Думаю, что не очень трудно понять, для чего Власов был так нужен немцам! Благодаря недолгим уговорам и недолгим убеждениям, советский генерал сломался и стал работать на своих новых хозяев, а проще говоря на врагов своего Отечества. Проще не бывает!

«Появление на политической арене Власова, — пишет авторитетный историк А. Окороков, — было принято антисоветскими силами с надеждой. Они увидели в нём (в первую очередь благодаря стараниям немецкой пропаганды) авторитет, способный повести за собой массы. Правда, немецкое руководство, создавшее ему соответствующий имидж в исключительно пропагандистских интересах, было само иного мнения о лидере РОД. В связи с этим интересно привести выдержку из речи рейхсфюрера СС Г. Гиммлера перед рейхсляйтерами и гауляйтерами в Познани 6 октября 1943 г.:

«Теперь мы обнаружили русского генерала Власова. С русскими генералами дело особое. Наш бригаденфюрер Фегеляйн взял в плен этого русского генерала. Я гарантирую вам, из почти каждого русского генерала мы можем сделать Власова! Это будет стоит неслыханно дёшево. А этот русский, которого мы взяли в плен, нам вообще ничего не стоит. Он был командующим одной ударной армией. Наш бравый Фегеляйн сказал своим людям: попробуем-ка пообщаться с ним так, будто он и взаправду генерал! И лихо встал перед ним по стойке смирно: господин генерал, господин генерал!.. Это ведь каждому приятно слушать. Это во всём мире так. И здесь это тоже сработало (…)

Итак, с этим генералом обращались должным образом, ужасно вежливо, ужасно мило. В соответствии со своими особенностями, славяне охотно слушают, когда им говорят: «Это вы знаете намного лучше нас», любят быть любезно выслушанными, немного подискутировать. Этот человек выдал все свои дивизии, весь свой план наступления и вообще всё, что знал.

Цена за эту измену? На третий день мы сказали этому генералу примерно следующее: то, что назад вам пути нет, вам, верно, ясно. Но вы — человек значительный, и мы гарантируем вам, что, когда война кончится, вы получите пенсию генерал-лейтенанта, а на ближайшее время — вот вам шнапс, сигареты и бабы. Вот так дёшево можно купить такого генерала! Очень дёшево. Видите ли, в таких вещах надо иметь чертовски точный расчёт. Такой человек обходится в год в 20 тысяч марок. Пусть он проживёт 10 или 15 лет, это 300 тысяч марок. Если только одна батарея ведёт два дня хороший огонь, это тоже стоит 300 тысяч марок. Но опасно делать из славянина большую политическую программу, которая в конечном счёте может обернуться против нас самих».

Такого же мнения относительно Власова и Русской освободительной армии придерживались и другие руководители Третьего рейха. Так, например, рейхминистр и главнокомандующий ВВС Герман Геринг на допросе 17 июня 1945 г. заявил, что «никаких реальных расчётов на Власова и его армию не возлагалось». То же самое подтвердил и начальник Генерального штаба генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, заверивший следствие, что «верховное главнокомандование никогда не имело никаких серьёзных расчётов на использование власовских войск».

В целом же, на наш взгляд, «власовская акция» стала для немцев вынужденным шагом — ответом на провозглашение Сталиным войны как Великой Отечественной и обращение руководства к историческим победам России под водительством Александра Невского, Суворова, Кутузова и др.

Забегая вперёд, заметим, что немецкая контрпропагандистская акция так и не смогла существенно изменить исход войны. Подтверждением тому является заявление одного из авторов «власовского» проекта, офицера СС Гюнтера Долфена, сделанное им на допросе в советских следственных органах в 1945 г.: «Сталин ещё в 1941 г. переиграл Гитлера, обратившись к национальным, патриотическим чувствам русского народа. После этого у нас не было ни малейших шансов выиграть эту войну».

Тем не менее военные неудачи вермахта на Восточном фронте и перспективы поражения вынудили германское командование использовать генерала Власова и формально подчинённые части РОА в своих пропагандистских акциях.

Впоследствии продолжатели «власовского движения» будут оправдываться, что многие документы, вышедшие от лица Власова и его соратников, были исключительно немецкими пропагандистскими, а имена лидеров РОА использованы для убедительности, причём часто без их согласия. Возможно. Тем не менее важен результат. А он трагичен — это загубленные или сломанные судьбы многих русских людей, которые поверили лично генералу Власову. Это тысячи жизней русских парней, ставших пушечным мясом, в боях на территории Франции, Бельгии, Германии и других европейских стран в составах «восточных батальонов». Это мучительная ностальгия по родине, «съевшая» сотни наших соотечественников после войны»{322}.

Одной из центральных фигур в Русском освободительном движении сами власовцы и их сторонники называют Мелетия Александровича Зыкова. В.К. Штрик-Штрикфельдт называет его из уже находившихся на Викториаштрассе «сотрудников» Отдела ОКВ/ВПр самой значительной личностью:

«Зыков уже давно был в немецком плену. Он называл себя сотрудником центральных советских газет. Разумеется, этого мы не могли проверить, как и его, якобы близких, отношений с Бухариным и другими крупными советскими руководителями, позже ликвидированными Сталиным. Зыков был человек подкупающего ума исключительно обширных знаний. Хотя он и подчёркивал, что он никогда ранее не бывал в Западной Европе, что, без сомнения, соответствовало истине, он, однако, хорошо знал её. Он не предавался иллюзиям относительно Германии, ясно видел немецкую политику, амбиции национал-социалистической партии и её организаций, хаос в различных министерствах… колеблющиеся позиции Розенберга и, наконец, трудное положение ведущих офицеров ОКВ/ВПр, которые, как сказал Зыков, должны служить чистой истине, независимой от каких-либо идеологий и даже если это против любимых теорий Гитлера.

Характерной для Зыкова была его оценка положения, сделанная им, безо всяких прикрас, в разговоре с Власовым и со мной:

— Национал-социалисты свою войну проиграли, но это открывает богатые возможности для антисталинской Европы. Эти возможности надо использовать, уважаемый Андрей Андреевич. (Когда мы вели эти разговоры осенью 1942 г., немецкие войска ещё успешно продвигались на кавказском и сталинградском направлениях.) — Й потом:

— Если немцы слишком узколобы для большой политики, придётся использовать до предела политику «малых шагов».

Этой линии Зыков придерживался до своего исчезновения осенью 1944 г. Зыков не был максималистом, он не стремился, как большинство русских, получить сразу всё. Он делал первый шаг, а за ним второй.

Однажды Власов спросил меня — сумеем ли мы сохранить Зыкова в штабе, поскольку он, видимо, еврей? Я ответил, что за безопасность Зыкова поручился Гроте, которому подчинялся «штаб русских сотрудников». Но когда будет сформировано наше собственное русское воинское соединение и начальником станет он, Власов, то нам с ним вместе придётся отстаивать Зыкова.

На это Власов заметил, что он считает сотрудничество Зыкова крайне ценным, что ему нужны люди крупного формата: