Со двора несло отвратительным смрадом – смесью выгребной ямы, горелой резины и старой солярки. Еще доносился аромат Тёплой Водицы и тухлого мясца. Это был тот самый запах, которого так не хватало в Далёке. Так пахнет свобода. Лучшего запаха не бывает, если привыкнешь.

Тимур вздохнул полной грудью и шагнул в неизвестность.

У порога расселось существо чудовищного, по здравому смыслу, вида. Бомж накрутил на себя ворох бельишка, а за его спиной, под резиновым плащом, бултыхался громадный шар. Заметив выходящего, пугало вздело ручонки, опустило их перед собой, хлопнуло в ладоши и гнусаво заявило:

– Честная сделка, пришлец?

Не говоря худого, пришлец запустил черный мячик. Удар вышел точным, страдалец изобразил кульбит через котомку, сверкнув вьетнамками. Впрочем, тут же подхватился и ошарашенно уставился на чужака. Во лбу бомжа сияла глубокая вмятина, но помирать он не спешил.

– Как посмел ты, торбник, обратиться ко мне?

Вытаращив багровые зенки, обиталец ошарашенно пробормотал:

– Пришлец лютый… вернулся!

Тимур шагнул и, не выпуская сумку, подтянул тельце за грудки:

– Только не пришлец я теперь. Дошло?

Полузадушенный торбник вяло прохрипел согласие.

– Тимур я, Тимур Лютый! Передай Гласу.

Упав на землю, торбник попятился, елозя задом, багровые глазки превратились в крысиные семафоры.

– Прощения молю, приш… Тимур Лютый! – Он подскочил и, отвесив земной поклон, опрометью кинулся прочь.

Небо хмурилось, намекая на скорый дождь.

За ближними цехами взорвался истерический вопль и понесся по закоулкам Треугольника:

– Тимур Лютый вернулся!

На перекрестке заводских улиц возвращенец пристроил баул в укрытие, образованное рваной дыркой в кирпичной стене, и заорал во все горло, усилив звук рупором ладошек:

– Йежи! Вылезай, подлец!

Устроив достаточный шум, дожидаться Йежи Тимур не стал, а быстро исчез в схроне, сунулся в поклажу и приготовил сюрприз.

Поблизости зашуршали камешки, торопливые шаги приближались – и вдруг затихли. Йежи, видимо, не мог найти возмутителя спокойствия и осматривался. Вот оно – самое время.

Осторожно, чтоб не спугнуть удачу, Тимур одолел кирпичный край, прижался спиной к углу цеха, изготовился и прыгнул вперед.

– Па-баммм! – закричал он, вытягивая перед собой подарок.

Вито отшатнулась, но тут же приняла гордую осанку:

– Рад видеть тебя, Тимур Лютый!

От неожиданности Тимур смутился.

– Что это? – Вито сощурилась. – Виски? О, какая роскошь! Из Далёка? Дар цеху? Какое угощение!

Вместо того чтобы оказаться в руке вождицы, бутылка шарахнулась о стену, охнув глухим хлопком, янтарная жидкость обратилась грязным пятном на красных камнях, а в кулаке Тимура остался приличный осколок – «розочка» районной юности. Цветок опасный, как-никак последний аргумент в уличном споре. Тимур половчей перехватил бутылочное горлышко:

– Сейчас узнаешь, какое… – и резко выкинул вперед руку.

До лица бой-бабы скол не добрался, пырнув ветер, Вито прытко увернулась и отчего-то радостно закричала:

– Да ты не лютый, а бешеный!

Теперь намерился к правому глазу вождицы, чтоб стеклышко вошло глубоко, до самого мозга, а если будет промашка – так хоть просто исполосует рожу. Но его отвлекло мельтешение. Обнаружился Клайд в полной изготовке, звенья его могучего цепопика мелодично цокали. И слева произошла перемена – объявился молчаливый Бонни с шестогантом, на котором заметно прибавилось острых жал.

Завод встречал с привычным радушием.

Тимур швырнул «розочку» в Бонни, не мечтая попасть, а хотя бы выиграть важные мгновения, отскочил к стене и приготовил черный шарик. Будет мало – в ход пойдет топорик, а баллончик и нож пригодятся на крайний случай. Трое на одного – ничего нового, будни новостроек. Даже искры страха не пробежало, наоборот: так не хватало маленьких развлечений в скуке банковской рутины.

Вито подняла руку сигналом, лихие девчонки воткнули палки в землю. На драку месрезы не нарывались.

– Мы к тебе с миром! – торжественно заявила Вито и демонстративно укрыла молотильник плащом. – Важная весть тебе.

Тимур ловчее устроил в пальцах ударный мячик и проговорил:

– С миром? Так иди себе, куда шла…

– Тимур, держишь обиду? Но ведь ты проиграл Клайду в честном бою.

– Убирайтесь, наши уже торопятся сюда…

– Чингиз? – Вито недобро хмыкнула. – Занят он сильно теперь. Да и к чему нам Чингиз? Разве мы сами не решим? Разве в тебе мало силы? Знаешь, чего мы хотим?

– Не интересно. Проваливай.

Вито развела руки, словно орлица, которая принимала под крыло:

– Мы хотим, чтобы ты, Тимур Лютый, был с нами! Ты нам нужен.

Кажется, теперь его приглашали в банду по-настоящему. Когда смог пережить, найти выход и снова вернуться. Теперь нужен, а тогда – глупым пришлецом годился на мясцо. Особенная досада свербила по запайке колбасы, которую месрезы так коварно вытянули «вступительным взносом». Хоть Тимур и тешил обиду, но не забыл прихватить свободной рукой альпийский топорик:

– Что, в топку некого сунуть?

– Это было необходимо. – Вито стала похожа на школьную учительницу, которой пришлось наказать любимого ученика. – Нельзя было знать, что ты настоящий. Ты нам нужен!

– И что я за это получу?

– Все, что захочешь.

Обещание было заманчивым, Тимур демонстративно ослабил боевую стойку, повернулся спиной и, не торопясь, полез в дырку, потому что был уверен: месрезы не шелохнутся. И не ошибся. Вернувшись с сумкой за спиной, надетой как рюкзак, Тимур не нашел изменений в диспозиции. Троица мирно ждала.

– Я подумаю, – хмуро сообщил он.

Вито тяжко вздохнула и откинула плащ, демонстрируя молотильник:

– Нет, Тимур, думать некогда. Решай сейчас.

– А если откажусь?

– Тогда мы потеряем отличного месреза. – И хоть девочки не шелохнулись, в них явственно ощущалась готовность к бою.

Все-таки драки не миновать. И Тимур пошел напролом:

– Дай дорогу, останетесь целы.

Вито совсем опечалилась:

– Не надо, Тимур. Ты хоть и вернулся, но не сможешь устоять.

– Месрезы не должны охотиться днем. Разве не так?

– Все изменилось, Тимур, старого закона больше нет. Ты отличный боец, но еще не Салах. Мы не хотим отпускать тебя.

– А ты попробуй.