Накал атмосферы в переговорах англичан с Эр-Риядом по пограничному вопросу достиг критической точки в декабре 1935 года. Фуад Хамза заявил сэру Райану, что незадолго до заключения договора о протекторате с англичанами (3.11.1916) шейх ‘Абд Аллах ибн Джасим в письме на имя Джалуви, наместника Ибн Са’уда в Эль-Хасе, обращался, дескать, к нему с одной многоговорящей о себе просьбой. Высказывал пожелание, чтобы Джалуви известил своего господина о том, что, не предъявляя, никоим образом, никаких прав, а прося Ибн Са’уда лишь об услуге, тот, дабы не осложнять его, ‘Абд Аллаха, положение в переговорах с англичанами, — не высказывал никаких претензий на Джабаль Духан. Тогда, сказал Фуад Хамза, Ибн Са’уд пошел навстречу шейху Абд ‘Аллаху, но теперь же, во время переговоров о демаркации границ, от прав своих на Джабаль Духан, признанных, как следует из этого обращения, и шейхом ‘Абд Аллахом, отказываться не намерен.

Сэр Райан попросил Фуада Хамзу предъявить доказательства сказанному. Из ответа, последовавшего после долгого, довольно-таки, молчания (в марте 1936 г.), явствовало, что дело, в действительности, обстояло несколько иначе, что Ибн Са’уд, в ответ на просьбу шейха ‘Абд Аллаха, уведомил ихванов, готовившихся к набегу на земли Восточной Аравии через Катар, шейху тамошнему, состоявшему с ним в мире, — не докучать.

Вопрос о границах Саудовской Аравии с Катаром и другими соседними землями не только оставался нерешенным, но и серьезно обострился под давлением американских и британских нефтяных компаний, работавших соответственно в королевсте и в шейхствах, состоявших под протекторатом Англии. Они хотели первыми, и как можно быстрее, попасть в спорные районы, дабы разведать их на предмет наличия там залежей нефти.

В марте 1937 г., в Джидде, прошел очередной раунд английско-саудовских переговоров. Вели их прибывший туда Джордж Рендел (George Rendel), глава Восточного департамента внешнеполитического ведомства, и Йусуф Йасин, его саудовский коллега. Успехом они не увенчались — и опять-таки из-за разногласий по вопросу о принадлежности Джабаль ан-Нахша и Хор-эль-‘Удайда.

В складывавшейся тогда непростой для британцев ситуации в Палестине и принимая во внимание возросшую активность итальянцев в бассейне Красного моря, равно как и нараставшую угрозу войны в Европе, англичане хотели заполучить в лице Ибн Са’уда авторитетного и влиятельного в Аравии союзника. Сделать же это без достижения с ним компромисса по вопросу о границах было едва ли возможно. Ридер Буллард (Reader Bullard), сменивший на посту английского посланника в Саудовской Аравии Эндрю Райана, выступил с предложением, суть которого состояла в том, чтобы в случае обнаружения нефти в Джабаль ан-Нахше прибыль с ее добычи поделить поровну между королем Саудовской Аравии и правителем Катара. Английские колониальные власти в Индии его предложение отклонили, отметив что Джабаль ан-Нахш вместе с Джабаль Духаном — это часть Катара. Уступи Ибн Са’уду хотя бы дюйм территории Катара, говорили они, он тут же прихватит милю, а то и весь полуостров Катар. Непросто обстояло дело и с Хор-эль-‘Удайдом, который еще в XIX веке английское правительство официально признало частью Абу-Даби.

На фоне ущемления британских интересов на Ближнем Востоке, как верно замечает в своем исследовании истории становления Государства Катар Розмари Са’ид Захлан, отношения Англии с Ибн Са’удом были ценным «политическим активом» Лондона. И поэтому неудивительно, что в 1937 г. кабинет министров Англии высказался за то, чтобы вопрос о границах Саудовской Аравии с Катаром и другими соседними шейхствами был урегулирован. Вскоре последовало и решение Комитета по обороне. Оно гласило, что в целях установления юго-восточных границ Саудовской Аравии по линиям, приемлемым для Ибн Са’уда, центральное внешнеполитическое ведомство и индийский офис должны быть уполномочены вплотную заняться вопросом отторжения у Абу-Даби прибрежной полосы, известной как Хор-эль-‘Удайд. Переход этой полосы к Ибн Са’уду надлежит компенсировать — путем выплаты правителю Абу-Даби, наличными, 25 000 фунтов стерлингов из казны Англии.

Англичанам тогда уже было известно, что Джабаль ан-Нахш — это нефтяной район, и уступать его Ибн Са’уду с действовавшими в его владениях американскими нефтяными компаниями, они, естественно, не хотели. И посему отдать ему решили Хор-эль-‘Удайд. В то время этот вариант «территориального компромисса» реализован так и не был. Пограничный вопрос, о чем мы еще расскажем в другой части этой книги, Саудовская Аравия и Катар решили позже (15*).

В годы Второй мировой войны, когда спрос на жемчуг в мире сократился, в Катаре возникла безработица; произошел резкий рост цен на продукты питания. Ряд районов страны охватил голод. Усилилась миграция катарцев в соседние шейхства. Будучи в Катаре в 1942 г., политический агент обнаружил, что ряд сел вдоль побережья и вовсе опустели, а во многих других жительствовало лишь по нескольку человек. Численность населения Катара, по его подсчетам, составлявшая в 1939 г. ок. 28 000 человек, сократилась до 25 000 человек. Обратил внимание он и на то, что оживились контрабанда и торговля рабами. Подвоз продовольствия в Катар осуществлялся тогда в соответствии с установленной для него квотой. Данный вопрос находился в ведении Англо-американского ближневосточного центра поставок (Anglo-American Middle East Supply Centre), а собственно в Катаре за него отвечал шейх Хамад. Английскому политическому агенту на Бахрейне, в сферу деятельности которого входил и Катар, стало известно, что спекуляцией квотным продовольствием, равно как и контрабандой продуктов, активно занимался Абдалла Дервиш, близкий друг шейха Хамада. Агент настоял на том, чтобы за продовольствие, поступавшее в Катар по квоте, отвечал, как и прежде, Салих ибн Мани, секретарь шейха ‘Абд Аллаха, недждец по происхождению, человек в Катаре уважаемый и авторитетный.

Абдалла Дервиш, ко всему прочему, являлся агентом «Англо-Персидской нефтяной компании» в Катаре, а его старший брат, Касим, — торговым агентом шейха Хамада. Деятельность обоих братьев вызывала серьезное недовольство не только среди горожан-катарцев, но и всего торгового сообщества Катара. По предложению английского политического агента на Бахрейне, поддержанного политическим резидентом, нефтяная компания лишила Абдаллу Дервиша полномочий ее агента в Катаре, а сам политический резидент ввел временный запрет на выезд братьев с территории Катара (с ноября 1944 г. по май 1946 г.).

После Второй мировой войны, когда началась добыча нефти, доходы от нее сделали главу Дома Аль Тани богатейшим человеком Катара, но в то же самое время спровоцировали и очень серьезные трения внутри правящего семейства. Возглавили оппозицию его братья, ‘Абд ал-Азиз и Сальман. В 1949 г. они инициировали беспорядки на рынке Дохи и потребовали от шейха ‘Абд Аллаха увеличить их долю в нефтедоходах. С подсказки англичан шейх ‘Абд Аллах установил для членов правящего семейства месячные выплаты-пенсионы: 100 рупий — для молодых людей; 500 рупий — для неженатых и 1000 рупий — для женатых. Опережая хронологию повествования, скажем, что к середине 1952 г. на содержание семейно-родового клана Аль Тани уходила треть доходов от нефти, а в 1958 г. — 45 % поступлений от ее продажи (16).

Внутриклановые проблемы, в том числе разногласия по вопросу о престолонаследии, подвигли шейха ‘Абд Алалаха к тому, чтобы обратиться к англичанам с просьбой об официальном признании преемником власти в Катаре его сына, шейха ‘Али ибн ‘Абд Аллаха, который занимал в то время пост заместителя правителя Катара. Был назначен на него указом шейха ‘Абд Аллаха от 30 июня 1948 г., после смерти брата, шейха Хамада (скончался 27 мая 1948 г., в госпитале Катарской нефтяной компании). Дело в том, что в 1940 г. шейх ‘Абд Аллах передал власть другому своему сыну, шейху Хамаду, но тот неожиданно умер (1948), и шейх ‘Абд Аллах вновь ненадолго встал у руля власти, от которой и отрекся в пользу шейха ‘Али (20.08.1949).