– Ага, – ответил Люк.

Вот те раз, да Эванс реально думает, что нравится мне, мысленно подивился Люк. Ну и поворот! Скорей бы рассказать Джорджу.

2

Только Джорджу он ничего рассказать не успел. За ужином в столовой появились двое новеньких, а один старенький исчез. Джорджа забрали на Дальнюю половину – видимо, примерно в то время, когда Люк прятался от Стэкхауса в кабинете ЭЭГ.

– Он теперь с остальными, – прошептал Авери ночью, когда они с Люком лежали вместе в кровати. – Плачет от страха. Ша говорит, это нормально, потому что им всем очень страшно.

3

В ходе своих вылазок Люк пару-тройку раз останавливался возле комнаты отдыха на уровне B, где велись самые интересные и познавательные разговоры. Обычно здесь отдыхали сотрудники Института, но порой Люк замечал группы каких-то людей с большими дорожными сумками, причем без самолетных стикеров на ручках. Завидев Люка – в такие минуты он либо пил воду из ближайшего фонтанчика, либо читал плакат о гигиене, – они смотрели сквозь него, словно он был предметом интерьера. Вид у этих людей был суровый, и Люк постепенно пришел к выводу, что это институтские охотники-собиратели. Детей в Западном крыле изрядно прибавилось. Джо как-то раз сказал Хададу (они были друзьями), что Институт чем-то напоминает его родной курортный городок на Лонг-Айленде: вода то приходит, то уходит.

– Последнее время чаще уходит, – сказал Хадад.

Однако в июле явно начался прилив.

Группы состояли из трех-четырех человек. Люку они казались военными – возможно, потому, что у всех мужчин были короткие стрижки, а у женщин – тугие пучки. Однажды Люк слышал, как санитар назвал одну группу Изумрудной, а про другую лаборант сказал, что она – Рубиновая. Последняя состояла из трех человек, двух женщин и мужчины. Именно Рубиновая группа приезжала за ним в Миннеаполис и убила его родителей. Люк изо всех сил напрягал уши и разум, однако сумел разобрать лишь одно имя – той блондинки, что брызнула ему чем-то в лицо. Мишель. Увидев Люка у фонтанчика с водой, она на секунду остановила на нем взгляд.

Мишель.

Надо запомнить.

Вскоре догадка Люка о том, что эти люди поставляют Институту свеженьких ТЛК и ТЛП, подтвердилась. Как-то раз в комнату отдыха зашла Изумрудная группа, а Люк стоял рядом и в сотый раз читал плакат о гигиене. Один из членов группы сказал, что сегодня им надо быстро сгонять за кем-то в Миссури. Наутро в общежитии появилась новенькая четырнадцатилетняя девчонка по имени Фрида Браун.

– Зачем меня сюда привезли?! – ошалело спрашивала она Люка. – Это какая-то ошибка!

– Хотелось бы, – ответил Люк, а потом объяснил новенькой, как зарабатывать жетоны. Та от потрясения не особо соображала. Ничего, рано или поздно до нее дойдет. До всех доходит.

4

Похоже, никому не было дела, что Авери почти каждую ночь приходил спать к Люку. Он стал почтальоном, носил Люку письма с Дальней половины. Почтовая служба США здесь пасовала: послания передавались по телепатическим каналам. Новость об убийстве родителей была еще слишком свежа и мучительна; письма не могли вывести Люка из полусонного ступора, однако он отдавал себе отчет, что они весьма тревожные. И – информативные (хотя Люк предпочел бы вовсе обойтись без такой информации). На Ближней половине над детьми ставили опыты, а за неповиновение всегда следовала кара. На Дальней половине детей заставляли работать. Эксплуатировали. И, судя по всему, мало-помалу убивали.

После просмотра фильмов начинала болеть голова, с каждым разом все сильнее и дольше. У Джорджа поначалу ничего не болело, он – по словам Калиши – был просто напуган, однако после четырех или пяти дней болючих уколов, киносеансов и разглядывания цветных точек головные боли начались и у него.

Кино показывали в небольшом зале с удобными мягкими креслами. Сперва включали старые мультики – «Хитрый койот и Дорожный бегун», «Багз Банни», «Гуфи» и «Микки-Маус». После небольшого разогрева начинался собственно фильм. Вроде бы короткий, от силы на полчаса; точно Калиша сказать не могла: сперва голова кружилась, а потом адски болела. Причем у всех.

На первых для нее двух сеансах детям Дальней половины показывали две ленты подряд. Главным героем первой был мужчина с редеющими рыжими волосами. Он носил черный костюм и ездил на сверкающей черной машине. Авери попытался показать эту машину Люку, но картинка была расплывчатая – такую уж смогла отправить Калиша. Люк предположил, что это лимузин или «линкольн-таун-кар», потому что рыжий возил пассажиров на заднем сиденье и услужливо открывал им дверь. Обычно пассажиры были одни и те же – белые дядьки в возрасте; однажды он подвозил молодого человека со шрамом на лице.

– Ша говорит, что у рыжего есть постоянные клиенты, – прошептал Авери Люку, когда они лежали ночью в кровати. – И что дело происходит в Вашингтоне, потому что машина проезжает мимо Капитолия, Белого дома и этой высоченной белой штуки…

– Мемориала Джорджа Вашингтона, – подсказал Люк.

– Ага, точно.

Ближе к концу фильма рыжий переодевался в обычную одежду. Ездил верхом на лошади, качал на качелях какую-то девочку, ел с ней мороженое на скамейке в парке. Потом на экране появлялся доктор Хендрикс. Он держал в руке незажженный бенгальский огонь.

Второй фильм был про араба с полотенцем на голове (так говорила Калиша, очевидно, имея в виду куфию). Сперва он шел по улице, потом сидел за столиком уличного кафе, попивая чай или кофе, затем выступал с речью, а дома подбрасывал в воздух маленького мальчика. Один раз его показывали по телику. В конце снова появлялся доктор Хендрикс с незажженным бенгальским огнем в руке.

На следующее утро Калише и остальным включили «Сильвестра и Твити» и двадцать минут показывали рыжего. Потом был обед в столовой, где бесплатно раздавали сигареты. Днем – «Порки Пиг» и араб. В конце каждого фильма на экране возникал доктор Хендрикс с незажженным бенгальским огнем. Вечером всем детям сделали болючие уколы и включили цветные огоньки. Затем их снова отвели в кинозал и двадцать минут показывали видео с автокатастрофами. После каждой аварии появлялся Хендрикс с незажженным огнем.

Люк, хоть и сам не свой от горя, был не дурак. Он начал понимать, что происходит. Да, это безумие, но разве не безумие – время от времени читать мысли других людей? Картинка понемногу складывалась.

– Калиша говорит, что потеряла сознание и видела сон – ну, пока шел фильм про аварии на дорогах, – прошептал Авери на ухо Люку. – Только она не уверена, что это сон. Все дети – она, Никки, Айрис, Донна, Лен, еще несколько человек – стояли среди вихря цветных огоньков, взявшись за руки и прислонившись друг к другу головами. Доктор Хендрикс тоже там был, и на сей раз он зажег бенгальский огонь, было очень страшно. Зато, пока они так стояли, голова ни у кого не болела. А потом Калиша проснулась у себя в комнате. Комнаты на Дальней половине не такие, как здесь. По ночам двери запирают снаружи. – Авери умолк. – Все, больше я не хочу об этом говорить, Люкки.