Я завороженно мотнула головой.

— …Нашим мужчинам легко пользовать человеческих женщин, — с упоением бросилась объяснять Ренни. — Они сами падают им в руки, думая, что тоже их хотят. Это все токсины на коже.

— И все… ваши мужчины об этом знают? — как во сне прошептала я

— Конечно.

Получается, мне просто все это время врали. Я же его спрашивала, что со мной не так. Я же думала, что шлюха по сути. А он говорил мне про доверие… Хорошее вышло доверие. Все мое к нему доверие рассыпалось. Я думала, что он и правда мне нравится, что мне хотелось ему соответствовать, быть с ним. А все это… обман? Просто какие-то природные чары?

Ренни растворилась бесшумно, ушла, не закрыв за собой двери. Но работу закончила — я слышала шуршание метлы на террасе. И каждый ее взмах будто скрежетал когтями по сердцу.

Вся моя жизнь — обман. Мама… Эйдан…

Я закрыла двери, доплелась до кровати и растянулась рядом со спящим Роном…

…Подскочила от плача. И в первый момент похолодела от ужаса — ребенок плакал не на кровати!

— Боже-боже-боже… — заметалась я по периметру, и нашла Рона на спине на полу. — Маленький, малыш…

Подхватила его на руки и прижала к груди. К счастью, кровать у Зверя была невысокой, а ребенок вывалился на упругую шкуру, но это меня просто добило и морально размазало. Из глаз покатились слезы, и я расплакалась вместе с Роном. Только его успокоить было несложно, уже через минуту он затих на груди, а я так и сидела на полу, прислонившись спиной к кровати, и вытирала слезы с подбородка, чтобы не капали на сына.

За окном уже не светило солнце, вероятно, закатившись за макушки деревьев, но было еще достаточно светло по сравнению с темнотой в доме. Душу будто заживо жрали…

— Так, хватит киснуть, — глухо приказала себе, шмыгнув носом, но ничего не выходило. Теперь я не могла уйти и принять решение о своей жизни самостоятельно. Меня словно заперли в ловушке…

Я даже не сразу поняла, что Рон на меня смотрит. Бросил грудь, и взгляд такой неожиданно взрослый… Когда он вдруг повел носом, я сильнее сжала его в объятьях, чувствуя, что снова облажалась. Но стало поздно. Ребенок дрогнул в моих руках, знакомо выгнулся и начал вырываться, но я не выпустила.

— Тише, мой хороший, все хорошо… — приговаривала, пережидая оборот и терпя царапины. Не собиралась его больше выпускать. Но это оказалось нелегко. — Где носит твоего папашу, когда он так нужен?!

Медвежонок брыкался и рычал, не желая успокаиваться, но я не выпускала. Подскочила на ноги и бросилась из дома к охраннику, чтобы попросить позвонить Зверю — сама я не смогу добраться до мобильного.

— Рон, пожалуйста, ну тише, папа скоро приедет, — стойко сжимала своего зверька. Он вроде бы даже послушался и затих, поэтому до охраны я добежала уже беспрепятственно. — Позвоните, пожалуйста, Эйдану!

Охранник как раз стоял на ступеньке, открыв калитку. На мой крик убрал стик, спешно выпустив облако дыма, и, не мешкая, вскинул мобильный к уху.

— Скажите, чтобы поторопился, потому что его сын снова обернулся…

Но не успела я договорить, Рон вдруг рванулся из моих рук. Да так неожиданно, что я не успела его стиснуть. В мыслях только мелькнуло понимание, что калитка открыта, а за ней — лес, как он уже встал на лапы и задал стрекача по ступенькам.

— Рон! — заорала я не своим голосом и бросилась за ним. В груди взорвалось сердце, выдавая мне пожизненный запас адреналина. Я понимала, что если дам сыну уйти — не найду больше, и я бежала сломя голову следом за ним, но медвежонок спрыгнул со ступеней и понесся по склону вдоль забора. Там, где спокойно пробежал он, я врезалась в густые еловые ветки, теряя скорость, а потом и малыша из виду…

* * *

Дорога перед глазами ни черта не успокаивала нервы.

Смиртон получил подтверждение моего ранения. Грант при этом и глазом не моргнул — спокойно расписался в результатах. Мы покинули здание департамента вместе, но я не нашел в себе силы разочароваться окончательно — ушел, не прощаясь. Сезар звал меня, но я не остановился. Захотелось к Айвори. Возможно, признаться ей в своей никчемности было сейчас важнее всего. Я ведь ни черта не смог. Не смог преклонить голову перед убийцей даже ради ее будущего. Теперь впереди была неизвестность. В том, что Лоуренс легко соединит в суде факт моего ранения, снимка камер и «мотива», я не сомневался. А дальше пока думать не хотелось. Завтра…

Когда мне позвонил Уилл, до дома оставалось всего ничего. Я уже видел огни Варлоу Вэллей в долине.

— Хант, Айвори с малышом пропали в лесу.

Руль скрипнул под пальцами.

— Как?! — рявкнул я.

Адреналин разогнал сердце, виски сдавило болью, а легкие сжало тисками.

— Он обернулся. Айвори вышла к Стайлзу, а тот не закрыл калитку… Я ухожу на поиски. Кай со мной…

— Стоять! — рявкнул я, выдыхая оставшийся воздух со свистом. — Волки его испугают! Забьется куда-нибудь. Сколько прошло?!

— Минут двадцать…

— Отрезай его от обрыва. Кай, ты, чертов Стайлз! Всех к обрыву, чтобы медвежонок туда не добежал!

— Ясно!

Он бросил трубку, а я надавил на газ, пуская пыль столбом из-под колес. У ворот дома был уже через семь минут бешеной гонки. У меня не было больше вопросов рисковать или нет. Я выскочил из машины и побежал в лес за домом, на ходу сдирая рубашку. Сосны взлетели над головой, принимая меня в свой мир, и я остановился, тяжело дыша. Тихо. И все. Но сегодня меня это не устраивало. Я прикрыл глаза… и едва успел осознать, как зверь рванулся из нутра, ломая суставы и сухожилия. Стало адски больно. Из глотки рванулся крик, оборачиваясь сдавленным стоном, перетекая в звериный рев… И в следующий вздох я уже встал на лапы. Зрение еще не восстановилось, но запахи и звуки уже стали доступны в полном объеме. Я уловил запах малыша до самых тонких нот, и Айвори… И бросился в чащу.

Я не чувствовала уже ни ног, ни рук. Неслась на любое колыхание кустов или веток, надеясь за каждыми увидеть медвежонка, но тщетно. Вскоре я заблудилась. Меня трясло так, что даже дышать было сложно, не то что думать. Но я каким-то невероятным усилием заставила себя остановиться, чтобы перестать бездумно метаться в панике. Темнело быстро — скоро я не увижу и земли под ногами. Я кое-как восстановила дыхание и прислушалась.

— Рон! — позвала, но ответом мне был только треск стволов от ветра. — Рон! Малыш, иди ко мне…

Я осторожно направилась вперед, прислушиваясь и осматриваясь. Меня топило в отчаянии, но я не давала себе пасть духом. Рону нужна сильная мама, а не размазня, которая собственной тени боится. Он — мой ребенок! И я не согласна отдать его этому миру полностью!

— Малыш! — голос окреп. — Малыш, погулял и хватит! Пошли домой! Папа расстроится, если не найдет нас дома, когда вернется. Слышишь?