Три…

И у нас, и по соседству зарычали двигатели, как дикие звери, готовые наброситься на дорогу. Благо, в такой поздний час она была пустая.

Два…

Глеб нетерпеливо барабанил пальцами по рулю.

Один…

Значок светофора сменился, и мой поганец резко стартанул, обгоняя мажора. Тот вцепился в руль, выпучил глаза и помчался следом — впрочем, не слишком успешно. В зеркале заднего вида я пару раз ловил его взгляд, вдруг проникшийся осознанием, что тут в общем-то без шансов. Хорошую тачку папа у него отобрал, и мы отберем машинку не хуже. Ему бы сейчас самое разумное нырнуть в ближайшую подворотню и неблагородно скрыться, но нет — судя по всему, он еще на что-то надеялся, поднимая шлейф пыли на дороге.

До Дворцового моста оставалось совсем немного. Впереди замаячил Зимний дворец, посаженный как будто под колпак, не очень заметный днем, но чей сферический силуэт сверкал в ночи — наверное, для большего эффекта. Дворец и площадь перед ним по всему периметру охраняло огромное силовое поле, словно пряча их внутри хрустального шара — не пуская ни туристов, ни любопытных прохожих, никого из тех, кого во дворце не ждали. На вид поле напоминало тонкое стекло, но на самом деле его даже бронированный грузовик не пробьет. Такова сила служащих здесь колдунов — само собой, одних из лучших в империи.

В принципе, проблем быть не должно. Их бы и не было. Мы бы просто промчались мимо, и никто бы даже не услышал, что мы тут гоняем — поле охраняло местечко и от лишних звуков. Вот только очень некстати в этот поздний час с десяток человек деловито возились рядом, на границе площади, что-то ремонтируя и, вероятно, сняв часть надлежащей защиты.

Когда сразу две тачки пронеслись рядом, воздух будто задрожал, входя в резонанс с нашими скоростями. Следом случилась резкая вспышка черноты — и две наши машины затянуло как в воронку. Поле втащило нас внутрь, хотя должно было действовать противоположным образом: откинуть прочь при попытке проникнуть или протаранить. Хреновая у императора этим вечерком защита. По ходу, сегодня кого-то уволят.

После пары мгновений в кромешной тьме нас резко выбросило, словно выплюнуло, на площадь перед дворцом. Потеряв контроль, тачка понеслась вперед, крутясь и подскакивая на брусчатке, как на сумасшедшем аттракционе.

— Ну а теперь-то победит кто? — выдохнул Глеб, отчаянно выворачивая руль.

Видимо, тот, кому удастся не убиться. Самое то для саундтрека из видеоигры.

Если у Глеба еще хоть как-то получалось перехватить контроль — он был гораздо опытнее, — то во второй машине его потеряли окончательно. Их дико занесло, закрутило и теперь, как взрывной волной, тащило в сторону здания Главного Штаба. Подпрыгнув на брусчатке, тачка уже была готова перевернуться, а затем на полной скорости вписаться в стену.

Даже не нужно смотреть, чтобы представить, что будет: дорогая тачка с ее не менее дорогим кому-то содержимым вот-вот превратится в фарш. Авария будет даже хуже, чем в прошлый раз — три месяца назад, когда разбился Глеб. Его машина в тот вечер перевернулась три раза, но он чудом выжил. И это чудо называлось мной. Правда, тогда чудо реабилитировало уже второй раз умершее тело — сейчас же я бы предпочел оставить живых в живых.

Чувствуя, как бешено пульсирует во мне Темнота, я резко вскинул руки. С пальцев тут же слетел черный сгусток, прямо огромный по сравнению с теми, что получались днем, когда я гонял Харона по двору — то ли хорошо отдохнул в рядах, то ли и правда так сильно не хотел видеть тут фарш. Чернота ударила по корпусу вертящейся машины, не то чтобы прям меняя траекторию — просто не давая ей перевернуться, будто придавливая в нужных местах. Еще раз и еще… Вот только водитель так и не смог вывернуть, и тачка все-таки врезалась в здание. С диким грохотом бампер этого золотого слитка сплющился о стену. Однако внутри распахнулись подушки безопасности, не позволяя двум телам покинуть салон через лобовое стекло. Хорошо хоть, идиотам хватило ума пристегнуться.

Глеб рядом стремительно выкрутил руль, пытаясь избежать и нашего столкновения. Скрежет аж ударил по ушам — и крыло нашей тачки все-таки встретило ограждение Александровской колонны. Но, пожалуй, по-другому остановиться у него бы сейчас и не получилось. Следом оборвалась и музыка, как бы намекая, что игра, под которую мы гоняли, тоже подошла к концу.

После пары мгновений полной тишины раздался далекий вой сирен, а затем гораздо ближе послышались крики и топот ног. От дворца к нам с одной стороны бежали незадачливые ремонтники, а с другой — личные гвардейцы Его Величества.

— Помнишь, что нам говорил твой отец напоследок? — отстегивая ремень, спросил я.

— Чтобы вели себя в столице как будто мы воспитанные люди, — отозвался Глеб, выпуская руль.

— Перед этим.

— Ну, он много чего говорил, — друг задумался. — А вспомнил! Чтобы к императорскому дворцу даже не приближались… И откуда он только знал?

Ep. 19. Дерзкая провинция (III)

— Стену здания девятнадцатого века пробили… — бубнил заунывный голос.

“Это была не наша тачка,” — мысленно заметил Глеб.

— Ограждение Александровской колонны погнули, — продолжал все тот же голос. — Тоже, на минуточку, девятнадцатого века…

“А это уже наша,” — отозвался я.

Слушая панегирик по пострадавшим историческим ценностям, мы сидели в полицейском участке на Миллионной улице, куда нас передала дворцовая охрана после выяснения всех обстоятельств, и слушали главу этого участка — мужчину средних лет с небольшой лысиной, выпирающим из-под формы брюшком и самым обреченным выражением на лице, которое я только видел у представителей власти.

“И почему они все такие грустные?” — задумался рядом Глеб.

“Просто работа у них нервная.”

За свою жизнь мы повидали наверное с десяток городовых — в родной глуши нас все знали в лицо и уже даже не останавливали, лишь бы потом не сидеть и не общаться с нами вечерок. А этому вот пришлось. Чему тут радоваться?

— Вы хоть понимаете, какова ценность этих объектов? — не умолкал он.

Вот же нашел, о чем беспокоиться. Можно подумать, ограждение колонны выглядит сейчас хуже, чем наша тачка. Решетку-то только слегка погнуло, а вот все наше крыло было безжалостно исцарапано.

— Господин Вяземский, — полицейский с сарказмом обратился к мажору, который дерзил за рулем, однако сейчас сидел на скамье рядом с