнения, что английские летчики значительно облегчили работу белой коннице генерала Улагая, которая атаковала уже деморализованного и понесшего большие потери противника. Кубанские казаки Улагая наголову разгромили корпус Думенко и фамилия этого красного командира надолго исчезла из фронтовых сводок.

Тем временем звенья «В» и «С» трижды вылетали на бомбардировку судов Волжско-Каспийской флотилии. Сбросив бомбы с высоты 300 метров, летчики, несмотря на плотный зенитный огонь, снижались почти до уровня пароходных труб, расстреливая из пулеметов матросов и орудийную прислугу. Дощатые палубы и надстройки волжских пароходов, переоборудованных красными в канонерки, прошивались очередями навылет. Среди команд множилось число убитых и раненых. Корабельные зенитные расчеты били не точно. Из всех английских самолетов получил повреждения лишь «Де Хэвилленд» кэптена Эндерсона. Летчик был ранен, но сумел вернуться на аэродром.

Впоследствии белогвардейцы объявили, что в результате налетов четыре большевистских корабля были потоплены. Сами англичане оценили свои успехи более скромно, заявив, что несколько судов «полностью разрушено». Неясно, правда, затонули они или нет[20]. Наконец, по советским архивным данным, бомбы попали в канонерскую лодку «Красное знамя», госпитальное судно «Илья Муромец» и штабной корабль «Межень», где находился командующий флотилией Раскольников. Многие другие суда были повреждены осколками и пулеметным огнем. Все они остались на плаву, но в целом флотилия понесла столь серьезный урон, что ей пришлось прекратить обстрел города и отойти к Камышину.

Так закончился второй поход Волжско-Каспийской флотилии на Царицын. Летчик Фрогли и летнаб Эддисон, которым удалось добиться прямых попаданий в советские суда, получили от британского командования «Кресты за доблесть в авиации» (Distinguished Flying Crosses).

Советское командование больше не предпринимало попыток штурма Царицына, тем более что ранний ледостав затруднил действия флота и гидроавиации. Уже 18 октября корабли Волжско-Каспийской флотилии ушли на зимовку в Нижний Новгород.

Пользуясь наступившим затишьем, большевики стали готовиться к возобновлению наступательных операций весной следующего года. В частности, на Нижегородской судоверфи полным ходом шла постройка новой баржи-авиатранспорта с брутальным названием «Смерть». В отличие от «Коммуны», на ней соорудили закрытые ангары для гидросамолетов и даже оборудовали небольшую ремонтную мастерскую.

Но «Смерти» так и не довелось погулять по Волге. Судно успели закончить только к маю 1920-го, а к тому времени весь волжский бассейн уже давно был в руках Красной Армии. Вскоре баржу переоборудовали для грузовых перевозок.

Судьба Царицына в конечном счете решилась под Москвой. Когда в ноябре основные силы деникинской армии потерпели поражение и начали отступать на юг (подробнее об этом в следующей главе), крепость на Волге все еще держалась. Только в первых числах января 1920 года белогвардейское командование приказало генералу Врангелю оставить город, оказавшийся под угрозой полного окружения.

К началу декабря 1919-го 47-й дивизион был выведен с фронта и вскоре покинул Россию. В завершение рассказа об этом подразделении приведем оценку его действий, данную «по горячим следам» в журнале «Вестник воздушного флота» за 1922 год: «Волжская военная флотилия в своих наступательных операциях под Царицыном в августе, сентябре и октябре 1919 г. действительно в лице белогвардейских летчиков (почти исключительно англичан) встретила очень храброго и искусного противника. „...“ неприятельские налеты были очень часты и до наглости смелы.» Весьма честное и откровенное признание....

3 июля 1919 года главнокомандующий Вооруженными силами Юга России генерал Деникин, выступая на параде в честь взятия Царицына, провозгласил поход белых армий на Москву. Объявленный им план освобождения столицы России от большевиков получил название «Московской директивы». В соответствии с этим планом, главный удар в направлении Курск – Орел – Тула наносила Добровольческая армия генерала Май-Маевского. Донская армия генерала Сидорина должна была наступать восточнее, по линии Воронеж – Козлов (ныне Мичуринск) – Рязань. Кавказская армия Врангеля воевала в Поволжье.

Директива застала деникинскую авиацию в момент радикального перевооружения. В Черноморские порты начали прибывать пароходы с давно обещанными английскими самолетами. У белых летчиков наконец-то появилась возможность пересесть с устаревших и донельзя изношенных «гробов» на новые современные машины. Но как только авиаторы поняли, ЧТО им прислали союзники, их энтузиазм быстро пошел на убыль. Во-первых, самолеты оказались не совсем новыми, а точнее – совсем не новыми. Англичане просто начали переправлять в Россию имущество расформированных в связи с окончанием Первой мировой войны дивизионов с Македонского и Палестинского фронтов.

Надо сказать, что эти фронты всегда считались второстепенными, и передовая техника редко туда попадала. К тому же, поставляемые белогвардейцам машины уже находились в эксплуатации почти год, а что это значило для тогдашних «скоропортящихся» самолетов, мы наглядно обрисовали в главе 4.

Во-вторых, почти две трети от всех авиационных поставок (более 80 машин) составляли самолеты RAF RE.8 («Ариэйт»). На этом летательном аппарате следует остановиться поподробнее. Созданный еще весной 1916 года двухместный разведчик и легкий бомбардировщик RE.8 считался тогда самым скоростным и хорошо вооруженным в своем классе самолетом Великобритании. Благодаря этому его приняли на вооружение и построили свыше четырех тысяч экземпляров.

Но были у «Ариэйта» и другие, гораздо менее приятные качества – сложность управления, неустойчивость, склонность к сваливанию в штопор, да еще и повышенная пожароопасность, обусловленная, вероятно, дефектами бензосистемы. История боевого применения этой машины омрачена сотнями аварий и катастроф. Известны даже случаи, когда британские пилоты отказывались летать на «Ариэйтах», предпочитая им более старые, зато не столь опасные аппараты. Уже в 1918-м RE.8 начали снимать с вооружения Королевских ВВС, однако именно они составляли основу британской авиационной помощи деникинцам. Но белые летчики, вспоминая известную поговорку о дареном коне, были рады и такому «подарку».