«У меня было около двух секунд, чтобы убедить, что мой проект того стоит», – вспоминал Дэн. и я сказала: «Разве не здорово будет, если художники придумают новые способы исследования космоса?» А он мне ответил: «Я не совсем понимаю, чем вы занимаетесь, но я дам вам полгода».

Это было в 2003 году. С тех пор Дэн расширил свою команду до пяти очень талантливых визуальных стратегов, включив в нее Дэвида Дельгадо, человека, которого называет своим «творческим единомышленником» с тех пор, как они вместе учились в ArtCenter.

Когда слышишь о таких планетоходах, как марсоход «Персеверанс», или космических зондах, отправленных в дальний космос – «Джуно» к Юпитеру, «Кассини» к Сатурну, «Новые горизонты» к Плутону, – или о программе «Вояджер», цель которой – изучение межзвездного пространства или поиск и обнаружение экзопланет, – все это JPL. В команду Дэна в The Studio входят пять разносторонне одаренных человек, не только художники и дизайнеры, но также стратеги и мыслители. Они страстно увлечены работой с учеными и инженерами, вместе разрабатывают будущее и решают сложные проблемы, помогая им «думать дальше своего мышления». Они также помогают ученым и инженерам держать связь с обществом, предоставляя людям уникальные проекты, участие в которых не только помогает понять суть работы JPL, но и, что более важно, наделяет их чувством благоговения перед Вселенной.

В то время как ряд проектов от The Studio представляют собой крупномасштабные инсталляции, вроде павильона Orbit Pavilion, одним из наиболее впечатляющих является самый маленький, хотя по названию об этом и не догадаешься. Называется проект «Большая песочница» и включает шесть комнат, заполненных большими кучами песка, а также совершенно уникальный экспонат: одну-единственную песчинку с просверленным в ней крохотным отверстием.

Песчинка символизирует нашу Галактику, Млечный путь. Крошечное отверстие просверлили, чтобы показать не только наше место в системе Млечного пути, но и тот факт, что в этой мельчайшей части нашей Галактики мы уже обнаружили тысячи других планет вокруг других звезд.

Теперь подумайте вот о чем: если песчинка представляет всю нашу Галактику, тогда, чтобы составить себе представление о количестве галактик в известной нам Вселенной, надо оценить размеры шести комнат, заполненных песком. Благодаря этому творческому решению The Studio дала нам возможность увидеть Вселенную сквозь отверстие, просверленное в песчинке. (Должна признать, я до сих пор не могу свыкнуться с мыслью о том, что песчинку можно просверлить!)

Я поделилась с Дэном впечатлением, которое произвела на меня «Большая песочница». «У меня от нее мурашки, – сказала я ему. – В то же время это вернуло меня к яркому детскому воспоминанию о том, как я разглядывала нашу Вселенную на плакате-раскладушке из журнала Nat Geo, и я еще раз убедилась в том, как дорога мне наша малюсенькая планета в непостижимо огромной Вселенной».

Я часто возвращаюсь мыслями к тому моменту в детстве. Должно быть, мне было тогда лет десять. Родители, как и многие в то время, были подписаны на National Geographic. (На наших книжных полках также стояли полные энциклопедии – интернет прежних дней. Жаль, что они у меня не сохранились.)

Я рассказала об этом Дэну.

«Я тогда села на пол в своей комнате с последним номером журнала и раскрыла его на середине. Я всегда прежде всего открывала середину журнала, потому что там обычно был вложен классный постер. Тот номер был посвящен космосу, и да, плакат был классным. Большую его часть занимал изображенный на белом фоне какой-то эллипс, он был и черным, и красочным. Внутри этого эллипса была известная нам Вселенная. Когда сейчас я думаю об этом, концепция известной нам Вселенной до сих пор кажется мне непостижимой (наверное, потому, что представить себе неизвестную вселенную еще сложнее).

«Мне было 10 лет, я рассматривала плакат и впервые была очарована его красотой. Поискала на плакате надпись “вы находитесь тут”. Потом уставилась на него с вопросами. Слова “известная нам Вселенная” казались понятными, а что это такое белое вокруг? Неизвестная вселенная? Небеса? Бесконечность? И тут мой взгляд сместился с края белой страницы на пол и дальше, к окну».

Дэн широко улыбался, пока я рассказывала ему о том дне, потому что это было одно из тех переживаний, «оставляющих неизгладимую память», которые стремится создать у каждого команда The Studio.

«Один из моих памятных моментов работы в JPL, – сказал он мне, – был, когда я показал (под микроскопом) песчинку с просверленным в ней отверстием парню, который направляет “Хаббл” [космический телескоп] в разные точки космоса. “Это я решаю, куда его направлять”, – заявил он мне. Смех, да и только. Поэтому он посмотрел на отверстие в песчинке, поднял глаза на меня и пару секунд пристально так глядел, а затем сказал: “Ты напомнил мне, почему я тут работаю”».

«А я тогда подумал: “Вот это здорово! Я аутсайдер, и я забываю, что, когда человек поглощен всякими мелочами и всей бюрократией, он вроде как забывает о великом, крутом, эмоциональном посыле, с которым начинал работать. И это был действительно прекрасный момент”».

Я думаю обо всех исследованиях планет, которые проводятся с помощью роботизированного космического корабля JPL, помогающего нам устремляться все дальше и дальше от Земли, формируя связь между нами и окружающей Вселенной. Один из множества прекрасных примеров – отправленный к Сатурну космический зонд «Кассини-Гюйгенс». Проведя в космосе два десятилетия, он в 2017 году завершил свое потрясающее путешествие, передав нам бесценные научные сведения, а также изображения Сатурна и его многочисленных лун. Кроме этого, он расширил наше понимание взаимоотношений Земли со знаменитой своими кольцами газообразной планетой. На одном особенно впечатляющем снимке Сатурн виден со своими кольцами, а внизу под ним – малюсенькая светящаяся точка. Эта светящаяся точка – мы.

Одна из задач всей команды JPL, включая The Studio, – поиск новых планет у других звезд, и они даже находят планеты, на которых могла бы существовать жизнь, подобная нашей на Земле. Можно подумать, что при изучении столь далеких мест исследователи будут ощущать неуверенность, кто мы такие и где мы все находимся в космосе, но это не так. Дэн и все остальные, с кем я разговаривала, кто занимается такого рода поиском и исследованиями, говорили мне прямо противоположное – лучше понимая Вселенную, мы лучше узнаем самих себя.

Возвращая рассказ о Дэне снова на Землю, расскажу, как он поделился со мной своим моментом прозрения.

«Меня будто молнией ударило, и я буду помнить это всю оставшуюся жизнь, – сказал Дэн. – Это произошло, когда мой друг и пастор Ирвин Макманус говорил о том, что быть живым – дар и привилегия. Я думал о работе или о чем-то еще, пока он говорил, и помню, как то, что он говорил, каким-то образом вдруг дошло до меня. Я действительно это услышал. Быть живым – это дар и счастье! Что мне делать с этим знанием? Оно постоянно заставляет меня задумываться. И постоянно заставляет меня высоко ценить все, что происходит вокруг».

Дэн развернул камеру, чтобы мне было видно: он находится во дворе своего дома, он приблизил изображение, показывая мне особое место, где росла высокая, нежная трава. «Вот сейчас я вижу и чувствую, как колышется трава, и мне нравится смотреть, как она колышется. Именно поэтому у нас тут кругом трава. У меня замечательная жена, и она все здесь [во дворе] распланировала, но я сказал: “А давай у нас тут будет трава, чтобы она колыхалась на ветру? Мне хочется, чтобы росла высокая трава”, и она посеяла тут эту траву для меня».