— Я не позволю тебе снова залепить мне пощечину, — предупредил он, похоже обрадованный, что она все же попыталась это сделать.

Тяжело дыша, Элис произнесла:

— Прошлой ночью я умоляла тебя притвориться, что у нас счастливый брак. Я приглашала тебя пойти со мной в оперу! Но ты предпочел отправиться туда с Луизой. Уж конечно это было не случайное совпадение! Ты хотел унизить меня? И подлить еще больше масла в огонь кривотолков?

Он ослабил хватку.

— Едва ли мне нужно унижать тебя, когда ты сама прекрасно справляешься с этой задачей.

— Отпусти меня! — вскричала Элис.

Алексей разжал руку.

— И ты не просиламеня изображать любящего мужа, Элис. Будучи неверной женой, ты пыталась шантажировать меня.

Ослепленная гневом, Элис со всех ног бросилась в гостиную и резко остановилась, с трудом дыша. Да как он посмел обвинить ее в неверности?

Тут Алексей подошел к ней сзади и прижался грудью к ее спине. Она замерла. Потянувшись через нее, он плеснул виски в два стакана.

Элис вдруг пришло в голову, что ему нравится притеснять ее — он уже второй раз за вечер это сделал. Каждой клеточкой тела ощущая прикосновение его крепкого торса, она постаралась успокоиться, затем повернулась к нему лицом, даже не пытаясь отойти в сторону.

— Тебе не хуже моего известно, что, появившись в опере в обществе другой женщины, в то время как я была в сопровождении другого мужчины, ты дал сплетникам богатую пищу для разговоров.

— Меня никогда не волновали треклятые сплетники, Элис, — сказал он. — Большинству мужчин нет до этого никакого дела.

Она покраснела.

— Я шесть лет пыталась свести на нет сплетни обо мне — о нас, — сказала она, чувствуя, что ей становится трудно дышать. — Я проследила, чтобы ни одна живая душа не узнала правды о нашем браке.

Алексей одним глотком осушил содержимое стакана и плеснул себе еще. Движения его были почти обыденны.

— О да, как же тяжелотебе пришлось. Будучи моей женой, ты терпела ужасные лишения. Могу я заключить, что эти бриллианты и платье куплены на мои деньги?

Элис ужасно хотелось ударить Алексея, но она лишь молча взирала на него, желая все же заставить мужа понять, как нелегко приходилось ей все эти годы и как сильно она страдала. В действительности ей было невыносимо жить, притворяясь счастливой.

Алексей смотрел на нее чересчур пристально, словно пытаясь прочесть ее мысли. Элис же осознала, что не в состоянии признаться ему в терзающих ее страданиях, потому что ему все равно. Возможно, он даже обрадуется ее словам.

— Шесть лет я была идеальной женой, — с трудом выговорила она, сглатывая стоящий в горле комок. — Шесть лет притворялась, что брак мой именно такой, каким я его себе и представляла, — я стократно превозносила тебя и твои достижения перед всяким, кто хотел меня слушать!

— Значит, в твоем понимании идеальная жена и измена — идентичные понятия? — Алексей отсалютовал ей своим стаканом и мгновенно осушил его. — В таком случае все сочтут нас идеальной парой, притом что компанию тебе составляют так много джентльменов.

— Да у тебя самого есть шлюха в Сингапуре!

Взгляд его посуровел.

— Су Лин не шлюха, Элис, она моя наложница. Она утонченна и образованна и приходится дочерью крупному торговцу. Она мне очень нравится.

Элис выплеснула виски Алексею в лицо:

— В таком случае возвращайся обратно в Сингапур.

Алексей схватил ее за запястья, и она тут же замерла. Через мгновение он отпустил ее и отошел, утираясь рукавами рубашки.

Элис дрожала всем телом. Да что с ней такое творится? Боже всемогущий, она только что выплеснула виски в лицо Алексею!

Ему нравится та женщина. Ничего подобного она услышать не ожидала. Элис прижала руки к сердцу, словно опасаясь, что оно может разорваться от боли.

Алексей резко развернулся, вперив в нее взгляд.

Элис поспешно опустила руки и напустила на себя безразличный вид, но глаза мужа оставались подозрительно прищуренными.

— Ни один из нас не отличается добропорядочным поведением, но я, по крайней мере, хранила тебе верность.

— Мне очень жаль. Не следовало мне говорить о Су Лин того, что я сказал, — напряженно произнес Алексей.

Элис пожала плечами:

— Мне тоже очень нравится Блэр, так что в этом мы квиты.

Он помрачнел:

— Но это же очевидно. Вы не просто любовники, вы друзья — какими и мы когда-то были друг другу.

Элис подумала о том, что с Блэром у нее не такие отношения, как некогда были с Алексеем. Мальчик, каким он был в прошлом, всегда стремился защитить ее и являлся чем-то незыблемым в ее юной жизни. Но и Блэр мог бы стать именно таким человеком — если бы она сама позволила ему. Но почему при этой мысли ей становится так больно?

— В твоих устах это звучит как нечто более постыдное, чем любовная связь.

Алексей подошел к бару и, налив себе третью порцию виски, мрачно уставился в стакан, но пить не стал.

Эта неожиданная передышка дала Элис возможность подумать. Она была опустошена заявлением мужа о том, что у него есть наложница. Однако то, что он бросил ее у алтаря, также причинило ей много боли, но она все же сумела это пережить. Как и шесть лет непрекращающихся слухов и предательства. Несомненно, она сумеет совладать со своими чувствами, задетыми заявлением Алексея о привязанности к той женщине. Ей нужно думать о настоящем, а не о прошлом или будущем. Дольше так продолжаться не может. Ей, возможно, удастся спасти видимость их брака, даже невзирая на события нынешнего вечера и прошлой ночи, если она станет вести себя осторожно и разумно. Именно на этом и нужно сосредоточить сейчас все силы.

Алексей посмотрел на нее, прижимая стакан к груди.

— Не нужно тебе жить здесь, Элис, это безумие. Ничего хорошего из этого не выйдет. Все может закончиться тем, что мы действительно причиним друг другу вред.

Элис чувствовала, что вред ей уже причинен.

— До тех пор, пока ты будешь хозяином этого дома, я стану жить здесь, Алекси, — ради спасения собственной гордости.

Он посмотрел на нее долгим взглядом. Выражение лица его при этом оставалось мрачным.

— В Китае это называется «сохранить лицо».

Сердце ее пронзила стрела боли.

— Этому тебя научила Су Лин?

Алексей ничего не ответил. Глазами он медленно скользил по ее лицу, на мгновение задержавшись на губах — будто вспоминал вкус их поцелуя.

Он больше не сердился.

Элис взяла стакан и одним глотком — как это только что сделал он — осушила его. Никогда прежде ей не доводилось выпивать порцию виски залпом, но она не поперхнулась. Подождала, пока горячительная жидкость пройдет по пищеводу в желудок, и лишь потом заговорила: