— Да почитай, каждый день, — сказал русал, степенно спускаясь по тропке, — то по делу, то планово.

Майлс, все это время намертво прилипший к необычной лошади, почувствовав наше приближение, выпрямился, продолжая ласково поглаживать отливающий перламутром гладкий бок.

— Не устаю любоваться, — сказал он нам обоим, — сколько времени прошло — а вы все вместе!

— Да ты тоже теперь не один, — хмыкнул Лоен в свои шикарные усы. — Гляди, женой обзавелся, а на свадьбу не позвал.

— Мы не ожидали, — пояснил мужчина, как-то виновато взглянув на меня. Демонстрируя равнодушие, я делано пожала плечами и, не удержавшись, все-таки протянула руку к лошади.

Кельпи потянулась навстречу моим пальцам своим изящным носом, на мгновение замерла и, окончательно осмелев, ткнулась в ладонь в ожидании вкусного. Я вопросительно оглянулась на русала.

— Едят то же, что и лошади, — пояснил тот.

В кармане нашелся сухарик. Оглядев его на предмет подозрительных мест, я протянула его лошади. На удивление, та отказываться не стала и с удовольствием захрустела угощением, а затем еще раз ткнулась мне в руку носом.

— Теперь гладь, — донеслось сзади.

Гладила я лошадь долго и с удовольствием. Да и она, судя по всему, была не против, подставив мне для начала шею, а затем, после успешно проведенных испытаний, и бок. Увлекшись невиданным зверем, я не заметила, как мужчины отошли в сторону и занялись разговором — судя по всему, начатым на поляне.

— Ты бы съездил, проверил, — уговаривал русал Рейграна, — а то мало ли что. Сами по себе тихие, но ты же знаешь, в тихом омуте…

— Черти водятся, — поддакнул мужчина. — Ладно, посмотрю. Все равно по дороге.

— Там от Бурелома левее возьми, — посоветовал Лоен, — напрямки как раз к лагерю выйдешь, а походу и к ним заглянешь.

В том, что разговор был мне прекрасно слышен, мужчины не сомневались. Потому что, стоило только повернуть голову, как беседа затихла и свернулась сама собой, а оба из ларца приняли самый невозмутимый вид, на который только были способны.

— Что такое? — пришлось поинтересоваться мне.

Благо на сей раз томить ожиданием меня не стали.

— По дороге к чертям мне кое-куда заехать нужно, — сообщил Майлс.

— Куда? — Лошадь гладила уже на автомате.

— Да там… — Мужчина замешкался, но закончил вполне решительно: — Надо, в общем.

Я пожала плечами:

— Ну, надо так надо.

Лоен, к тому времени уже крепивший к седлу кельпи свой коврик, лишь хмыкнул — тихо, но так выразительно, что сомнений по поводу невысказанного у меня не осталось.

Речушка, сопровождавшая нас на протяжении всего недолгого нашего пути, наконец осталась позади. Переехав через узкий мост, мы въехали в царство яблонь.

Ульи здесь тоже стояли — поменьше и покомпактней. Гудение тоже было тише, да и пчелы были какие-то странные — помельче, с желто-серым полосатым телом и длинными, мохнатыми на вид усиками.

— Наррские, — пояснил Лоен в ответ на мой вопрос, — дорогие, заразы. И размножаются плохо — приходится опрыскивать, а эликсир дорогой.

— Очень дорогой? — проявила любопытство я.

— Увы, — русал печально покачал головой, — да и ждать долго.

— Здесь нет целителей и зельеваров, Йена, — тихо сказал следующий сзади Майлс, — поэтому все приходится заказывать сверху.

— Или у юшцев, — добавил лесничий, вздохнув при этом так печально, что я поняла: эликсир в последнем варианте действительно стоит очень дорого.

— И все? — все-таки уточнила я.

— И все, — вздохнул Лоен, — любое зелье на вес золота. Недаром многие в Подмирье за ними охотятся.

И покивал. Странная ситуация наводила на подозрительно простую идею.

— А сбыт почему не наладили?

— А у муженька своего спроси, — хмыкнул русал, — он объяснит.

— Пытались они, — голос архимага был полон иронии, — только не учли, что некоторые человеческие зелья на нечисть по-своему действуют.

— Это как? — заинтересовалась я.

— А по-разному, — хмыкнул мужчина, выезжая вперед, — иногда безобидно, иногда — не очень.

Я понятливо кивнула, наблюдая, как лес расступается, обнажая оплот цивилизации.

— Приехали, — будто в подтверждение моим догадкам кивнул Лоен.

Небольшой дом с выбеленными стенами уютно устроился среди невысоких яблонь. Маленький огород — всего на три грядки — успешно вмещал в себе все изобилие природы. Я залюбовалась большой оранжевой тыквой, которая грела свой яркий бок на позднем солнце.

— Мы дома, — гордо объявил Лоен, с невиданной для его комплекции ловкостью спрыгивая с лошади. Кельпи лишь игриво фыркнула, переступая ногами. — Пойдем.

Одинокая курица, греющаяся, как и тыква, на солнце, всполошенно выпорхнула из-под ног и, распушив ярко-желтый хохолок, сбежала в заросли смородины.

— Откуда такая? — проследил архимаг за направлением движения птицы.

— Да так, нашел, — явно попытался замять тему русал.

— Где? — не уступил герцог. Судя по всему, допросы касательно сельского хозяйства также входили в круг его прямых обязанностей.

Лоен откашлялся. Помолчал.

Не помогло.

— Ну? — Несмотря на кажущуюся расслабленность, Майлс явно не спешил отпускать лесничего без ответа.

Моржовоусый повернулся и грустными оленьими глазами уставился на мужчину.

— Сменял, — наконец родил он. — Молодильные яблоки в чаще леса поспели, а ты же знаешь, это товар особый. Понимаешь?

Архимаг безмолвствовал. Я сбавила шаг, делая вид, что любуюсь окрестной растительностью.

— Ну, в общем, там есть один юшский торговец, — наконец перестал мямлить русал, — цену годную предложил, да еще скидку. Ну я и… Нет, я отказывался, чес-слово!

Громкий хмык ясно дал понять, что Рейгран думает по этому поводу. А уж следующие слова и впрямь подтвердили мои мысли.

— Расхищение государственной собственности? Молодильные яблоки — собственность короны, ты помнишь?

Лесничий потупился.

— Да помню я, помню, — развел руками, — да что поделать-то мог? Еще и курицу предложили — заморскую какую-то. Представляешь, зеленые яйца несет!

Феномен зеленых яиц был интересен, видать, не только мне, но и архимагу. Так как после повторного хмыканья он всепрощающе махнул рукой, видимо мысленно выписывая индульгенцию предприимчивому русалу.

Дом приветливо манил распахнутыми ставнями. Миновав три скрипучие ступеньки, мы по очереди степенно вытерли ноги о влажный бирюзовый коврик у дверей и, пригнувшись, вошли. Пригибаться, правда, пришлось только Майлсу — русал, лишь немного обогнавший меня в высоту, веселым колобком вкатился в сени первым. Мне досталось последнее, замыкающее место.