Мягко. Так и есть, лежу на диванчике. Рядом ругаются Соланж и Родриго. Ничего не вижу: глаза застилает пелена, только слышу.

– Как вы могли допустить вселение? – гневный голос Соланжа молоточками стучал в висках. – Как вам только могло прийти в голову прибегнуть к родовой магии, Дарию могло тоже затянуть в ловушку!

– Сбавьте тон, не с дворовым мальчишкой говорите, – огрызнулся герцог. Не хватало новой дуэли! – Вы мне должны, Соланж, я сделал вашу работу и спас вашу женщину, поэтому заткните рот, а то познакомитесь с парочкой заклинаний.

Вопреки ожиданиям некромант промолчал.

Я же хотела, но не могла возразить: губы не размыкались, так обессилила.

Какая женщина Соланжа, я за Эллана выхожу. Если альбинос возомнил, будто минутная слабость и страсть – повод для брака, он ошибается. Эллан надежный, он меня слушает, а Соланж? Нет, никаких женщин! Я сама по себе.

– Поняли, что дерзите будущему монарху, – Родриго успокоился и упивался ситуацией. Язвительное ледяное спокойствие человека, сознающего свою силу и власть. – Память у меня до-о-олгая, проценты за допрос растут. Оллос вам покровительствовал, при мне придется покинуть Веос. Лучше по-хорошему. Игры в самого сильного мага королевства затянулись. Девочка меня не волнует. Хотите, мстите.

– Поединок? – рыкнул Соланж.

Как, он из-за меня на дуэль герцога вызвал? Неужели у Соланжа все серьезно? До сих пор не могла понять, какие цели он преследует кто я: мимолетное развлечение или крепкая привязанность? В сладкие слова об избранной не верила. Ровно до этой минуты. А еще остро поняла: не желаю дуэли! Герцог не слабый противник, я бы однозначно на Соланжа не ставила. Да и зачем проливать кровь, если предмет спора претензий не имеет. Жива, здорова (надеюсь) и довольно. Да, неприятно, что герцог сознательно позволил свершиться недавнему кошмару, но ведь избавил от демона.

Навсеи злопамятны, могла бы догадаться, к чему приведет твоя симпатия к Соланжу.

– Не хочу, – обескуражил ответом Родриго. – Вы чужак, по закону могу отклонить вызов без объяснений. Вместо того, чтобы сотрясать воздух, займитесь демоном. Даром, что ли, посадил в ловушку, а не убил.

– Могли бы и Твейна пощадить, – буркнул Соланж, успокоившись.

Не помнила некроманта его величества столь эмоциональным. Он всегда напоминал ледяную глыбу, а тут фонтанировал чувствами, действовал вопреки рассудку.

Родриго рассмеялся.

– О, ради последнего акта я сохранил ему жизнь! Надо столкнуть нашу Слышащую и Твейна лбами, чтобы узнать всю правду. Граф сидит в кабинете директора театра, не рыпается. Вам не отдам, – предупредил герцог. – А убить… Не стану мешать Евгении и вам не позволю. Долги чести надо платить, даже если приговор выносится близким. Твейн заслужил казнь от рук дочери.

Судя по молчанию, Соланж внял доводам герцога.

С трудом приоткрыла глаза и тут же зажмурила: свет резал глаза.

– Очнулась? – некромант присел рядом, встревоженно коснулся лба и пригрозил Родриго: – Если у нее возникнут проблемы…

– … выйдет девочка за другого, – повысил голос герцог. Ну да, он не Геральт Свейн, угроз не спускает. – Вы тоже уязвимы, не надейтесь на победу, – пригрозил Родриго.

Соланж сделал вид, будто не расслышал. Он погладил по щеке и попросил вновь открыть глаза. Странно, теперь ничего не болело, не иначе работа Соланжа.

Я лежала на диванчике в будуаре; под голову заботливо подложили подушку.

Канделябры тускло горели, создавая приятное интимное освещение – самое то при головной боли.

Соланж стоял передо мной на коленях и тщательно ощупывал каждый дюйм тела. Герцог замер у камина, сложив руки на груди.

– Как вы себя чувствуете? – вежливо-холодно осведомился он.

– Спасибо, – слабо улыбнулась.

– Полагаю, разговор вы слышали. – Вот за что любила Родриго – за прямоту. – Вы мне ничего не должны. В свою очередь, вам тоже нечего опасаться с моей стороны, долги розданы. А теперь позвольте откланяться, спектакль еще не закончен.

Родриго степенно удалился, как монарх.

Вспомнив об Оллосе, поинтересовалась его здоровьем. Не хотелось бы, чтобы мои усилия пошли прахом, столько сил влила!

Остальные вопросы оставила на потом: не время.

– Пока жив, – туманно ответил Соланж и с тревогой поинтересовался: – Ты как? Может, перенести домой?

Интересно, какое место он имел в виду: замок Эллана или новоприобретенный особняк? Подозреваю, второе. Не хочу туда.

– Спасибо, ничего, – прислушалась к ощущениям и подтвердила: – Уже лучше.

Боль в висках понемногу стихала, я уже не так болезненно реагировала на звуки, свет и запахи. Подвижность членов тоже возвращалась. Руки и ноги покалывали иголочки – предвестники восстанавливавшего кровообращения.

Соланж оглянулся на дверь. Ну да, ему тоже надо идти, по театру бродят убийцы.

– Со мной ничего не случится, – заверила его и вымученно улыбнулась. Никогда бы не подумала, что Соланж Альдейн способен волноваться! – Демон ведь пойман.

– Пойман, – эхом повторил некромант. – Из ловушки ему не выбраться, Родриго Соурен – мастер своего дела. Может, и к лучшему, если взойдет на престол, – чуть слышно пробормотал он.

То есть король умрет? Или ему помогут – навсеи не подчиняются слабым.

– Что у тебя с Родриго? – зло прошипел Соланж и цепко ухватил за подбородок. Глаза потемнели. – Любовник?

Расхохоталась.

Наложница – возможно, одноразовое развлечение тоже, но любовник? нелепо! Назвал бы любовницей, выглядело правдоподобнее. Между этими словами – пропасть. Любовницу выбирает мужчина, любовника – женщина. Соланж утверждал, будто я главная в мнимой паре. Чтобы Родриго Соурен подчинялся какой-то соплюшке? Им даже супруга не вертит, при всей предупредительности, герцог на равных с Валерией. Абсурд, плод воспаленного воображения!

На миг представила нарисованную Соланжем ситуацию. Положим, герцог – привлекательный мужчина, но постель? Только супружеский долг, чтобы после ушел, а сама отвернулась к стенке.

Некромант требовал ответа, а я хохотала.

Как далеко может зайти ревность! Положим, Родриго проявил некое благородство, в пределах кодекса темного, разумеется, но любовник!..

– Он всего лишь предлагал выйти за него замуж, – давясь смешинками, хрюкнула я.

– Всего лишь?! – взревел Соланж, но отпустил, чтобы ехидно заметить: – Высоко же вы себя цените, Дария Эрасса!

– Да уж больше, чем на перепих на лестнице, – парировала я, намекая на обстоятельства нашей близости.

Соланж помрачнел. Под кожей заходили желваки. Шумно выдохнув, некромант процедил:

– Значит, перепих? Тебе прекрасно известно, я не сплю с женщинами.