— Устал? — с улыбкой обратилась к Деми королева, глядя на его слегка взмокшие взъерошенные волосы. — Наскакался верхом?

Лорд едва открыл рот, чтоб ответить, но Сорча так громко заржала, что ни у кого из сидевших за «столом» не осталось сомнения, какое именно значение она предает слову «наскакался».

— Вот уж не думала, что Ваше Величество хоть сколько-нибудь заботят скачки вашего мужа. — чуть не подавившись спелым песиком, заявила фрейлина.

Видимо, она так привыкла к благожелательному равнодушию, с каким Хельви относилась к их роману, что посчитала себя в праве дерзить королеве. Задохнувшийся от возмущения Харвей не успел ничего сказать, когда Дерлок, перегнувшись с противоположной стороны через скатерть, отвесил сестре тяжелую пощечину, больше походившую на удар.

— Ты, шлюха! Молчи! — рявкнул он.

Оглохшая от удара Сорча откинулась на траву, держась обеими руками за голову.

Повинуясь скорее воспитанию, чем желанию защищать Сорчу, Харвей встал. Лорд сам с удовольствием влепил бы любовнице оплеуху, но чувство долга по отношению к женщине, которая была с ним близка, требовало, чтоб он заступился за ее честь. Хотя какая там к черту честь?

— Сударь, — холодно сказал Деми, кладя руку на эфес шпаги, — Вы оскорбили и ударили даму. Вам не кажется, что за свои действия надо отвечать?

Дерлок лениво сплюнул на землю.

— Дама… — он присовокупил бранный эпитет. — Да я помню, как эта дама босиком гусей посла! Хотя, что ж, я не прочь. — Босуорт тоже достал шпагу.

Они отошли на некоторое расстояние и обнажили оружие.

— Их надо разнять. — сухо сказала королева.

Отец Робер уже поднялся с места и направлялся к противникам.

— Молодые люди, — властно обратился он к ним. — Я как духовное лицо не могу допустить здесь убийства. К тому же вам не приходит в голову, что вы собираетесь драться не из-за той дамы?

Противники молчали. Нелепость положения была очевидна им обоим. Дерлок первым опустил шпагу и расхохотался.

— Ты прав, старик. — кивнул он и повернулся к Деми. — Я с наслаждением продырявил бы тебе голову, но, клянусь Богом, не из-за моей развеселой сестрицы! — и, не дожидаясь ответа, вернулся к столу.

Королева сидела на траве, лениво ела вишни и с интересом смотрела на них. Сорча в стороне у дерева унимала мокрым платком кровь, текшую из носа.

— Ты немедленно, прямо отсюда, не заезжая в город, отправишься в Босуорт. — бросил ей, проходя мимо, брат. — Больше ты не служишь при дворе.

Деми покоробило, как свободно фаворит распоряжается фрейлинами королевы. Но Хельви, видимо, сочла его действия правильными, потому что не сказала ни слова. Она вообще посчитала ниже своего достоинства вмешиваться в склоку.

* * *

Оставшийся день при дворе только и говорили о произошедшем скандале и с любопытством пялились на Харвея. Все ожидали, что принц-консорт должен как-то отреагировать на высылку своей любовницы. Поступить иначе значило бы окончательно уронить свое достоинство.

Поздно вечером Деми отправился к королеве, очень надеясь не встретить в ее покоях Дерлока.

Хельви была одна. Она читала.

— Добрый вечер, друг мой. — мило улыбнулась молодая женщина. — Садитесь. — ее рука указала Харвею на стул.

Но лорд предпочел остаться на ногах и заходил по комнате.

— Я хотел бы переговорить с вами, мадам, о сегодняшнем инциденте, — нервно заявил он, — и о судьбе Сорчи Босуорт…

— Вам так дорога эта скандалистка? — благожелательное спокойствие королевы вывело Харвея из себя.

— Вовсе она мне не дорога! — вспылил он.

— Тогда что же? — с неподражаемой мягкостью отозвалась Хельви. — Что вас волнует?

— А то, что вы без дальних разговоров отослали от двора первую же даму, которую я выбрал, не смотря на наш договор…

— Но согласитесь, выбор был неудачным!

— Ваш тоже. — Деми все-таки удалось пробить панцирь ее благодушия, и теперь он с удовольствием наблюдал, как краска гнева заливает королевские щеки.

— Это не ваше дело. — с расстановкой сказала Хельви.

— Тогда и не ваше!

— Черт бы вас побрал! — рассердилась женщина. — Чего вы добиваетесь?

— Чтобы Сорча вернулась ко двору.

— Еще говорите, что она вам не дорога!

— Совсем не дорога. — покачал головой Харвей. — Хотя вас, согласно нашему договору, это не должно занимать.

— Меня и не занимает. — бросила Хельви. — Я не посягаю на вашу свободу. Исполнили свой долг и ладно.

— Где? Когда?

— В горах.

— Ах, значит мы все-таки были в горах? — еще больше разозлился Харвей.

Королева закусила губу, поняв, что проговорилась.

— Так зачем она вам? — Хельви попыталась вернуть разговор к прежней теме.

— Да вообще ни за чем. — хмуро отозвался лорд. — Меня от нее уже тошнит! Но вы, решая этот вопрос, даже не подумали обо мне. О моей репутации, если таковая еще есть!

Хельви молчала.

— Хорошо, я никто… — продолжал герцог.

— Пока. — вставила королева.

Деми только болезненно поморщился.

— У меня нет власти…

— Пока. — методично повторила женщина.

— Но дело-то происходит сейчас! — взвыл Харвей. — Как на меня будут смотреть люди, если я не сумел даже заступиться за женщину, которая мне отдалась?

— С таким же успехом за Сорчу мог заступиться весь столичный гарнизон. — рассмеялась Хельви.

— Но я-то не латник из столичного гарнизона. — оборвал ее Деми. — Я ношу титул, правда пустой, принца-консорта, и кто станет мне доверять, если я не могу отстоять даже собственную любовницу! Простите, мадам.

Он почувствовал, что сказал слишком много. Но именно в этот вечер Харвей понял, что, если на Хельви и можно чем-то подействовать, то только таким откровенным разговором.

Королева встала и тоже заходила по комнате. Казалось она что-то обдумывает.

— Простите. — наконец, сказала женщина. В ее голосе не было насмешки. — Я действительно не подумала о вашем положении. Вы правы.

Харвей опешил. Настолько изменились ее тон и направление мыслей.

— Вы правы. — повторила она. — Я совершенно выпустила из поля зрения ваше реноме. Тем более теперь, когда вам пора войти в Совет.

Деми был потрясен еще больше.

— С вами говорили д’Орсини или отец Робер? — без удивления осведомился он. — «Я же их просил…»

— При чем тут д’Орсини? — не поняла королева. — Вы полагали, что всю жизнь будете шататься по Гранару в кампании приятелей? Хватит. Я дала вам время привыкнуть и осмотреться.