— Как со временем? — обратился Мирон Петрович к Роману Антоновичу.

— В обрез — надо торопиться. Сейчас все работают по точкам. Ищут информацию, а в девять часов вечера должны собраться вместе в районе северо-западной окраины озера Белое в полуразрушенном одиноко стоящем сарае. Дом хозяина разрушен бомбой. Других строений нигде поблизости нет. В сарае на чердаке хранится запас взрывчатки, бикфордовы шнуры, взрыватели, оружие и боеприпасы к нему, продовольствие.

— Тогда действительно надо торопиться, — заметил Якунчиков, повернувшись к Грачеву. — Берите троих оперативников и взвод красноармейцев. Хватит?

— Достаточно, — констатировал Цыган. — Мы их поодиночке переловим…

— И заставим работать на нас. Такую игру можно с абвером сбацать. Лучше не придумаешь, — улыбнулся Грачев.

— Главное — чтобы не разбежались, как тараканы. Ловить их потом поодиночке труднее, — заметил Якунчиков.

— Не уйдут, — улыбнулся тот, кто назывался Романом Антоновичем Комарницким. Истинная фамилия Цыгана до сих пор покоится под грифом секретности.

Группа выехала на двух машинах к месту проведения операции. Остановили автомобили в лесу. Добирались до точки рассредоточения пешим порядком с противоположной от шоссе стороны. К вечеру сарай практически был оцеплен. После семи вечера потянулись с задания к месту сбора «вояки плаща и кинжала». Чекисты считали их поштучно, дабы не оставить ни одного без внимания. Они подходили и подъезжали со стороны шоссе в военной форме и в гражданском одеянии.

Когда все одиннадцать человек были в сборе, за исключением Романа Комарницкого, который имел более длительное по времени выполнение задания, — началось представление. В девять вечера летом на Украине еще светло. Именно в это время определили начало операции у окруженного чекистами и красноармейцами сарая.

По разработанному сценарию после выстрела красной ракетой решили еще просигналить бандитам открытием скоротечного автоматного огня. Короткая стрельба означала, что сарай находится в кольце. После такого оперативного спектакля к «прозаседавшимся» должен будет обратиться оперативник. Все получилось как по нотам.

Грачев, обладающий густым басом, в заранее предусмотрительно неведомо где добытый жестяной рупор прогрохотал:

— Граждане бандиты, вы окружены. Прошу сложить оружие и сдаться. Иначе все вы будете уничтожены. Даю на размышление десять минут.

Сарай ответил гробовым молчанием. Потом последовало два одиночных выстрела. И снова все стихло. Через семь минут скрипнула отворившаяся дверь, и через дверной проем во двор на густую траву-мураву полетело оружие — пистолеты, автоматы, ножи.

Операция закончилась так же быстро, как и началась. Явно человеческое отрепье страшилось бездарно погибнуть в почти что навозном сарае. Скоро они со связанными руками уже лежали под охраной красноармейцев на полу кузова грузовика. Было решено Цыгана «не светить», у него еще много было дел впереди.

Результаты допроса показали, что двое застрелились после слов, произнесенных по-левитански Грачевым из усеченного жестяного конуса. Остальные кололись как орехи при помощи «щелкунчиков», в роли которых выступали военные контрразведчики. Пленные оказались птенцами Краковской разведшколы — оуновцами. Надо отметить, что помогала абверовской разведшколе, скорее работала с нею в одной связке, и местная экзекутива ОУН. Она тоже формировала и перебрасывала в СССР вооруженные бандгруппы с целью организации террористической и шпионской работы.

К счастью, радист и двое диверсантов оказались пригодными для оперативной игры, которую планировали военные контрразведчики Юго-Западного фронта. Остальными занимались армейские прокуроры, готовя их к военным трибуналам.

В силу неблагоприятных дальнейших событий в боях под Киевом оперативной игры с абвером, к сожалению, не состоялось. Судьба «патриотической тройки» тоже неизвестна. Архивы умеют красноречиво молчать!

Это было в начале августа сорок первого года. На Украине полыхала жесточайшая, невиданная доселе война. Далеко разносился рев танковых дизелей и лязг гусениц броневых чудовищ. Вздымаемые клубы пыли проселочных дорог на просторах от Львова до Киева не только фиксировались в бинокли и стереотрубы на передовой полками, соединениями и армиями Юго-Западного фронта, они оказывали им достойное сопротивление при соприкосновении.

Немецко-фашистские захватчики стремительно приближались к украинской столице, чтобы с 19 сентября 1941 по 6 ноября 1943 года обложить город свирепой оккупацией. А до 19 сентября город ощетинился защитниками, в основном воинами 37-й армии, которой удачно управлял генерал А.А. Власов.

Михеев заехал по приглашению второго секретаря ЦК КП(б)У Михаила Алексеевича Бурмистенко к нему «в гости». По согласованию с командующим Юго-Западного фронта генерал-полковником Кирпоносом он, как член Военного совета этого высшего оперативно-стратегического объединения войск, занимался вопросами организации массового партизанского движения.

— Здравствуйте, Анатолий Николаевич, — встав из-за стола, Бурмистенко протянул руку вошедшему гостю: — Присаживайтесь. Разговор будет короткий, времени в обрез. По просьбе НКВД Украины мы подготовили группу комсомольцев, личностные параметры которых позволяют их использовать для разведывательной деятельности, о которой мы с вами недавно говорили. Некоторые знают в совершенстве немецкий язык, другие подготовлены Осоавиахимом как радисты, третьи — прекрасные снайперы… Списки в наркомате. Смелые, сильные, надежные ребята. Одним словом — патриоты!.. Призыв Сталина бить фашистскую гадину фронтом народных мстителей услышан народом и армией…

Пока Бурмистенко вязал длинную словесную тираду, Михеев про себя стал философски размышлять:

«А ведь все правильно говорит партиец, смысл человеческого бытия заключается в максимальном содействии решению задач общественного развития, разрешению тех противоречий, которые тормозят общественный прогресс. Захватническая война не только тормозит развитие страны, она нацелена на ее разрушение и даже уничтожение.

Поэтому в ряду способов разрешения противоречий особое место занимает такое крайнее средство, как самопожертвование. Оно не обязательно связано с жертвой жизни, хотя и не исключает этого шага. Шаг самопожертвования — это добровольное принесение в жертву своих интересов, свершений, возможностей, а в крайнем случае и самой жизни во имя достижения высоких, благородных целей. А что выше целей защиты Родины, а в ней — родителей, семьи, участка своей работы или места учебы. Молодцы ребята!»

Михеев давно мечтал организовать разведывательные вылазки своими силами, так как со слов командующего разведотделом фронта с поставленными задачами пока не справился. Заброшенные за линию фронта небольшие группы армейских разведчиков ушли, но не возвратились вовремя. О просчетах и ошибках этой работы станет известно несколько позже.