Для дум и всяких дел были думные бояре и воеводы.

Тысячелетиями все шло хорошо. Князья вели себя как положено, пока на трон не взошел Владимир Владимирович Красна Рожица. На все традиции ему было чихать с присвистом, о чем он и заявил огорошенным боярам в первый день правления.

Мало того, что заявил. Он чихал, и именно с присвистом.

Он лично управлял телегой, водил войска в бой, влезал во все, начиная от изготовления кольчуг и завершая строительством общественных бань. Подобное поведение не могло закончиться добром, и злые языки говорили о том, что именно из-за князя в Лоскуте появились неведомые ранее ривылицинеры.

— Хорошо, хорошо, — проговорил Владимир Красна Рожица, закончив расспрос, который больше походил на допрос, только вместо дыбы и батогов тут использовалось их ожидание. — Как закончите учиться, молодые люди, приезжайте к нам. Без работы не останетесь. Хорошему магу мы дело завсегда найдем. Кстати, а с какой вы кафедры?

— Э, — Арс замялся, — демонологии…

— Ну, — лицо князя изумленно вытянулось. — В этом случае найти вам место будет сложнее…

Взгляд Владимира оказался в этот момент куда красноречивее языка. Он явственно говорил: да таких тунеядцев, как эти борцы с демонами, и одного-то на Лоскут много…

И в чем-то этот взгляд был прав.

— Рад, что смогли зайти, — интерес к разговору вытекал из князя, точно пиво из дырявого кувшина. — Всего хорошего!

— Попробовали бы мы не зайти, — пробурчал Рыггантропов уже у самой двери, — нас бы тут же на колья посадили.

В приемной их ждал встревоженный Топыряк-старший.

— Ну как? — спросил он.

— Поболтали слегка, — небрежно ответил Арс с таким видом, словно каждый день посещал какого-нибудь правителя. — Все путем.

— Это хорошо, — сотник щербато улыбнулся. — Вот что, хлопцы! Я думал, нам отмечать ваш приезд дома придется, но мои питомцы расстарались…

— И что? — вступил в беседу Рыггантропов, в душе которого, как головастики в пруду, закопошились нехорошие подозрения.

— Отмечать будем в казармах! — глаза сотника масляно светились. — Погуляем с размахом! Так что сегодня вечером никуда не уходите!

— Куда же мы денемся, в натуре, — пробормотал Рыггантропов уныло, а Тили-Тили тревожно зашипел.

Предметы перед глазами Арса двоились, а земля под ногами изрядно пошатывалась.

Учитывая все эти признаки, можно было с уверенностью заключить, что гулянка удалась. Шустрые «питомцы» Топыряка-старшего добыли где-то столько зелена вина, что в нем можно было утопить дракона. С закуской оказалось хуже, но закуска хоть и необходимый, все же не самый важный компонент в составе процесса, носящего название «праздник по-китежски».

Все остальные имелись в нужной пропорции.

Веселье задалось с самого начала. Между тостами дружинники пели боевые песни. Тили-Тили поначалу держался, но после пятнадцатой чарки его все же сморило. Драки на кулачках, которую устроили молодые богатыри, он уже не видел.

Может быть, и к лучшему. А то влез бы со своим рукомашеством и дрыгоножеством, и испортил бы людям всю забаву…

Рыггантропов же, имевший большой опыт уличных драк, попытался принять участие. Но после того, как первым же ударом оказался отброшен к стене, в которую с глухим чмоканьем впечатался, от этой затеи отказался.

Дальше опять пели… потом делали чего-то еще. Потом гостеприимные хозяева все как-то разом попадали под стол, и наступило время идти домой.

— Собираемся, — заплетающимся языком сказал сыну Ворс Топыряк. — Возьмите этого вашего коричневого…

Пребывающий в беспамятстве Тили-Тили нашел пристанище на широком плече Рыггантропова, и студенты, возглавляемые сотником, выбрались за пределы казармы. Тут тоже валялись поверженные тела, и только сочный храп не давал усомниться в их полном здравии.

Кое-кто из гуляк, вышедших проветриться, просто заснул прямо на земле.

Ворота терема, как и положено в ночное время, оказались закрыты, но для сотника и его спутников в них нашлась щелочка. Терем остался позади, а впереди — распростерлись улицы города.

Тихие и темные, точно пустая могила.

Тут-то у Арса перед глазами все и поплыло, а предательница-земля пустилась в буйный пляс, норовя выскользнуть из-под ног. В небесах водили хороводы звезды, и глядя на них, было трудно спастись от головокружения.

Отец ушел далеко вперед, за спиной тащился тяжело сопящий Рыггантропов.

Занятый борьбой с собственными ногами, Арс не обратил внимания на странные звуки. В темном переулке, мимо которого они проходили, что-то зловеще лязгнуло.

— И это великий маг? — спросил чей-то пакостный голос. Такими обычно разговаривают подручные главного злодея. — А выглядит, как обыкновенный пьяница!

— Одно другому не мешает! — сказал другой голос, еще более мерзкий. — Действуем!

Рыггантропов в недоумении уставился на две появившиеся перед ним тени. Пропитанные зеленым вином мозги двигались еще медленнее, чем обычно, и двоечник лишь недоуменно моргнул, когда на его голову обрушился сильный удар.

— Что такое? — удивилась одна из теней, когда обмотанная тряпками дубинка отскочила от узкого лба, в который стоило таких усилий попасть, а хозяин лба продолжал стоять, глупо ухмыляясь.

— Вы чего? — спросил он.

— Бей сильнее! И по затылку! — посоветовала вторая тень.

Совет оказался дельным. Обмякший после повторного удара Рыггантропов распростерся на земле. Рядом с ним брякнулся свалившийся с плеча двоечника Тили-Тили.

Арс обернулся на шум, в удивлении вытаращился, гладя на то, как двое незнакомцев в нелепых длинных одеяниях лупят его друга. Но предпринять ничего не успел. Что-то мягкое садануло по макушке, и Топыряк оказался в какой-то неприятной кружащейся темноте.

— Готовы, — пробурчал один из нападавших. — А де-лов-то, делов…

— Когда ты пьяный, тебя даже мыши похитят! — рассудительно вставил второй.

— Дал… дал!

— Что?

— Я — сильный, но легкий!

— Хватит болтать! — вмешался в диалог третий голос, явно начальственный. — Берите вон того здорового, и потащили!

— Вот так всегда, нам здорового… Уффф! Ну и кабан!

— Сам ты кабан… эээх!

— Разговорчики! — начальственный голос звучал гневно. — Шустрее ногами перебирайте, а то доложу товарищу Феликсу о потере вами революционной бдительности!

Этот аргумент возымел действие. Разговоры смолкли. Тени, общим числом пять, еще некоторое время попыхтели около поверженных студентов, потом уволокли их куда-то в сторону.

На улице вновь стало пусто.