1. Польша. Дагестанцы. Где есть враги, там есть и друзья

– Значит, меня в сторону?.. Так получается?..

– Временно…

– Мне это, честно скажу, не сильно нравится.

– Это не вредно. Пусть не нравится, перетерпи.

Кажется, Грицко правильно оценил положение вещей, и потому его вздох сожаления, который подавить было слишком сложно, прозвучал почти откровенно. И Абдул-Межид Даниялов, которому, по большому счету, было наплевать на мнение проводника, понял его тоже правильно. Грицко готовился, он приложил много усилий, чтобы организовать проезд с оружием почти через всю Польшу. По крайней мере, на значительную глубину территории Польши. Небольшую неувязку с транспортом в вину ему поставить было нельзя, да и не все еще с этой неувязкой было ясно. Вполне можно было допустить, что кто-то не желал пустить в Краков именно дагестанцев. Но Грицко все же сумел доставить группу на место и приготовил базу, на которой можно отлеживаться хоть целый год. Правда, место это Даниялову и его людям совсем не понравилось: хутор и ферма, к хутору прилегающая. Посторонних рядом не бывает, в том числе и из-за запаха. И запах этот вовсе не нравился дагестанцам так, как он мог нравиться классическому хохлу по имени Грицко. На ферме, что он выбрал в качестве базы, выращивали – подумать противно! – свиней…

Впрочем, здесь однозначную оценку выбору дать было сложно. И даже возможным было предположить, что Грицко проявил свои лучшие качества. В самом деле, это было идеальным прикрытием для мусульманской группы. Если их когда-то будут искать, то здесь – в последнюю очередь. Свиноферма – это явно не то место, где, в понимании преследователей, должны прятаться мусульмане, к тому же воинствующие, с оружием в руках отстаивающие исламистские идеалы даже против более умеренных мусульман. Исламистские идеалы гораздо более строгие в отдельных своих зримых проявлениях, чем идеалы умеренных мусульман. Умеренные могут позволить себе расслабиться, и опираются они при этом на Коран[28]. Исламисты предпочитают смерть подобному расслаблению, считая его предательством Веры. Однако есть противную сердцу свинину и прятаться от возможных преследователей там, где свиньи живут, – это вещи разные. А конечная цель средства оправдывала, и в этом случае можно было свое мировоззрение принести в жертву, лишь бы была польза. К тому же Абдул-Межид сохранял надежду, что кормить их на базе собирались вовсе не свининой. Тем более он видел, что в загоне содержится небольшая отара овец, среди которых выделялись крепкими увесистыми рогами барашки. А свинину и сало пусть Грицко потребляет.

Грицко привез их на ферму, где жил другой украинец, хотя и гражданин Польши уже в нескольких поколениях. У Грицко при этом, как подозревал Даниялов, были и свои какие-то планы относительно конечной цели дагестанской группы. Планы или просто желание удовлетворить собственное любопытство – это не имело принципиального значения. Работа Грицко была оплачена только в той мере, в какой существовала в нем необходимость. Он же хотел, кажется, намного большего. И даже не за дополнительную оплату. Однако следовало бы проводнику знать, что любопытство бывает наказуемо. И если бы не было в Грицко необходимости для возвращения в Россию, Абдул-Межид наказал бы его. Пока же он его просто отодвинул в сторону, чтобы не мешался и не лез с неуместными вопросами.

Приехал Басир Баширов, на которого Абдул-Межид Даниялов вполне мог положиться, потому что знал этого человека около трех десятилетий. На месте, в Кракове, Басир во многих ситуациях мог и должен был заменить Грицко. Приехал он на машине уже не новой, но очень приличной. Абдул-Межид видел, что в Дагестане на таких машинах ездят серьезные люди. Значит, Басир и в Польше считается человеком серьезным. Да и как ему не считаться, если он уже воспитал двух чемпионов мира! За такого тренера, как понимал эмир и сам бывший тренер Даниялов, должны держаться и труд его обязаны оплачивать соответствующим образом. Это только в Дагестане, где каждый мужчина, как говорит поговорка, рождается с разрядом по борьбе, могут не ценить даже таких тренеров, потому что их там много. Каждый борец, закончив выступления на ковре, пробует свои силы на тренерском поприще. У кого-то получается лучше, у кого-то хуже, у кого-то совсем не получается. Но в любом случае недостатка в тренерах, в том числе и в хороших, Дагестан никогда не испытывал. А в Польше таких, как Басир Баширов, можно по пальцам пересчитать – если вообще были такие, потому что в Польше есть устоявшиеся боксерские традиции, но нет традиций борцовских.

В машине Баширова места на Грицко не хватило. Пять человек вместе с водителем, как в любой нормальной машине, и все. Грицко, как говорил о том весь его внешний вид, очень переживал по этому поводу и даже предложил Абдул-Межиду оставить на базе кого-то из своих парней. Наивный хохол считал, что без него здесь не обойдутся.

– Я тебя и оставляю. Поскольку в данной ситуации ты тоже входишь в число моих парней. Попроси местного хозяина зарезать к вечеру барашка. Для нас. Я заплачу. Сам можешь и свинину есть. Или сало, если оно у него готовое. Если не хочешь, мы тебя барашком угостим. Только пусть хозяин ничего не готовит. Мы сами себе приготовим. Я не доверяю всем вашим. Вы только баранину испортите. Приправы мы в Кракове купим. А казан здесь есть?

– Здесь казанами не пользуются, – кисло ответил Грицко.

– Тогда и казан в Кракове купим.

– Едва ли. В Кракове казаны не продаются.

– Мне говорили, что в Польше много парней с Кавказа. Если парни есть, значит, и казаны должны продавать.

– Ни разу не видел.

– Чтобы увидеть, нужно было специально смотреть.

Разговор проходил, когда группа уже уселась в машину. На базе оставили только рюкзаки. Сами переоделись в городскую вполне приличную, с точки зрения Абдул-Межида, одежду, но автоматы взяли с собой, сложив их между задними и передними сиденьями и прикрыв ковриком из багажника. И в глаза не бросаются, если какой-нибудь полицейский в салон заглянуть пожелает, и всегда в случае необходимости достать можно одним движением руки.

Басир Баширов смотрел из-под густых бровей мрачно, слов говорил мало и выглядел угрюмо и недовольно. Но Абдул-Межид хорошо знал, что это его обычная манера общения, и таким он был всегда, даже в молодости. Поехали. Плохая дорога от фермы к шоссе Басира смущала мало, и ехал он достаточно быстро, легко справляясь с управлением своими необычайно мощными руками, из-за которых мог носить только рубашки с коротким рукавом. Длинный рукав просто рвался у него на бицепсах, стоило только слегка напрячь руку, а надевать вместо рубашки штаны Басир так и не научился, хотя Даниялов помнил, что в молодости кто-то советовал Баширову такое.