2. Различны особенности восприятия различных людей. Но даже если предположить, что люди достойны большего доверия, чем неразумные животные, то нельзя не признать, что все люди разные. Между ними существует большая разница в том, какие из внешних предметов они выбирают или избегают. Индийцы, например, радуются одному, а греки – другому, а радоваться различному служит признаком того, что получаешь разные представления от внешних предметов. Поэтому нельзя сказать, кто именно – индиец или грек – правильно воспринимает внешние предметы.

3. Ощущения различаются между собой. Если даже допустить, что в суждении о вещах предпочтение надо отдавать самому себе перед другими людьми, то все равно придется согласиться с тем, что органы чувств каждого человека по-разному воспринимают вещи. Так, яблоко одно и то же, но глаз видит только его цвет, а вкус – только либо кислоту, либо сладость.

4. Судящий всегда пребывает в каком-либо состоянии «естественном и противоестественном, бодрствовании и сне, в зависимости от возраста, от движения или покоя, от ненависти или любви, от недоедания или сытости, от опьянения или трезвости, от предшествующих состояний, от смелости или боязни, от огорчения или радости»[174]. Все это влияет на оценку познающего. Например, один и тот же мед здоровому человеку кажется сладким, а страдающему желтухой горьким. Или вино кажется кислым тому, кто поел перед этим фиников, и сладким – поевшему ранее орехи или горох.

5. Восприятие всех предметов искажается его положением, расстоянием или местом. Один и тот же корабль кажется издали маленьким и неподвижным, а вблизи – большим и движущимся; одно и то же весло кажется преломленным в воде и прямым на суше; шеи голубей кажутся различного цвета в зависимости от различных наклонов. Да, «мы можем, пожалуй, сказать, какой нам кажется вещь в связи с тем или иным положением, или с тем или иным расстоянием, или в том или ином месте: какова же она по природе… мы показать не в состоянии» [175].

6. Ничто не является в чистом виде, но всегда внутри определенной среды. Ни один из внешних предметов не воспринимается обособленно, но непременно вместе с чем-нибудь. Так, ароматы опьяняют в бане и на солнце гораздо более, чем на холодном воздухе, а тело, окруженное водой, по весу легче тела, окруженного воздухом. Поэтому в силу примесей чувства не воспринимают точной сущности внешних предметов.

7. Одинаковые вещи действуют по-разному в зависимости от их количества и устройства. Один и тот же предмет может выглядеть по-разному в зависимости от того, большой он или маленький, разбит он на составные части или является целым. Опилки серебра сами по себе кажутся черными, но в сложении с целым представляются белыми. Вино, употребленное в меру, укрепляет, а выпитое с излишком расслабляет тело. Так же и во врачебных средствах: точное смешение простых лекарств делает состав полезным, малейшее же уклонение делает его не только бесполезным, но часто вреднейшим и ядовитым.

8. Все воспринимается как существующее по отношению к чему-либо. В предыдущих тропах уже отмечалось, что всякий, кто выносит какое-нибудь суждение о чем-либо, говорит это по отношению к самому себе, к своим ощущениям, к своему образу мыслей и т. п. Кроме того, «одни из существующих вещей образуют высшие роды, другие – низшие виды, третьи – роды и виды; все же это существует по отношению к чему-нибудь; все, таким образом, существует по отношению к чему-нибудь»[176]. Раз все существует по отношению к чему-нибудь, мы не сможем сказать, какова каждая вещь по своей природе, в ее отдельности, но только каковой она нам кажется по отношению к чему-нибудь.

9. Вещи по-разному воспринимаются в зависимости от того, постоянно или редко они встречаются. Солнце, конечно, должно поражать нас гораздо больше, чем комета, так как видим солнце постоянно, а комету редко. «Раз одни и те же вещи кажутся либо поразительными или ценными, либо вовсе не такими, смотря по постоянному или редкому их появлению, мы заключаем отсюда, что сможем, пожалуй, сказать, каковой кажется всякая вещь в связи с ее постоянным или редким появлением, но мы не в состоянии утверждать, какова в чистом виде каждая из внешних вещей»[177].

10. Познание зависит от поведения, обычаев, законов, верований и догматических положений. У разных народов свои представления о добре и зле, о приличном и неприличном, разные религии, законы и обычаи. Если, например, у эфиопов приято татуировать маленьких детей, то у греков этого не делается. Если индийцы на виду у всех совокупляются с женщинами, то большинство других людей считают это позорным. Если у римлян отказавшийся от наследства отца не платит его долги, то у родосцев платит непременно. Поскольку существует такой огромный разнобой в вещах, то «мы не сможем сказать, каковым является по природе подлежащее суждению, но только можем сказать, каковым является оно по отношению к данному поведению жизни, к данному закону, к данному обычаю и к каждому из остального» [178].

Тропы Энесидема, как видим, обосновывают невозможность ощущений выступить критерием истинности знания.

Тропы же Агриппы направлены на то, чтобы показать, что и разум не способен привести нас к истине.

Первый троп – о разноречивости. Существует огромное разнообразие философских систем, люди не могут договориться и найти истину. А пока нет согласия, следует воздерживаться от суждения.

Второй троп — об удалении в бесконечность. Все, что мы приводим в доказательство истинности некоего положения, тоже должно быть доказано, если мы считаем его истинным. Оно, в свою очередь, также должно быть доказано, и так до бесконечности. В результате мы не знаем, откуда начать обоснование, и поэтому воздерживаемся от суждения.

Третий троп — «относительно чего». «Вещь кажется нам той или иной по отношению к судящему и созерцаемому вместе, но мы воздерживаемся от суждения, какова она по природе»[179].

Четвертый троп – о предположении. Когда желают избежать «удаления в бесконечность», то принимают некоторое положение за истинное в силу уступки. Но такая уступка, которая принимается без доказательства, не может претендовать на истину.

Пятый троп — о взаимодоказуемости. Чтобы избежать бесконечности в доказательстве, нередко одно положение обосновывают при помощи другого, которое в свою очередь обосновывается при помощи первого. Тогда мы не имеем возможности взять ни одно из них для доказательства другого и воздерживаемся от суждения об обоих.

Все эти тропы скептики применяют при рассмотрении любого философского вопроса. Так, Секст Эмпирик доказывает, что необходимо воздерживаться от суждения по вопросам о критерии добра и зла, познания, истины, существования Бога или богов, о существовании причин и следствий, о том, что такое время и место, определение и доказательство и т. д.