Сергей нашел товарища по несчастью Николая, свою копию, у них очень открытые отношения, они часто ведут долгие задушевные беседы. Сергей понял, что вместо любви создавал себе иллюзию симбиоза, а независимость подменял попытками самоутверждаться – вначале за счет силы (ВДВ, бокс, криминал), а потом – богатства, хитрости и начитанности.

Сергей перестал «тусоваться» с власть имущими, стал спокойнее относиться к карьере, избавился от приятелей и приятельниц, которые пользовались его безотказностью. Он увлекся учением Толстого и открыл в себе запасы человечности, которую ассоциирует с женским началом и которое раньше считал слабостью. Его отношения с родителями и другими людьми постепенно наладились.

Теперь люди делятся с ним своими проблемами, не стесняются показывать свои слабости, так же как и он. Сергею стало интереснее не себя показать, а узнать других и через них что-то разглядеть в себе. Сергей решил возобновить учебу. Его интересуют социология, психология, физиология. Возможно, диплом о высшем образовании пригодится ему для оформления на престижную должность. Лет через 10 он планирует уехать в родную деревню, там теперь райцентр.

У Сергея соматизированная реактивная депрессия. Заметна идентификация с агрессором – садистическим отцом, вплоть до развития соматизированной депрессии в том же возрасте. Ей предшествовала смена ролей с отцом, попросившим денег. Спровоцировало депрессию отвержение любовницей и настояние сожительницы на оформлении брака. Обе женщины своими манипуляциями напоминают мазохистскую мать пациента. Его попытка самоубийства – это попытка убить отца в себе, когда стал вопрос о статусе отца семейства. Затем его агрессия направилась в желудок, символизирующий отца-кормильца.

Встреча пациента с неконтролируемыми событиями привела к растерянности и эмоциональной недостаточности. Это оживило у него привитую в детстве беспомощность и подтвердило ранее существовавшую убежденность, что дальнейшие усилия бессмысленны, его потребности не будут удовлетворены. Результатом этих процессов стало возникновение чувства общего бессилия и депрессия.

Объединяющим фактором для семьи пациента вначале были престижность (материальная у отца, духовная у матери) и агрессия (физическая у отца, моральная у матери). Пациент вначале использовал объединяющий фактор отца, во время переживания депрессии символически объединился с матерью против отца, а в процессе терапии очистил духовные идеалы от ее манипуляций.

Реактивная депрессия вызывается выраженными психотравмирующими ситуациями, которые отражаются в содержании депрессии и определяют состояние больного. Оно не доходит в своем развитии до психотического уровня и проявляется тоской, тревогой, беспокойством, апатией, ассоциативной и двигательной заторможенностью, понижением самооценки, негативной оценкой прошлого, настоящего и будущего, вегетативными расстройствами. Суицидное поведение не обусловлено витальным изменением аффекта, не вытекает прямо из глубины депрессивных расстройств. Облегчение происходит по мере разрешения психической травмы или ее преодоления.

От невротической депрессии это состояние отличается большей глубиной аффективных расстройств, меньшей выраженностью вегетативного компонента депрессии, отсутствием, как правило, преморбидных невротических черт личности и гораздо большим суицидным риском.

Для реактивной депрессии характерна когнитивная триада:

1) негативное отношение к самому себе с самообвинениями;

2) негативная интерпретация жизненного опыта с переоценкой прошлого;

3) пессимистический взгляд на будущее.

Развитие депрессии связано с переживанием чувства своей неадекватности жизненно важной задаче. При этом у меркантильного человека это проявляется как обнищание, у ипохондрика – как физическая несостоятельность, у сверхсовестливой личности – как собственная аморальность.

События развиваются следующим образом. При неудачной попытке достичь желанной цели человеку кажется, что дальнейшие усилия бессмысленны, как он и предполагал. У него возникает чувство общего бессилия, беспомощности, стыда и тревоги. Постепенное уменьшение приятных или увеличение неприятных событий приводит к снижению настроения и самообвинению. Можно выделить два типа самообвинений:

поведенческое – по поводу недостаточности усилий, неэффективности применяемых способов;

характерологическое – связанное с представлением о плохом характере и убеждением, что каждый сам заслуживает своей участи.

Чувство вины сопровождается аскетизмом и альтруизмом с отказом от пищи и ухудшением самочувствия. Оцепенение блокирует возможность суицидных действий.

В качестве защиты от негативных чувств используется уединение и изоляция аффекта – «обезболивание апатией», доходящее до болезненной психической бесчувственности. Если описанные защиты оказываются недостаточными, они заменяются маниакальными. Чувства и фантазии о страданиях объекта отщепляются, отрицаются и подавляются. Депрессивные чувства заменяются отрицанием значимости объекта и триумфом над ним, презрением и обесцениванием. Появляется безразличное или циничное отношение к нему, может заблокироваться сама способность любить. Вместо нее возникает сексуальная расторможенность в виде навязчивой мастурбации у ребенка или промискуитета у взрослого больного.

Маниакальные защиты охраняют от переживания депрессии, но одновременно препятствуют переработке депрессивных чувств, создавая тем самым порочный круг, в котором чередуются депрессивные и маниакальные состояния.

Депрессивный аффект может служить адаптивным целям: призыву о помощи, смягчению наказания, манипуляциям. Получение внимания, сочувствия и льгот усиливает состояние до уровня клинически выраженной депрессии. Однако партнеры депрессивных больных чаще других окружающих критикуют больного супруга, проявляя тенденцию самоутверждаться за его счет. Обычно между депрессивным больным и его партнером развивается порочный круг.

1. Больной угнетен, раздражен – партнер пытается противодействовать уговорами, призывами.

2. Больной реагирует медленно, не может выполнить просьбу – партнер впадает в уныние, становится несдержанным, требовательным, испытывает чувства враждебности и вины.

3. Больной чувствует себя непонятым, уединяется – у партнера постепенно нарастает напряженность, он проявляет противоречивые реакции сближения-отстранения.

4. Больной становится все более беспомощным, трудно доступным для общения, обвиняет себя – партнер реагирует, исходя из повышенных требований к себе в целях самозащиты, контролирует больного, который становится заторможенным, замкнутым и вследствие этого менее чувствительным.

Для поведения пациентов характерны сверхконтроль, антагонистические тенденции и повышенная моральная ответственность. У большинства пациентов выявляется акцентуация характера, которая накладывает выраженный отпечаток на форму реакции. Вызывающим событием служит сочетание психотравмирующих факторов или массированное длительное воздействие, приводящее к изменению или вызывающее угрозу изменения жизненного стереотипа.