– То есть не будет?.. А еще диабет, – продолжил Гаррет, позабыв о сигарете, – ВИЧ. Высокое давление. Типы рака, поддававшиеся химиотерапии.

– Химиотерапии больше не существует, – кивнула Аннет. – Я тоже об этом думала.

– Всему есть своя причина, – вдруг сказал Тайлер.

Кларк не заметил, как мальчик подошел. С недавних пор Тайлер начал бродить по аэропорту и передвигался так тихо, что казалось, он просто возникает из ниоткуда. Тайлер так редко заговаривал, что о его присутствии быстро забывали.

– По словам мамы, – добавил он, когда все на него уставились.

– Ага, просто Элизабет – чертова психопатка, – фыркнул Гаррет.

Кларк и раньше замечал, что он не утруждается отбором выражений.

– Вот так, при ребенке? – Аннет теребила фирменный шарф «Люфтганзы». – Ты о его матери говоришь… Тайлер, не слушай.

Мальчик молча пялился на Гаррета.

– Прости, – извинился тот. – Это я зря.

Тайлер продолжал смотреть, не моргая.

– А знаете, – произнес Кларк, – думаю, нам надо кого-нибудь отправить на разведку.

Разведчики покинули аэропорт на рассвете сотого дня. Тайрон, Долорес и Аллен, школьный учитель из Чикаго. Люди спорили, дельная ли это мысль. Им удавалось добывать достаточно оленины. С грехом пополам хватало всего, кроме, пожалуй, мыла и батареек. Да и что может быть за пределами аэропорта, как не буйство пандемии? И все же разведчики выдвинулись в путь, вооруженные пистолетом Тайрона и несколькими дорожными картами.

В сотый день кругом царила тишина. Все ждали, когда разведчики вернутся с припасами. Или с вирусом. Или ненароком приведут за собой психов, которые решат всех убить. Вечером накануне выпал снег, и все вокруг замерло. Белый снег, темные деревья, серое небо, логотипы авиакомпаний на самолетах – единственные яркие пятна в пейзаже.

Кларк забрел в зону отдыха. Обычно он старался ее обходить, избегая Элизабет, но эта комната по-прежнему оставалась самым спокойным уголком аэропорта. Вдобавок ему нравились кресла, повернутые к огромному окну с видом на площадку. Кларк постоял, глядя на ряд самолетов, и впервые за долгое время поймал себя на мысли о своем бойфренде. Роберт – хранитель музея… или был им? Да, скорее всего теперь Роберт существует в прошедшем времени, как практически и все остальные. Отвернувшись от окна, Кларк вдруг обратил внимание на стеклянную витрину, где раньше лежали сэндвичи.

Если бы здесь был Роберт – господи, если бы только… он, наверное, заполнил бы полки экспонатами и открыл импровизированный музей.

Кларк положил свой бесполезный айфон на верхнюю полку. Что же еще добавить? Макс улетел в Лос-Анджелес, но его кредитка до сих пор пылилась на стойке в мексиканском ресторане, а рядом – водительское удостоверение Лили Петтерсон. Кларк отнес их в комнату отдыха и положил под стекло. Трех экспонатов было мало, поэтому он добавил свой ноутбук. Так и появился Музей Цивилизации. Кларк никому о нем не сказал, однако, вернувшись через несколько часов, обнаружил там еще один айфон, пару пятидюймовых красных туфель-шпилек и сувенирный снежный шар.

Кларк всегда любил красивые вещицы, а в нынешнем настроении он считал прекрасным все. И стоял у витрины, растроганный каждым предметом и каждым предприятием, которое их создало. Вот, например, снежный шар. Сперва кто-то изобрел игрушку с миниатюрным снегопадом. Рабочий фабрики превратил кусочки пластика в снежинки. Еще кто-то нарисовал миниатюрный Северн-Сити со шпилем церкви и ратушей. Где-то в Китае другой рабочий проследил, как шар проскользнул мимо на конвейере. Женщина в белых перчатках разложила шары по коробочкам, которые уберут в большие коробки, затем в ящики и контейнеры для перевозки. Корабль нес их по воде. В его трюме играли в карты, добавляя в и без того переполненную пепельницу новые окурки. Голубоватый дым в тусклом свете. Гул разговоров на полудюжине языков с понятными всем ругательствами. Моряцкие мечты о земле и женщинах. Люди, для кого океан – всего лишь серая линия горизонта, которую нужно пересечь в кораблях размером с перевернутый небоскреб. Чья-то подпись, непохожая на все другие, на грузовом манифесте. Стаканчик кофе в руке водителя, который отвез коробки в распределительный пункт. Тайные надежды работника службы, который доставил их в аэропорт Северн-Сити.

Кларк потряс шар и поднес его к свету. Искаженные в округлом стекле самолеты словно засыпало снегом.

Разведчики вернулись на следующий день, изможденные и замерзшие, с тремя доверху нагруженными стальными тележками. Они обнаружили еще не разграбленный ресторанчик «Чилиз», где и переночевали, дрожа от холода. Разведчики прихватили туалетную бумагу, салфетки, соус «Табаско», соль с перцем, огромные банки маринованных томатов, упаковки риса, посуду и галлоны розового жидкого мыла.

Выяснилось, что дорога перекрыта предупреждением о карантине, гриппе и больных пассажирах. Никто не приближался к аэропорту потому, что на знаке сказано держаться подальше от этого места. За заграждением до самого горизонта тянулись брошенные машины, некоторые с трупами. Рядом с аэропортом была гостиница, и разведчики думали зайти туда за простынями и полотенцами, но вокруг стояла такая вонь, что сразу стало ясно – в темном вестибюле их не ждет ничего хорошего. Затем им попался ресторан быстрого питания. Людей они не видели.

– Как там? – спросил Кларк.

– Тихо, – ответила Долорес.

Она рассказала, что, когда они перебрались через заграждение с тележками, полными запасов, салфеток и звякающих бутылочек с соусом, когда впереди между деревьями показался аэропорт, ее охватило неожиданное чувство. «Я дома», – подумала она с облегчением.

Спустя день пришел первый незнакомец. Обитатели аэропорта начали выставлять часовых со свистками, чтобы знать о приближении чужаков. Все когда-то видели постапокалиптические фильмы, где опасные бродяги бились насмерть за последний кусок. Впрочем, если задумываться о таких фильмах, по словам Аннет, там были зомби.

– Так что знаете, – произнесла она, – все могло бы быть куда хуже.

Однако попавший к ним человек казался не столько опасным, сколько потрясенным. Он был грязным, одетым в несколько слоев одежды, с отросшей бородой. Было сложно сказать, сколько ему лет. Он появился на дороге с пистолетом в руке, но замер и выронил его, когда Тайрон приказал это сделать. Мужчина поднял руки вверх, глазея на собравшихся вокруг людей. Все задавали вопросы, но он явно не мог подобрать слова, только беззвучно шевелил губами. Ему пришлось несколько раз прокашляться. Кларк понял, что он долгое время молчал.

– Я из гостиницы, – наконец проговорил мужчина. – Пошел по следам на снегу.

На его лице блестели слезы.

– Хорошо, – сказал кто-то, – но почему ты плачешь?

– Думал, что остался только я один.

44

К концу пятнадцатого года в аэропорту жили триста человек, а зону отдыха занял Музей Цивилизации. В прежние времена, когда обитателей было меньше, Кларк целый день трудился ради выживания: собирал ветки для костра, носил воду для туалетов, добывал необходимые предметы в заброшенном Северн-Сити, выращивал урожай на узких полях вдоль взлетно-посадочных полос, свежевал оленей. Сейчас, когда людей стало гораздо больше, да и Кларк постарел, никто не возражал, что он целыми днями следит за музеем.