Но он сразу заметил единственное отличие от того, что видел в игре. Створки одного из контейнеров в глубине комнаты оказались раскрытыми нараспашку.

В гуляющем свете фонаря сложно было четко видеть предметы. Поэтому закутанное в прозрачную пленку тело Данила сначал принял за еще один груз внутри контейнера и лишь потом понял, что это именно тот, кого он ищет.

«Странный способ спастись – завернуться в пленку, – подумал он. – Скорее, так можно задохнуться еще быстрее. Или он решил не растягивать агонию? Не похоже на того Петю, что мы видели наверху».

Как раз в этот момент сверток шевельнулся, реагируя на свет фонарика.

– Всех киберов сюда, – тут же сказал Данила. И лишь затем, уже для пострадавшего: – Помощь на подходе. Оставайтесь на месте и будьте готовы погрузиться в спасательный мешок.

– Да я не тороплюсь. У меня тут марганцовки столько, что еще на несколько суток хватит, – голос у Пети был вполне себе бодрый, лишь слегка приглушенный пленкой, в которую он завернулся. – Хотел ведь дернуться наверх, но думал, что проблема именно там. Сначала вообще решил, что это учебная тревога, и не стал отвлекаться. Я и рацию с собой не взял, а стационарные коммуникаторы накрылись. Лишь когда дышать тяжело стало, понял: что-то не так. Хорошо, хоть вспомнил про здешние запасы. Грел марганцовку, дышал потихоньку. Противный вкус у этого кислорода, но зато его у меня было с запасом. Хоть кто-то в живых наверху есть? Что там вообще случилось? Реактор взорвался или пыльная буря нарушила герметизацию?..

Петя говорил непрерывно, похоже, даже не слишком осознавая, что он не замолкает. Говорил даже тогда, когда его упаковали в спасательный мешок.

– Может, укол успокоительного? – задумчиво произнес Контролер.

– Как хотите, – ответил Данила. – Но если вы про болтовню, то это его нормальное состояние.

Они возились на поверхности втроем. По плану Леониду скоро нужно было поднимать новые купола для следующего набора растений, но не сейчас – только после нового года. Поэтому в его работе возникла некоторая пауза, которую с удовольствием заполнил Николай.

– Леонид, а вот ты зачем на Марсе? – спросил биолог. Они были в последнем, пятом куполе Николая. Сейчас в этом самом маленьком из куполов все было забито контейнерами с лишайниками. Разных видов – они отличались даже цветом. И лишайники росли, несмотря на то, что находились, собственно, практически полностью в условиях марсианской атмосферы, температуры и освещения, лишь с небольшими скидками. За полгода планомерной селекции Николай довел наиболее перспективные виды до пятого купола.

Хотя часть из них уже нельзя было сравнивать с земными. По крайней мере, несколько видов были полностью новыми и даже с помощью Грега оказались запатентованными в Агентстве как новые, адаптированные для терраформирования Марса лишайники.

Пока к этим патентам никто не проявлял особого интереса, но Николай искренне верил, что ситуация скоро изменится кардинально. Как только они покажут хоть какой-нибудь положительный результат.

Впрочем, некоторое время назад Агентство заявило, что существенно ужесточает правила патентования новых видов из-за того, что появились желающие забронировать за собой право разводить даже чисто земные виды, без малейшей селекции.

– Так как, Леонид? – напомнил о своем вопросе Николай задумавшемуся коллеге. – Туже заворачивай, иначе мы будем пятьдесят раз туда-сюда ездить.

Они паковали разросшийся лишайник прямо в контейнере, вместе с тонким слоем почвы, в котором он рос, и укладывали свертки на кибер-тележку. Николай решил, что пора пробовать рассаживать проверенные виды на открытом грунте.

Многие хотели присоединиться, помочь в такой знаковый для базы момент, но Грег сказал, что, во-первых, у всех есть работа. А во-вторых, конечно же, техника безопасности. Ограничились тем, что за ними всюду ездил кибер, изображавший из себя папарацци, и снимал подряд все то, что они делали.

– Детей хочу, – коротко ответил Леонид. – Причем много. Может, даже пять.

– Так вроде вам и на Земле никто не мешал их плодить? – удивился Николай. – Вроде не в Китае, даже еще и доплачивают.

– Это не то. Сложно мне объяснить это. Очень сложно заводить детей, когда ты знаешь, что живешь на перенаселенной планете. Когда каждый новый человек – минус дерево, минус куст, минус еще одно дикое животное. Деваться-то некуда. Сколько ни сбивайся в кучу в городах, за тобой все равно целая цепочка – свиноферм, птицеферм, коровников, полей, огородов. Как подумаешь, то сразу… Сколько экологией не занимайся, против чисел не попрешь. Да одни коровы на парниковый эффект влияют больше, чем все автомобили.

Мы с Лизой думали об одном, может, о двоих. А здесь, если получится и успеем, то будем рожать больше. Хочу много детей, чтобы семья такая большая, как в старые времена, деревенская. Но чтобы было им куда селиться. Чтобы каждый из них дерево мог посадить, а лучше даже лес. Чтобы они могли пойти и построить дом в лесу, и этот лес не оказался заповедником. Понимаете?

– А Лиза как к этому относится? – осторожно уточнил Данила. – К пяти детям, в смысле?

– Она только «за». Она, наверное, и на Земле была бы «за», а я… Это, наверное, признак старения цивилизации, когда такие, как я, боятся детей заводить. Цивилизация становится мудрой – а это и хорошо, и плохо. Мудрые обычно долго не живут.

– А Лиза почему полетела? – спросил Николай.

– Ну, это уж ты ее сам спроси, – усмехнулся Леонид. – А разве просто со мной – недостаточно?

Загрузив тележку, они двинулись наружу. Тележка волочила рулоны первой, потом шли трое людей, а сзади, все время пытаясь забрать то вправо, то влево, чтобы взять наилучший план, метался кибер-папарацци.

Данила произнес тихо, так, чтобы его слова не записались в архивы:

– Леонид, а ты подарок на новый год для жены уже приготовил? А то месяц остался.

Леонид кивнул:

– Но все равно не скажу, что. Это сюрприз.

Данила задумался. Вопрос новогодних подарков волновал его сейчас больше всего. Надо было придумать целых пять подарков, а идей у него не было ни на один. Оказалось, что даже на Марсе невозможно спрятаться от этой муки – придумывать, что и кому подарить.

– Зачем вообще все эти праздники, – пробормотал он.

– Не скажи, – возразил Леонид. – Мы и так тут в беготне пропустили день нашей посадки. А ведь какая дата! Надо будет в следующем году не забыть отметить. Мы же здесь историю творим, чтобы в этом убедиться, достаточно вон на него посмотреть.

Леонид махнул рукой в сторону кибера, шныряющего вокруг и продолжающего съемку.

– Здесь, – слегка торжественно, словно подтверждая слова Леонида, заявил Николай, останавливая тележку.

Они отошли метров на сто от внешнего купола. Место, где встал Николай, ничем не отличалось от любого другого вокруг.