улыбкой сквозь слезы. — И она замечательно пела, а также играла на пианино. Как и Маргарет. Счастливая была бы семья, если бы в ней не было меня, — добавила, чувствуя угрызения совести.

— Не стоит так говорить, — прозвучал голос Адриана, а я всхлипнула, чувствуя, что близка к истерике.

— Маргарет умнее меня. Она всегда знала, что нужно сказать и как поступить. А я сорвала собственную свадьбу. Будь на моем месте Маргарет, она бы выкрутилась из ситуации. Как и мама. Он были такой счастливой семьёй, Адриан, но я все испортила. И Пэгги, она была счастливой. У нее была лавка и богатые заказчики. А потом появилась я, и мы еле сводили концы с концами. Из-за меня на Пэгги напали, из-за меня Маргарет чуть не погибла. Из-за меня последние дни родителей были полны несчастья. Да лучше бы я уже погибла — вместо родителей, когда напали той ночью, на пожаре. Зачем я вообще живу? Только чтобы делать больно каждому, кто оказывается рядом.

Я закричала от слез, чувствуя, как все тело трясет. Как же я ненавидела себя в этот момент. От меня только боль и страдания. Моя жизнь полна неудач, которыми я ловко заражала всех родных людей. Если бы не стало меня, все было бы намного проще.

— Ты не права, — услышала я над ухом, чувствуя, как меня сгребают в охапку. Я оказалась прижата к широкой мужской груди. Его горячие руки прижимали меня, а голос проникал в самое сознание.

— Из-за меня ты весь в ожогах! — сквозь слезы прокричала я.

— Одним больше, одним меньше, — спокойно сказал он.

Я снова закричала, чувствуя комок в горле. Адриан начал медленно раскачиваться, прямо как я с Маргарет на руках. Только вместо Маргарет на руках у него была я.

Странно, но это помогало, как и то, что он рядом со мной, такой теплый и родной, что, казалось, уйди он, и я просто исчезну.

Только в горе можно осознать, насколько дорог тебе человек. Горе, оно раскрывает худшее в людях, но, бывает, открывает и лучшее.

— Ты не представляешь, насколько ты удивительная, Элеонора Фокс. Полная сюрпризов, немыслимых поступков и привычек. Готовая на все ради родных людей. Безразличная к богатству, ты смотришь куда глубже, чем все леди высшего света, — сказал он мне на ухо, я замерла и прислонилась еще больше к его груди. Хотелось раствориться в этом человеке, исчезнуть в нем. Он был единственным утешением и моими последними силами.

— Я во всем виновата…

— Нет, тот, кто виноват, до сих пор на свободе, — жестко оборвал меня он, — но его поймают, Эли, и накажут. Обещаю тебе, он за все заплатит.

Голос прозвучал уверенно и грозно, и я верила ему. Он назвал меня так, как называли только самые родные, это было правильно, ведь он уже давно стал для меня самым близким.

Глупо было отказываться от его предложения, ведь я уже не смогу без него. Без уверенности, сопутствия и рассудительности.

— Пожалуйста, выпей снотворное, — сказал он, бутылек оказался прямо перед моими губами. Но я уже не стала спорить и вырываться. Послушно сделала глоток из склянки. Жидкость напоминала мятный отвар, только холодный. Этот холод разлился по всему телу, и даже сознание замерло. Я закрыла глаза и почувствовала, как разум отказывается работать и все больше и больше меня тянет в сон.

Эта была тьма. Она хваталась за мои мысли и грозила новыми кошмарами. И это пугало меня настолько, что разум нашел остатки сил и стал сопротивляться.

— Почему ты не хочешь засыпать? — спросил Адриан. Я не знала, как он понял, что я все еще в сознании, пусть и туманном.

— Не хочу растворяться в темноте, — пролепетала в ответ. Адриан вздохнул, а я попросила: — Пожалуйста, поговори со мной.

— Когда ты проснешься в ночной рубашке и увидишь, что я рядом, то, должно быть, убьешь меня, — прозвучал его шепот над самым ухом.

— Не убью, — выдавила я. Адриан прижал меня сильнее, он спрятал лицо в моих волосах. Повисла тишина. А я так не хотела оставаться в ней. — О чем ты думаешь?

— Боюсь тебя потерять, — сказал Кейм, мне показалось, что я почувствовала что-то мокрое на затылке. — Ты чуть не убила себя. Я не могу представить, как бы я жил, если бы тебя не стало.

— Нашел бы нормальную невесту, — сказала я, слегка зевнув, тело настойчиво требовало, чтобы я уснула.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — произнес Адриан мне на ухо. — Ты принесла в мою жизнь целый мешок с непривычными для меня вещами. Я не просил их, не желал. Рядом с тобой эти вещи кажутся значимыми, они заставляют меня улыбаться, но стоит тебе исчезнуть, как они убьют меня.

Я честно старалась осознать сказанное, но получалось плохо. Все словно проходило мимо меня, оставляя только образы. Вот Адриан, а вот мешок, который я притащила. И почему-то Кейм расстраивался, что этот мешок без меня был бесполезен и даже опасен.

— Значит, ты не должен меня отпускать, — сказала в ответ.

Под самым ухом раздался смешок.

— Должно быть, я делаю что-то не так, раз ты постоянно хочешь от меня уйти? — спросил он.

— Наверное, — снова зевнула я. А в голове все еще был мешок, рядом с которым стоял Адриан.

— Я не знаю, что мне делать. Возможно, ты подскажешь? Я боюсь надавить на тебя. Мне страшно сделать тебе больно. Что бы ты хотела?

— Чтобы ты меня полюбил, — сказала я первое, что пришло в голову. Адриан замер, я почувствовала, как он напрягся и стал неудобным. Но вскоре быстро расслабился, сделался мягким и удобным, как раньше.

— Так просто? — спросил он. — И тогда ты не уйдешь?

— Да, — ответила я.

— Хорошо, — сказал он, по голосу слышала, что герцог улыбается. — Это просто, ведь я люблю тебя с того самого дня, как ты послала меня вон в дождь на улицу.

В голове всплыли новые образы. Адриан Кейм, уверенный и холодный, с его дурацким предложением.

— Ты не любил меня, — я старалась набраться сил для второй части фразы, но Адриан успел заговорить быстрее.

— Почему же? — хмыкнул он.

— Ты не позвал меня замуж, —