— Вы будете жить в специальном пансионе, — щебетала она. — Вам предстоит пройти полный курс медицинского обследования, оформить бумаги на усыновление. Жить вы будете одна. Вам не рекомендуется выходить из квартиры, поскольку у вас здесь нет родственников или знакомых и вы не знаете языка. Вы можете попасть в неприятную ситуацию с полицейскими, и вас немедленно выдворят из страны.

Жанну поселили в довольно большой по московским меркам квартире в пригороде Вашингтона. Попрощавшись с ней, Дора вышла и захлопнула за собой дверь. Потом ключ осторожно повернулся в замке, и Жанна поняла, что заперта. Но ей было все равно. Новая прекрасная светлая жизнь для нее уже началась.

На следующий день переводчица появилась рано утром. Она разбудила Жанну — та была немножко шальная от смены часовых поясов, и ей хотелось спать. Женщины сели в машину, за рулем которой, как и вчера, сидел Кевин, и отправились в медицинскую клинику на обследование. Привыкшая к грубости и равнодушию отечественных медиков, Жанна была поражена заботливостью американских эскулапов. За каких-нибудь несколько часов она сдала все анализы, прошла УЗИ и побывала у врача.

— Мальчик, — перевела Дора ей слова доктора. — У вас будет мальчик.

Жанна расцвела улыбкой. Она так и думала, что у нее будет сын. Она знала, что внутри нее шевелится ее маленький мальчик, который скоро появится на свет и непременно станет миллионером. Когда он вырастет, он обязательно спасет свою мамочку от этого жестокого мира.

— Это очень хорошо. — Сквозь путаные грезы Жанна услышала отрезвляющий голос Доры. — На мальчиков больше спрос и за них больше платят. Это выгодно фирме.

Жанна встрепенулась. Она вспомнила московские разговоры. Действительно, за мальчиков дают пять тысяч, тогда как за девочку — четыре. Что ж, в ее положении лишняя тысяча — это, можно сказать, подарок судьбы…

— А когда можно будет получить деньги? — спросила она.

Дора как-то странно посмотрела на нее. Жанна почувствовала, как в тридцатиградусную жару на нее повеяло холодком.

— Деньги? — удивленно переспросила Дора. — Вы знаете, этот вопрос не в моей компетенции… Я только переводчица. Это надо решать с руководителем фирмы… Но безусловно, пока не выполнены необходимые формальности, ни о каких деньгах и речи быть не может. А документы в полном объеме могут быть оформлены только после родов, поскольку сейчас, собственно говоря, еще нет предмета для разговора…

Жанна поняла: с ней будут действовать по формуле «деньги — товар» и расплатятся только после того, как ребенок появится на свет. На минуту стало тревожно. Ее беспокоило все: Дора с лошадиной улыбкой, приторно-любезный Кевин, ключ, запиравший ее на ночь…

— Рожать вы будете в Луизиане, — тем временем объясняла ей переводчица. — У каждого штата свои законы, и луизианские больше подходят для нашей ситуации. Полетим завтра на самолете.

В Луизиану, в местечко Батон-Руж, они летели на «боинге» почти пяти часов. Вместе с Жанной в самолете находились еще две беременные женщины из России. Очевидно, их всех отправляли «оптом». В полете, когда Жанна вышла из салона, отпросившись в туалет, ей удалось переброситься парой слов с одной из девушек.

— Алена, из Ленинграда, — представилась та и тут же задала животрепещущий вопрос: — Тебе тоже еще не заплатили?

Луизиана встретила Жанну палящим солнцем. Если в Вашингтоне было тридцать градусов, то там, на Юге, зашкаливало за сорок. При выходе из самолета тело мгновенно облепило расплавленное марево. Раскаленный воздух дрожащими волнами поднимался от асфальта, и легкая белая кофточка Жанны мгновенно стала мокрой от пота.

Из аэропорта девушек развезли по разным квартирам, так и не познакомив. На новом месте Дора вытащила из сумочки конверт и положила его на стол:

— Здесь триста долларов, распишитесь. Это на карманные расходы.

Жанна расписалась. Она была рада деньгам — хоть какому-то подтверждению материальной обеспеченности фирмы, — но немного опасалась, что эти деньги вычтут из ее конечного гонорара, пяти тысяч.

— Завтра я приду с адвокатом, — предупредила Дора. — Это американский адвокат, и действует он не в интересах фирмы, а в интересах штата. Пожалуйста, не заводите с ним разговора о деньгах. Понимаете, если он узнает, что мы выплачиваем гонорар за ребенка, наша сделка будет квалифицироваться как торговля живым товаром. В Соединенных Штатах продажа детей преследуется по закону, и, если зайдет разговор о деньгах, адвокат тут же сообщит об этом в полицию. Вас могут посадить в тюрьму, а фирма понесет убытки. Поймите, такие разговоры не выгодны ни вам, ни фирме. Только после благополучного разрешения всех формальностей фирма может в качестве моральной компенсации выплатить вам гонорар.

Жанна забеспокоилась. А что, если в конце концов ей так и не выплатят так называемую моральную компенсацию? А потом, когда она начнет требовать деньги, ее посадят в тюрьму и осудят по местным законам? Конечно, Америка не Россия, местные тюрьмы здесь не столь ужасающи, как на родине, но все же как, не зная языка, она сможет доказать, что ей обещали деньги и Не дали их?

Ее охватила сильная тревога. Она почувствовала себя песчинкой, которую сильным ветром влечет в неизвестном направлении. Куда-то он принесет ее?

И она решила, что не отдаст ребенка, пока не получит денег. А до этого не будет подписывать никаких бумаг.

Но строптивость ей дорого стоила.

— Послушайте, — резко заявила Дора, выслушав ее сбивчивую речь. Адвокат в сером костюме сидел на стуле и только улыбался, не понимая русской речи. — Никто вас не тащил сюда на аркане. Вы сами захотели. А раз так, должны выполнять наши условия. Предстоит преодолеть кучу формальностей, пройти медицинское освидетельствование. После родов на это все просто не будет времени! Но, конечно, основные бумаги будут подписаны только после появления на свет ребенка. Дорогая, вам лучше не плыть против течения, снесет… — Переводчица обнажила свои лошадиные зубы, довольная свои остроумным замечанием.

С трудом понимая, что ей говорят, Жанна тупо молчала.

— Конечно, если вы будете настаивать, — довольно грозно заявила Дора, — мы отправим вас обратно в Москву, но тогда вам придется возместить все расходы фирмы, связанные с вашим проживанием здесь и медицинским обслуживанием. Учтите, только сдача анализов и осмотр у врача уже стоил больше тысячи долларов! А перелеты…

Жанна покорилась. «Все равно, — подумала она про себя. — На этот раз я никому не позволю обвести себя вокруг пальца. Ребенка они получат только после того, как у меня в руках будут деньги!»

Начались бесконечные врачебные осмотры, хождения по госучреждениям и по юридическим конторам, подписывание бумаг, сути которых Жанна не понимала. Дора отмахивалась от всех ее вопросов, говоря:

— Все это ерунда, обыкновенные формальности…

Несколько раз ее возили на прием к психотерапевту, который хотел убедиться в здравом уме и трезвой памяти женщины, добровольно отказывающейся от еще не рожденного ребенка.