Рома голову закинул, чтобы мне в лицо смотреть. Попросил:

— Липа, сядь и позавтракай. А я тебе всё объясню.

Я налила кофе, себе и ему, после чего присела за стол. Не спускала с Ромы внимательного взгляда. Он же указал на тарелки с едой. Я сдалась и взяла пончик, откусила, чтобы он успокоился. Он, наконец, кивнул.

— Вот и умница. Люблю, когда ты меня слушаешься.

— Сомнительный комплимент. Так что происходит?

— Ничего серьёзного. Просто у нас не получится улететь из Сочи. Нам надо будет прокатиться до Краснодара.

— Почему? Проблема с билетами?

Он глупо надул щёки, потом ещё более глупо разулыбался.

— Если я скажу — да, ты поверишь?

— Когда ты так улыбаешься, нет.

Рома печально покивал, а я его поторопила:

— Рассказывай.

Он сомневался и не хотел, но, в конце концов, сдался.

— Возникла некоторая проблема. Ян пытается её разрешить, путём переговоров, но я не думаю, что нам надо ждать результата. Нам надо уезжать.

— Что за проблема, что надо уходить окольными путями?

Рома глаза на меня вытаращил.

— Ты быстро уловила суть!

— Было бы странно её не уловить, когда у нас за дверью два Терминатора. Что и с кем ты не поделил?

— Вот опять у тебя виноват я! Мне даже интересно, почему ты так думаешь.

— А кто тогда виноват?

— Наверное, тот, кто всю эту кашу заварил.

— Артём?

— Я бы сказал, что твоя сестра, но ладно, пусть будет этот сосунок.

— И что он сделал?

Рома намазывал на пончик плавленый сыр, а я за этим неодобрительно наблюдала. Жаренный в масле пончик, да с сыром… Ладно, оставим это на потом.

— Как он сам рассказал: когда понял, что никто не спешит у него драгоценности покупать, никто, занимающийся драгоценностями и антиквариатом, даже скупщики краденного испугались, как выяснилось, он решил обратиться к тем, кто посмелее. И нажил головную боль не только себе, но и мне. Хотя, чего я ждал от безмозглого? Всё только думаю: где были мои глаза, когда я его на работу брал? Ведь помню, что собеседование лично проводил, и к Гроверу его лично определил. Нормальным, толковым парнем казался. В голове, конечно, ветер, но я в его возрасте таким же был. Откуда у него плесень в мозгах завелась?

— Вирус? — подсказала я, не особо прислушиваясь к его сетованиям. Пила кофе и жевала пончик, украдкой поглядывая на сейф.

— Это не вирус, Липа. Это дурная баба.

Я чашку ото рта отняла, взглянула с недоумением.

— То есть, ты хочешь сказать, что это Лада ему идею с кражей подала?

— Не хочу. До кражи, скорее всего, он сам додумался. А вот что его к этой мысли подтолкнуло, я хорошо себе представляю. Постоянный зудёж: хочу машину, хочу шубу, хочу на курорт. Она мне мозги этим проела за полгода совместной жизни. И это притом, что я ей это всё давал, и мог себе позволить. А он нет. Вот тебе и результат.

Я головой покачала. Только пожаловалась негромко:

— И почему я всё это слушаю с утра пораньше?

Рома, кажется, смутился. Кашлянул, некоторое время только жевал, после чего согласился:

— Да, я не прав. Я больше не буду никогда об этом говорить. Хорошо? — Он даже руку протянул, погладил меня по коленке. — Тебе, вообще, об этом думать не надо. Ты сейчас вещи собирай, хорошо?

— Мы не пойдём к морю проститься?

Рома немного завис после моего вопроса, странно посмотрел, осознал, что я всерьёз и покаянно опустил голову.

— Прости, не получится. Но я обещаю компенсировать.

— Мы убегаем?

— Мы уезжаем. Проблем и разборок с местными заводилами мне ой как не хочется.

Драгоценности у меня, и теперь самое важное вывезти их в Нижний, без приключений, а главное, без потерь. Так что, как только ты соберёшься, мы выезжаем к Яну, он ждёт нас с оценщиком, всё по описи сверяем, устанавливаем подлинность, и тут же выезжаем из города.

— Оставишь все проблемы Яну Ефимовичу?

— Что поделать, вот она — судьба боевого товарища. Но он всё уладит, в итоге, он этих граждан знает лучше и лично. Дай Бог, нам с ними разминуться.

Я постаралась не подать вида, но занервничала. Мне никогда не приходилось оказаться в подобной ситуации. Мошеннические схемы, бандитские разборки — всё это для меня было не больше, чем сводками криминальных новостей, которые я выслушивала вполуха, не беря в голову. А теперь оказалась в эпицентре. Единственное, что, приглядываясь к Роме, я не видела особых переживаний на его лице. Он был спокоен, он выдавал своим людям короткие, чёткие приказы, и, кажется, прекрасно знал, что делает.

После завтрака молодые люди вошли в наш номер, что-то обсуждали с Ромой негромко, я выглянула из спальни и увидела, как драгоценности пакуются в специальный кейс, а над ним стоит охранник с револьвером под мышкой. На душе снова стало тягостно. Я вернулась в спальню и продолжила собирать вещи.

— Липа, ты готова?

— Этот чемодан можно забрать. Осталась сумка, и я не могу найти шляпу. Ты не видел?

— Нет. Может, забыла где-то? Ты вчера вечером выходила из номера?

Мне всё-таки почудился намёк в его голосе. Я не осмелилась повернуться к Роме в этот момент, только покачала головой.

— Нет. Спускалась в ресторан, но точно без шляпы.

— Значит, забыла в другом месте. — Рома подошёл ко мне, обнял и принялся целовать мою шею.

Я откинула голову ему на плечо, закрыла глаза, и вот тут вспомнила, где шляпу оставила: в такси. Была настолько занята мыслями о драгоценностях, припрятанных в моей сумке, что про шляпу совершенно забыла. Ладно, чёрт с ней.

— Всё будет хорошо, — сказал Роман Евгеньевич. Его ладонь гладила мой живот. — Завтра уже будем дома.

Наверное, он хотел меня успокоить этими словами, а у меня в душе всколыхнулись вчерашние переживания. Всё одно к одному, честное слово.

Отель мы покидали, как в кино про мафию. Впереди охранник, сзади охранник, Роман Евгеньевич крепко держал меня за руку, а в другой руке держал кейс с драгоценностями. У крыльца стояла машина с тонированными стёклами с местными номерами. Мы сели, один из охранников сел за руль, мы с Ромой на заднее сидение, и автомобиль тут же тронулся с места.

— Самолёт в девять тридцать вечера, Роман Евгеньевич, — сказал один из охранников. — Нам надо выехать из Сочи не позже трёх.

— Должны успеть, Дим.

— Сколько ехать до Краснодара? — спросила я.

— Пять часов.

Я кивнула, надела тёмные очки и отвернулась к окну. До конторы Яна Ефимовича мы ехали в тишине, даже радио никто не включил. Все были сосредоточены, а мне от этого было немного жутко.