– Вот и славно. Может, даже страдания идут на пользу.

– Я сожалею о вашем муже.

– О, я врать не буду. Без него я долгое время чувствовала себя сломленной. Расколотой на части. Я лишь пыталась выжить, и это было ужасно. Он два месяца не дожил до пенсии, а страховка, конечно же, закончилась, когда мы нуждались в ней больше всего. К счастью, я до сих пор могу на него положиться.

– Что вы имеете в виду?

Она улыбнулась:

– Я очень его люблю, как и раньше. Каждый вечер я вспоминаю, как мы лежали в кровати, читали и разговаривали, порой до трех часов утра. У нас был ветхий дом, но мечтали мы по-крупному. О, какие у нас были мечты! Такого у человека не отнять. Сейчас я осталась в квартире одна, но мы до сих пор женаты и любим друг друга. Просто он умер. Однажды мы встретимся снова, как птицы в той истории.

– А как же ваша дочь?

– Доктор сказал, что почки еще лет пять прослужат. Я бы отдала ей свою, но она не подходит. Придется просто ждать. Я не могу контролировать судьбу. Мне под силу контролировать лишь свое отношение к ее поворотам. Зачем же отчаиваться? Разве не чудо, что мы вообще живем на свете? Что мы видим, слышим и чувствуем? Мы с Биллом научили дочку радоваться жизни. Она не умрет, не пожив.

Мне под силу контролировать лишь свое отношение к поворотам судьбы.

Я назвал ей несколько агентств, которые могли помочь с оплатой медицинских счетов ее дочери.

– О, я их знаю, – ответила Бетти. – Мы работаем над этим. А я в своем возрасте даже поступила в институт, чтобы найти приличную работу! – рассмеялась она. – Биллу бы это понравилось! Молодежи кажется, что работы нет. Но всегда можно найти место, если не сдаваться и не бояться запачкать руки. Я точно найду работу. – Она встряхнула сумкой, и банки зазвенели. – Это не мусор. Не перерабатываемый алюминий. Это мои блестящие монетки.

«Будь сильной ради него», – повторяли мне тысячу раз. Но я не чувствовала себя сильной. Я сидела у койки своего мужа, а он с трудом дышал. На его лице была маска, грудь опутана проводами, а на голове не осталось ни одного волоска. Врачи сообщили, что операция прошла хорошо, но тревога в их глазах напоминала мне о его критическом состоянии.

Я думала о том, как рак может превратить здорового двадцативосьмилетнего мужчину в слабого, хрупкого пациента, лежавшего рядом со мной. Он раскашлялся, и я потянулась за ведром и салфетками – условный рефлекс, выработавшийся за месяцы ухода за ним. Муж сказал мне, не надо, мол, все в порядке, и я поправила маску, чтобы она была расположена точно по центру переносицы, а ее завязки приходились на дюйм ниже швов, оставленных операцией. Он улыбнулся и сказал, что я – единственная, кто способен сделать это правильно. Я была рада ему помочь, но тяжести обстоятельств это все равно не облегчало.

Мои эмоции рвались на поверхность, и я силилась удержать внутри слезы. Будь сильной ради него, напоминала я себе. Я всегда считала себя сильной женщиной и обычно предпочитаю быть сильной ради себя, а не ради кого-то другого. Но в этот раз все было иначе. Он был пациентом, а я – сиделкой. С первого дня его болезни наша жизнь была целиком посвящена стараниям сделать все, чтобы он остался жив. Время от времени кто-нибудь говорил мне, что надо позаботиться и о себе, но я считала, что не могу позволить себе эту роскошь. И как можно думать о массаже и спа, когда его жизнь в опасности.

Конечно, мне хотелось немного отдохнуть от больниц. Но в последний раз, когда я взяла себе «выходной», медсестры забыли принести мужу лекарства, и ему стало намного хуже. Мне было страшно оставить его, потому что я знала, что мое присутствие его успокаивает. Я сжала его руку и заверила, что отойду только в туалет, расположенный дальше по коридору.

В крохотном больничном туалете, который уже начала считать своим единственным личным пространством, я посмотрела на себя в зеркало. Волосы свисали сосульками, и я всерьез задумалась, не помыть ли голову прямо в раковине. Но потом решила просто зачесать их в хвост и ополоснула лицо.

Я не узнавала себя. Никогда еще я не выглядела так плохо. Пыталась сдержаться, но слезы так и полились. Я извелась и устала. Была напугана и опечалена. Но в первую очередь я чувствовала, что потеряла себя.

Зажужжал телефон. Писала подруга, с которой я познакомилась в группе поддержки для родственников онкологических пациентов. У ее мужа тоже был рак, так что у нас были во многом общие переживания.

«Все говорят мне, что надо быть сильной, но я не знаю как», – прочла я.

Мое сердце дрогнуло, и слезы полились еще пуще.

Я набрала ответ: «Быть сильной – не то же самое, что быть стоиком. Плакать – нормально. Чувствовать себя сломленной – нормально. Иногда силу нам дает надлом. Как бы ты ни хотела быть сильной ради него, прежде всего следует быть сильной для себя. Не забывай, что твоя жизнь тоже важна».

Я посмотрела на это сообщение и осознала, что мне хотелось бы, чтобы в этот момент кто-нибудь дал мне именно такой совет. Снова вгляделась в зеркало и прочла его вслух самой себе:

– «Быть сильной – не то же самое, что быть стоиком».

Мне нужны были эти слова. Я так усиленно клеймила себя слабачкой при первых же признаках эмоций, что не осознавала силу, присутствующую глубоко в моем сердце и душе.

– «Плакать – нормально».

Я много раз говорила это мужу, но нужно было напоминать об этом и себе. Сильная женщина не обязана быть жесткой и бесчувственной. Слезы могут давать силу, мужество и решимость.

– «Чувствовать себя сломленной – нормально. Иногда силу нам дает надлом».

Все мы переживаем жизненные трудности, и никто не избавлен от боли. У всех нас бывают дни, когда нам кажется, что мы больше не можем. Но в эти дни мы часто обретаем свою величайшую силу. Она внутри нас, и иногда приходится глубоко копать, чтобы найти ее. Иногда надлом позволяет нам воссиять.

– «Как бы ты ни хотела быть сильной ради него, прежде всего следует быть сильной для себя. Не забывай, что твоя жизнь тоже важна».

Я не сомневалась в своей любви к мужу или в ценности, которую придавала его жизни. Но я махнула рукой на себя. Я была так сосредоточена на спасении его жизни, что, фигурально выражаясь, теряла собственную.

Я хотела узнать эту женщину в зеркале. Решила начать с признания ее силы и красоты. Поверить в нее. Я объявила, что, какие бы карты не выбрасывала жизнь, эта женщина все преодолеет.