Бам – второй раунд.

И вот эти трое опять стоят перед ним. В центре бычара Котлета пытается ударить Егора правой ногой в живот. Надо уйти с линии атаки вращением вокруг своей оси, подхватить снизу левым предплечьем атакующую ногу и, поднимая ее вверх, бросить этого противника на спину. Егор так и сделал, но едва не надорвался под тяжестью этого борова. Крякнув, ученик Тихого тут же отмахнулся правым локтем по дуге назад, в лицо подскочившего Шнурка. Это был, судя по всему, предел выносливости этого шпидлгуса. Клацнув зубами, Шнурок завалился на спину и отключился. А Ганс-то не спал и попытался проверить на прочность левую ногу Егора. Даже задел немного в том месте, где она сгибается. Если бы Егор на нее опирался, обязательно бы рухнул как подкошенный. Но не опирался. Он сделал ей шаг в сторону, развернулся и прыгнул на рыжего, который не успел перегруппироваться. Удар лбом в веснушчатое лицо, хруст носа и приглушенный крик. Ганс схватился за сломанный нос и отступил назад, но тут же получил добавок по яйцам. Возвращая левую ногу назад после удара, Егор с силой наступил на живот барахтающемуся в песке Котлете. После этого, повернувшись влево к Гансу, который не знал, за что ему держаться: за нос или за свое достоинство, Егор решил эту проблему за него и ухватил рыжего за причиндалы правой рукой. При этом он рванул схваченное на себя, а рвущийся изо рта вопль Ганса был вколочен обратно в глотку левой рукой Егора. Ганс грохнулся на спину. Подбегая к лежащему Шнурку, боец-одиночка саданул ногой по голове зачем-то отряхивающего свою задницу от песка Котлету. Как будто это было самое важное на этот момент! В шоке, наверное, парень. Пусть полежит, успокоится. Шнурок же, похоже, успокоился надолго. Контрольный ботинком в голову – сюрпризов с тыла нам не надо.

Что там Ганс? Выплевывает зубы? Котлета? Мечтает о паузе?

Гонг, пауза.

Шнурка уволокли. Гансу что-то вкололи, а Котлете дали нюхнуть нашатыря.

Теперь они уже не злятся, а боятся.

Плохо это или хорошо, Егор опять не вспомнил.

На этот раз они схитрили. Закрутили вокруг Егора такую карусель, что он на мгновение потерял из вида Ганса. Этого хватило. Ганс, оказавшийся сзади, схватил его за шею, а Котлета решил сделать котлету из Егора. Два его мощных удара в живот сотрясли вселенную. В глазах потемнело. Но вот Ганс… Если бы Егора сзади ухватил Котлета, шансов бы не было, а этот рыжий дохляк…

Егор с силой присел, и предназначавшийся ему зубодробительный удар Котлеты вырубил рыжего. Егор тут же схватил его за одежду и бросил через себя, да так удачно, что бесчувственный уже Ганс долбанулся головой о землю и своими ногами шмякнул по голове разворачивающегося Котлету. Егор подскочил к пребывающему в состоянии грогги противнику и нанес тому несколько ударов по голове. Котлета рухнул. Егор ударом ноги свернул ему челюсть и повернулся к Гансу. Тот лежал на земле с неестественно вывернутой головой. Шею свернул, наверное.

Толпа заревела и зааплодировала, выкрикивая:

– Бес, Бес!

Егор махнул рукой и поплелся к выходу.

Раскачивающаяся на сквозняке пыльная лампочка устроила нереальную пляску теней в его неуютной келье. Егор ходил из угла в угол.

Сколько это все еще будет продолжаться? Сколько еще человек он должен убить? Конечно, они, будь судьба к ним более благосклонной, без тени сомнения, тоже убили бы его, но…

Ветер, завывающий за окном, толкнулся в стекло, будто бы хотел о чем-то переговорить с Егором с глазу на глаз.

Пора спать.

Егор уже заканчивал завтракать, когда лязгнул засов, и в комнату, помахивая недавно откопанной на какой-то помойке тростью, ввалился Пернатый.

– Закругляйся. Сам генерал хочет проверить, не зря ли тебя кормят три дня как на убой, – «правая рука Ухвата» противно захихикал.

– А где Гриша?

– А чем тебя я не устраиваю? – Пернатый хотел было сесть, но, брезгливо покосившись на замызганную табуретку, передумал. – На рандеву по бывшим владениям Глухого твой корефан поехал. В Ряжск, новых невест нам подбирать. Будешь хорошо себя вести – и тебе обломится. Не сразу, конечно. После нас. Хи-хи-хи.

Вот оно! Кажется, ему опять повезло. Как повезло с этим лысым «скинхедом». Ведь заряди он тогда по-нормальному свое ружье картечью… Впрочем, в боях Егору тоже везло. Не считал он себя супербойцом. Вот и сейчас перед ним стоял пьяненький, как и всегда в последнее время, Пернатый. Он-то Егора совсем не боялся, бестолочь.

– Ну все, погнали. – Пернатый стащил с плеча свой «АКСУ-74» и снял его с предохранителя.

Когда они дошли до середины пустынного двора, Егор незаметно сунул два пальца в рот. Добрая половина завтрака сделала попытку достать надраенные штиблеты Пернатого. Тот отскочил подальше от пленника, которого вывернуло еще раз.

– Твою мать. Гадость какая! – Пернатый, скривившись, достал платок и, зажав нос, повернулся спиной. Его самого уже душили рвотные спазмы. Егор в три прыжка оказался у канализационной решетки.

– Только бы поддалась. – Он вложил в рывок всю энергию, накопленную за последние дни, и даже, кажется, немного перестарался. Но, слава богу, все получилось как нельзя лучше.

Вырванная Егором решетка, описав дугу, угодила прямиком в грудь только что развернувшемуся конвоиру. От неожиданности Пернатый упал, а когда поднялся, пленник уже скрылся в коллекторе.

– Сука-а-а!

Но Егор этого уже не слышал. Он несся по темному тоннелю, выставив обе руки вперед. Ноги увязали в зловонной жидкости, и за громким хлюпаньем не было слышно звуков погони. Зато он увидел отсвет фонарика на своде канала почти над собой. Егор остановился.

– Сто-о-ой, сто-о-ой, – плаксиво верещал Пернатый, – стрелять буду.

– Не будешь, – прошептал беглец, – в любимую игрушку Ухвата не будешь.

Он затаился за выступающей кладкой старинной арочной перемычки.

Хлюп, хлюп. Вытянувшаяся из ниоткуда рука ловко обхватила цыплячью шейку. Хрясь – и автомат шлепнулся в воду, а вслед за ним бултыхнулось и тщедушное тело. Только Егор нагнулся, пытаясь нащупать автомат, как ему в лицо ударил мощный сноп света.

– Значит, не желаешь драться? А придется!

Прикрывшая глаза рука позволила разглядеть преследователя.

– Гога!

– Не повезло тебе. Убивать я тебя буду медленно, – Гога снял куртку и, завернув в нее свой автомат, положил все это на уступ в стене. Туда же поставил и фонарь. Егор, оглянувшись, сделал шаг назад. Гога приближался к нему уверенной походкой матерого хищника. Взмах ногой – и вот сквозь водяную завесу брызг проникает кулак. Но на том месте, где должна была быть хрустящая Егорова челюсть – пустота.

– Молодец Тихий, хорошо поработал, – Гога переместился так, чтобы свет фонаря бил Егору в лицо. Но и последний ученик Тихого стоять на месте не стал. Так они кружили в мерцающем свете фонаря еще пару минут. Вдруг Гога, развернувшись, попытался снести Егору голову ударом ноги. Беглец присел и тут же подпрыгнул – иначе Гога подсек бы его под ноги.