– Боже ж ты мой, – за ним, будто по пятам, ехала целая колонна бронетехники.

Все! Он пропал! Сладковцы! У кого, кроме них, еще были танки и эти… МБП?

Он опять получил по ребрам. Тихий бил несильно, но резко, и менее болезненными удары, под дых и в челюсть, от этого не становились.

Поднявшись с бетонного пола, Егор снова встал в стойку.

– Соберись, но не смотри в одну точку. Ты должен чувствовать противника, – мрачноватого вида инструктор повел бедром, будто собираясь нанести удар ногой, и неожиданно нанес молниеносный удар ладонью в грудь. Егор отпрянул, и ладонь лишь хлопнула по балахону, который вчера на него напялили.

– Ну вот. Уже лучше. Реакция у тебя есть. Физику подтянем, а остальное придет с опытом. Гм… Может быть.

Они занимались уже третий день. У Егора болело все тело. Вот и сейчас, рухнув на койку, он думал, что не сможет заснуть – так ныли ушибленные и перекачанные мышцы и растянутые сухожилия. Но едва его голова коснулась матраца (вопрос о подушке вызвал у Гриши приступ дикого хохота), как он отключился, словно это Тихий, применив один из своих приемчиков, ткнул его куда-нибудь в сонную артерию своим крючковатым пальцем.

Утром он проснулся с ощущением какой-то необыкновенной легкости. Настроение было приподнятым. Еще позавчера Егор, сожалея о том, что его освободили от хозработ, ломал голову над тем, как теперь отсюда выбираться. Сегодня же он почему-то был уверен, что все будет хорошо, и предстоящий бой с Гогой уже не пугал его, как раньше. Самым главным из того, что удалось вынести Егору из уроков Тихого, было появившееся откуда-то чувство уверенности в себе, даже какой-то наглости добавилось. Может, так и было задумано? Егор вообще уже был не тем неуверенным в себе мальчиком, который, сидя в поезде, чувствовал себя оторванным от дома, от привычной обстановки, лишенным поддержки близких людей. Жизнь постаралась. Но теперь… Теперь он знал, что все будет «по его», и это не было простой самоуверенностью.

Косой луч солнца, пробежавшись по щеке, застрял в ресницах, выгоняя из Егора остатки сна. Сегодня у него первый бой. Настоящий первый бой, в котором наградой за победу будет жизнь. Почему же он совсем не волнуется? Конечно, Тихий поработал над ним. Внушать – это он умеет. А вот интересно, с его противником он тоже занимался, или у Вольфрама есть другой наставник? Надо будет на следующей тренировке спросить у Тихого…

На следующей тренировке… Вот опять! Почему он уверен, что она будет, эта следующая тренировка?

Самоуверенность для бойца, по словам его наставника, враг номер два после мандража. Но нет, самоуверенностью тут и не пахнет. Егору достаточно было посмотреть на этого Вольфрама, когда того проводили по коридору. Здоровенный тип с накачанными бицепсами и ничего не выражающим взглядом. Его словно специально слепили для уничтожения живой силы противника путем сворачивания в жгут и втаптывания того, что осталось, в пыль. Какая уж тут самоуверенность?

Когда Егор вышел на песок этого деревенского ринга, который местная братва устроила на территории бывшей свинофермы, Вольфрам уже был там.

Если здесь раньше и были хрюшки, то их давно уже всех почикали, а теперь на выпасе резали совсем другой скот. То, что «резали», можно было не сомневаться. Вон на песке темнеют большие бурые пятна, а на стенке свинарника красуются характерные разводы, нанесенные отнюдь не художником-авангардистом. Хотя какому-нибудь миллиардеру-извращенцу такая картина вполне могла бы понравиться.

Как следует осмотреться Егору не дали. Вольфрам, сделав четыре гигантских шага, оказался в центре площадки. Егор, помня, как в прошлый раз его стимулировали прикладом автомата, не стал ерепениться и тоже вышел на середину. Какое-то время противники изучали друг друга. Публика, затаив дыхание, хранила гробовую тишину. В ней даже было слышно, как давешний крикливый мужичок глотнул из бутылки местного кислого пива.

Первым не выдержали нервы у Вольфрама. Бугай сделал шаг вперед и как-то по детски, с большим замахом, ударил правой рукой. Егор шагнул с левой ноги вперед, ударом левого предплечья легко отбил его руку. Потом он сделал шаг правой ногой назад влево и, поворачиваясь всем корпусом по часовой стрелке, ударил правым локтем Вольфрама по голове. Прямо в висок. Егора, как и было задумано, по инерции развернуло дальше. Он опять шагнул левой вперед вправо и обеими руками толкнул громилу в спину. Вольфрам, конечно, упал, но тут же поднялся и, тряхнув головой, повернулся к своему противнику лицом. Здоров детина. Неужели у него черепушка и правда из вольфрама? Другой бы после такого удара в височную кость остался бы отдыхать на солнышке.

Набычившись, этот боров ломанулся на Егора и, подняв вверх обе руки со сцепленными в замок ладонями, обрушил их на Егора, словно хотел загнать его в землю, как загоняют гвоздь по самую шляпку. Егор отпрыгнул в сторону и развернулся. Вольфрам повторил свою попытку. Только теперь сверху он бил одной рукой.

Так. Теперь сделать шаг левой ногой вперед влево и левой рукой захватить атакующую руку в районе запястья, как учил Тихий.

Егор сблокировал руку нападавшего предплечьем и вцепился в Вольфрамовы пальцы, потянул захваченную кисть на себя, поставил свою правую ногу позади левой ноги амбала и ударил его в горло вилкой правой руки (то есть местом между отогнутым влево большим пальцем и отогнутыми вправо остальными пальцами). Вольфрам опрокинулся на спину и закашлял. Егор подскочил к нему и хотел уже ударить ногой по голове барахтающегося в песке соперника, но толпа, недовольная быстрым окончанием схватки, загудела и засвистела. Два так называемых рефери, ткнув под ребра стволами автоматов, отогнали его в свой угол. Вольфрам, тяжело дыша, отполз в свой.

«Нет, Вольфрам, хреновый, видать, у тебя тренер. Дерешься ты, как баба на базаре. – Егор, тяжело дыша, майкой вытер со лба пот. – Вот силы, конечно, у тебя как у бычка. Нет, пора заканчивать это представление, выдыхаюсь я что-то».

Грызущий яблоко конферансье, который тут до боя полчаса разорялся о силе и крутизне каждого из соперников, свободной рукой взял молоток и ударил по подвешенной к дереву сковородке.

Второй раунд.

Вольфрам на этот раз наносил удары уже не так активно. Егор без труда отклонялся от них. Сам же он только пару раз обманными движениями попугал противника. Наконец горе мышц эта пляска надоела, и он попытался провести резкий прямой удар в голову. Егор только этого и ждал. Он ушел в сторону шагом левой ноги вперед влево, отбил внутрь атакующую руку своим предплечьем. Затем захватил эту руку своими обеими руками: левой выше локтя, правой за предплечье ближе к запястью, и потянул на себя. Носком правой ноги со всей дури он саданул Вольфрама по яйцам, отклонившись при этом немного влево. Потом Егор ударил противника по сопатке. Брызнула кровь. Горе-боец, ухватившись за причиндалы, сделал несколько шагов назад, но шумно выдохнув, все же разогнулся. Теперь он уже не наскакивал на Егора, а как бы бегал от него.