Задача, поставленная мотострелковому корпусу, переправиться через реку и закрепиться на берегу Варны, была выполнена, вот только прорваться в город так и не удалось.

Требовалась поддержка танков. Под прикрытием брони с подавлением огневых точек существовала вероятность проникнуть в город и закрепиться на окраинах. Нужно было построить танковый мост через Варну. Но как-то все не складывалось. Две ночные попытки соорудить переправу обошлись большой кровью – залповым артиллерийским огнем с форта были уничтожены уже возведенные пролеты. Танковые мостоукладчики были разбиты, и требовалось время, чтобы вновь подогнать инженерную технику.

Под утро прибыла инженерно-саперная рота, и под прикрытием артиллерии военные строители принялись возводить танковый мост. Артиллерийские части, как могли, лупили из тяжелого вооружения: из гаубиц, из самоходных орудий, из мортир, не давая немцам возможности контратаковать. Был риск, что у кого-то из артиллеристов может сбиться прицел, и тогда снаряды накроют инженерно-саперную роту. Однако обошлось. Мост был возведен с большими потерями, когда уже стало смеркаться.

Восьмой гвардейский механизированный корпус, спрятавшись в тыловой глубине за поселковые строения, уже завел моторы, готовый к выдвижению.

Генерал-полковник Катуков поднял телефонную трубку и произнес:

– Давай из всех стволов минут на двадцать, а потом мы выдвигаемся всем корпусом.

– Понял, товарищ генерал-полковник, – задорно отвечал начальник артиллерии армии.

В следующую минуту по городу из всех стволов ударила 4-я гвардейская зенитная артиллерийская дивизия, нанося зданиям и всему тому, что стояло на их пути, непоправимые увечья. Минутой позже, ударяя по барабанным перепонкам, присоединился гаубично-артиллерийский полк. А еще через две минуты подключился 73-й гвардейский минометный полк. Толстые стены крепостей стойко приняли на себя массированный артиллерийский удар. Кладка внешнего слоя крепостей разлеталась во все стороны, под которой зубасто проступал железобетонный гранит.

Где-то внутри города ярко полыхнуло красным (не иначе, как снаряд угодил в цистерну с горючим), пуская к небу черные клубы дыма. Потом вспыхнуло еще раз, на западной окраине города.

Выдавая свое присутствие, яростно палили зенитные орудия; ухали минометы, рассыпая оскольчатое раскаленное смертоносное железо по окрестности.

Неожиданно умолкли все пушки. Установилось затишье, надавив на уши. Натянув танковый шлемофон, генерал-полковник Катуков произнес:

– Иван Федорович, готов?

– Так точно, товарищ генерал-полковник, – отозвался командир 8-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майор Дремов.

– Тогда поехали!

8-й механизированный корпус, построившись в шахматном порядке, двинулся на город Познань, на ходу стреляя по крепостным стенам. Уже подъезжая к реке и подстраховывая друг друга, продолжая палить по ощетинившимся башням, заползли на мост.

– Скорость не сбавлять, – предупреждал генерал-полковник. – Обходим город с севера и юга. Первая танковая бригада идет севернее города. Шестьдесят четвертая танковая бригада обходит южнее Познани.

Танковая армада, разделившись на южное и северное направления, охватила крепость с двух сторон длинными стальными змеями, подавляя то немногое сопротивление, что еще оставалось в пригороде.

Через смотровую башню командующий 1-й танковой армией наблюдал за тем, как в одном из домов, вооружившись противотанковыми ружьями, отделение пехотинцев расстреливало ехавшие по шоссе танки. Два из них, уже подбитые, полыхали огнем. В третьем, у которого слетела с ведущего колеса гусеница, экипаж проворно вылезал через люки. По башне откуда-то сбоку, не давая возможности рассмотреть себя, ударил крупнокалиберный пулемет, положив замертво на башню командира экипажа и наводчика.

Танк, стоявший неподалеку, медленно и грозно повернул башню. Возмездием из дрогнувшего ствола вылетел тридцатикилограммовый снаряд, разрушив взрывом боковую стену здания, разбросав по сторонам черепицу и битые кирпичи, порвав на куски все живое, находившееся в доме. Танки хищно двигали башнями, выискивая среди улочек то немногое, что еще способно было к сопротивлению.

– Двигаемся дальше, – командовал генерал-полковник Катуков. – Замыкаем кольцо.

Передовая танковая группа расползлась по нешироким улочкам окраины и двинулась дальше на запад, к точке, где планировалось соединение. Вот один из танков, сокращая расстояние, въехал на городскую брусчатку и тотчас задымил, убитый снарядами из зенитки, расположенной на перекрестке.

Едва ли не с каждого окна пятиэтажного здания по продвигавшимся танкам велась ожесточенная пальба: стреляли противотанковые ружья; глухо хлопали пушки; свистели мины; градом стучал по башням свинец крупнокалиберных пулеметов.

Вспыхнул еще один танк, подбитый откуда-то с верхнего этажа соседнего здания. «Т-34», шедший следом, замедлил движение, выискивая цель, и, отыскав таковую, бабахнул под самую крышу противоположного здания, выбивая кусок стены. Еще один выстрел по самому центру. Где-то внутри здания рвануло, выбросив вверх черную гарь и швырнув на мостовую облако пыли с деревянными ошметками, еще какую-то минуту назад называвшимися мебелью.

Неожиданно вспыхнул последний танк передовой группы. Некоторое время, очевидно по инерции, он продолжал двигаться, объятый пламенем, а потом застыл. В следующую секунду внутри танка рванул боекомплект. Взрывная волна, будто бы какую-то невесомую игрушку, отшвырнула далеко в сторону многотонную башню.

Познань с ее узкими улочками может стать погибелью для всех танков.

– В город не входить! – прокричал в рацию генерал-полковник Катуков. – Подавлять огневые точки на пути и следовать дальше! Встретимся на западной стороне города.

– Обходим, товарищ генерал-полковник.

– Разведку отправили?

– Так точно! Ушла вперед два часа назад, – прозвучал в эфире голос командира 8-го гвардейского механизированного корпуса генерал-майора Дремова. – Оставляем на месте группу прикрытия и топаем дальше.

* * *

Мотопехота, следовавшая за танками, дом за домом зачищала окрестности Познани. А то немногое, что еще способно было к сопротивлению, расстреливалось полковыми орудиями.

Через три часа передовой отряд легких танков вышел на самую западную часть города, блокировав все сопутствующие дороги.

– Тут самолеты! – неожиданно услышал Катуков по рации голос командира танковой разведки.

– Какие еще такие самолеты? – спросил Катуков. – Уточнить!

– Разные… Есть «Юнкерсы», много «Мессершмиттов». Да тут их сотни две! А может, даже и больше. Я никогда не видел столько самолетов сразу.

Два часа назад танковые разведподраздения были отправлены по круговой дороге с заданием выведать обстановку. В их задачу не входило вступать в полномасштабный бой, рекомендовалось избегать очагов сопротивления и как можно дальше продвинуться по западной дороге, чтобы прощупать глубину немецкой обороны. Проехав тридцать километров, полковник Егоров, командир танковой разведки, сообщал о незначительных группах пехотинцев, пробивающихся на запад и оказывающих разрозненное нескоординированное сопротивление. Еще через полчаса он доложил о том, что на пути следования были подавлены четыре долговременные огневые точки, уничтожено шесть артиллерийских батарей, стоявших прямо у дороги, раздавлен один наблюдательный пункт и уничтожен зенитный расчет, контролировавший въезд в город.