Последний путь Навсикаи лежит к крипте Шувы, где ее ждет откровение о роли человечества на земле. По пути она попадает в эдемский сад и видит грибные облака, а затем встречает две страшные разрушительные силы в гуманоидной форме. Первая из них – Титан, человекоподобное оружие, созданное в последние мгновения старой земли перед Семью днями огня. Дороки вернули его к жизни, и он следует за Навсикаей, называя ее мамой. Навсикая решает использовать гиганта, чтобы добраться на нем в Шуву, а по пути берет с собой двух тольмекийских князей, братьев бывшего товарища Навсикаи по оружию – княжны Ксяны. По пути они попадают в место, где им открывается одно из важнейших откровений манги. Они останавливаются, чтобы похоронить Тета, который погиб от радиации омов, и попадают в эдемское место исцеления, известное как Сад. Там героиню кормят, купают, одевают и оставляют в безмятежном состоянии радости. Сад напоминает Европу до начала индустриализации, в нем много фруктов, цветов, библиотек, и даже есть музыкальный зал, где хранятся все великие сокровища человечества. В поистине восхитительной сцене, дающей краткое облегчение после всех страданий манги, два пухлых принца играют фортепианные дуэты в большом залитом солнцем зале, полном книг и «всей музыки, которую произвело человечество»[230]. Навсикая, свежая, чистая и спокойная, забывает о своем прошлом и, кажется, готова согласиться на приглашение хозяина Сада остаться там навсегда. Мастер, прекрасное и бессмертное создание, временами напоминает Навсикае ее почившую мать.

Конечно, есть одна загвоздка. Навсикая начинает понимать, что предает свой долг. Но Мастер отказывается ее отпустить. Навсикая осознает, что на самом деле этот Сад охраняет крипту Шувы и что «образ ее матери был ловушкой, а [ее] собственные желания – приманкой», и в то же время понимает, что никогда не была уверена, любила ли ее мать на самом деле[231]. Мастер продолжает убеждать ее остаться, указывая на то, что и другие приходили в Сад и уходили, чтобы спасти мир, но закончили свою жизнь в разочаровании и отчаянии. Навсикая не перестает бороться и с помощью Сельма вырывается из ловушки этого псевдо-Эдема.

Однако настоящее откровение ждет ее не в Саду, а во внешнем мире. В беседе с Мастером и Сельмом Навсикая понимает, что ошиблась, полагая, что омы и Лес естественным образом очищают мир. К своему ужасу, она узнает, что всю экосистему мира спроектировали последние люди как раз перед апокалипсисом тысячу лет назад. Эти люди не только изменили экосистему, создав Лес, чтобы постепенно избавиться от загрязняющих веществ промышленной цивилизации, но и переделали самих людей, чтобы те могли жить в мире. Еще более тревожным является тот факт, что нынешние люди, жители мира Навсикаи, не смогут жить в новом, очищенном мире, который создает экосистема. Вооружившись этим откровением, Навсикая с Титаном отправляются в крипту Шувы, где героиня встречается с последней формой искаженной жизни, живыми стенами плоти, образующими крипту. На этих стенах, по одной строчке в каждый день летнего и зимнего солнцестояния, появляются технологические указания для ученых, которые охраняют, или, точнее, выращивают крипту. В повествовании, которое до сих пор развивалось через образы и разговоры, Навсикая вместе с читателями вдруг обнаруживает надписи на стене. Эти указания в конечном счете составят план создания новой человеческой расы, которая будет жить в очищенном мире. Чтобы убедить героиню содействовать в этом утопическом плане, хозяин крипты принимает человеческое обличье и вовлекает ее в последний спор.

Навсикая отвергает этого «бога из машины». В последнем противостоянии манги она спорит с хозяином крипты о будущем человеческой расы и с помощью образов чистоты и света, использованных самим хозяином, рисует мир, в котором должны быть также нечистоты и тьма. Хозяин утверждает, что «жизнь – это свет», а Навсикая возражает запоминающейся фразой: «Нет! Жизнь – это свет, сияющий во тьме», – и добавляет: «Всё рождается из тьмы и возвращается во тьму»[232].

Хозяин пытается ее убедить, что крипта защищает человечество и в ней хранятся репродуктивные клетки, которые люди поместили туда перед апокалипсисом, чтобы возродиться в очищенном мире. Если Навсикая разрушит крипту, то, по сути, уничтожит человечество, потому что ее народ не сможет жить в новом мире, начнет кашлять кровью и погибнет.

Словами, которые звучат сейчас еще более холодно и точно, чем в 1994 году, хозяин крипты описывает мир до создания Леса: «отравленный воздух, карающий солнечный свет, выжженная земля, новые болезни, возникающие каждый день. Смерть была повсюду». Он объясняет: «Мы решили доверить всё будущему»[233].

Навсикая соглашается с его аргументами, по крайней мере, отчасти, и отвечает: «Я не сомневаюсь, что вас создали из идеализма и чувства цели в эпоху отчаяния». Но она порицает неустанное стремление к чистоте и спрашивает: «Почему эти мужчины и женщины не понимали, что жизнь составляют чистота и разрушение вместе?» Когда хозяин напоминает ей, что и ее собственное тело не сможет пережить утро нового мира, она утверждает: «Это решать планете». Хозяин восклицает: «Это нигилизм! Ничто!» Но героиня приводит пример не из мира людей и возражает, что «сочувствие и любовь омов родились из глубины Ничто»[234]. Навсикая считает, что нравственный тон задает не человеческий мир, а настоящие нигилисты – это люди, построившие крипту, чтобы создать искусственную расу будущего, не имеющую подлинной связи с планетой.

Она говорит воскресшим мертвецам, что они всего лишь тени, которые поддерживают в живых своих собратьев только для того, чтобы они служили замыслу крипты. «Мы можем познать красоту и жестокость мира и без помощи огромной гробницы и ее слуг, – утверждает она, – наш бог живет в каждом листочке и в самых маленьких насекомых»[235].

Этим заключительным высказыванием она призывает Титана, который уже «хозяйничает» вокруг Шувы и производит катастрофические взрывы с облаками в форме грибов. Она приказывает ему: «Направь свой свет на это место». Но свет Титана смертелен. Мы видим, как его роковое сияние взрывает крипту, и та начинает умирать. Истекает кровью в итоге крипта, а не Навсикая и ее собратья, крича, что ее клетки погибают. В стоне агонии крипта распадается. Истощенный огромной затратой энергии Титан погибает и спрашивает свою «мать» Навсикаю, стал ли он «хорошим человеком». Навсикая отвечает: «Ты мой сын, и я тобой очень горжусь»[236].

Героиня оставляет Титана в обломках крипты и выбирается к своим собратьям, собравшимся снаружи. Миядзаки отходит от классического утопического финала научной фантастики, и немногочисленные остатки человечества попадают не в новое утро очищенного мира, а возвращаются в свой «сумеречный мир». Навсикая произносит последние слова: «Пойдемте. Не важно, насколько будет сложно… мы должны жить»[237]. Манга заканчивается кратким эпилогом, откуда мы узнаем, что Навсикая осталась в землях дороков, по одной легенде – вернулась в Долину ветров, а по другой – стала жить с лесным народом.