— Я ни о чем не жалею, — пробормотала она.

— И ни о чем не думаешь.

— Думаю, что Паша не должен меня осуждать.

— Ни о чем не думай.

— Я не железная. А ты мне сразу понравился. Даже больше. У нас что-нибудь было?

— Нет.

— Значит, я ни в чем перед Пашей не виновата. Уфф!..

— Легче стало?

— Не знаю. Постоянно думаю о Паше, хочу о нем говорить, но не буду. И ты душу мою не вороши. Не надо. Я знала, что с тобой будет здорово. Ты укроешь меня?

Стас понимал, что уже пересек черту. Для него началась новая жизнь. Он поплыл по течению большой реки. Только вот она почему-то казалась ему мелководной, хоть и широкой.

Взгляд — огонь, слова — стрелы. Вика рвала и метала.

— Ты не мужик, Репников, а самая настоящая баба!

Стас не хотел соглашаться с ней, но чувствовал себя оплеванным. Он дал Вике слово перед брачным алтарем и не сдержал его, не устоял перед искушением, утонул в объятиях прекрасной сирены, захлебнулся любовью. Да, он был не властен над собой, но это не оправдание. Обида душила его, от нее жгло в груди.

— Извини.

— Да ладно, чего уж там. — Вика неожиданно подобрела, и Стас мигом насторожился, учуял подвох. — Не знаю, с кем ты там. А я тут со Славиком.

— С кем?

— Кто-то же должен быть отцом моего ребенка.

— Я буду хорошим отцом.

Славик всплыл будто из ниоткуда. Смазливый малый, подкачанный, но чересчур уж ухоженный. Было в нем что-то женское. Может, потому Вика прежде и не хотела его любить. А сейчас вдруг возжелала и скинула плащ, в котором стояла под раскидистым дубом. Под плащом — обнаженная плоть.

— Он будет, — похотливо улыбнулась Вика, поворачиваясь к Славику спиной.

— Буду. Каждый день. Утром, в обед и вечером, — сказал качок, пристраиваясь к ней. — Ей понравится!

— Тебе не понравится! — выкрикнул Стас, разогнался, подпрыгнул и полетел на них, собираясь ударить Славика ногой.

Но вдруг поднялся ветер. Он подхватил Стаса и закружил его. Вика заливисто хохотала, глядя на своего невезучего супруга. Славик в это время тряс дерево, с которого слетали листья и поднимались вслед за Стасом.

Он просто не мог смотреть на это безобразие и проснулся.

— Что, уже пора вставать? — спросила Ирина, отрывая голову от подушки.

За окном рассвело. Подниматься было еще рано, но спать Стасу уже не хотелось.

Да, это был сон. Но Вика сейчас одна, без призора. Возможно, Славик этим пользуется. Стас еще не говорил жене об изменениях в своей судьбе, но она наверняка все понимала и жутко злилась на него. Она могла пойти на измену ему назло, не исключено, что уже сделала это.

— Минутку еще, — сказала Ирина. — А ты чего проснулся?

— Да как-то так вышло.

— Спи, пока можно, — сказала Ирина.

Она тихонько, весьма капризно застонала, с трудом оторвала голову от подушки, поднялась, тяжело поставила ноги на пол. Женщина встала с кровати и потянулась, демонстрируя роскошь своего тела.

Стас залюбовался ею и вдруг подумал, что он до сих пор воспринимал ее как запретный плод. Они уже почти две недели вместе. Не вспоминать о Паше у них не получалось, но его тень уже не стояла между ними, не расталкивала их.

Ему мешало чувство вины перед Викой. Стас не был свободен. Он пытался считать себя хозяином своей судьбы, но почему-то это у него не получалось.

— Пока можно, — сказал Стас.

— Будет тебе работа, обещаю, — надевая халат, заявила Ирина.

— Да я не настаиваю.

— А ты настаивай. У нас с тобой нормальная семья. Муж должен работать.

— Пока не муж.

— Давай вечером об этом поговорим. Горячие бутерброды будешь?

— Я сам приготовлю.

Отказываться от его помощи она не стала. Да и не мог Стас лежать в кровати, когда Ирина собиралась на работу.

Он загрустил, нарезая хлеб для бутербродов. Не так давно Стас тоже собирался на работу. Вместе с Викой. Но тогда завтраки она готовила сама. Он и хотел поучаствовать в этом деле, но жена не подпускала его к плите. Все сама.

На работу они ехали вместе. По пути она рассказывала ему, как счастлива рядом с ним. Вика собиралась прожить с мужем всю жизнь.

А еще он вспомнил, как Вика переживала за него. Чалик собирался его убить, а она рвалась к нему на помощь. Потому что любила. Переживала.

— Ты чего такой грустный? — спросила Ирина.

На кухню она зашла в халате, но уже приглаженная, накрашенная. Скоро наденет костюм и исчезнет.

— Да так.

— По жене скучаешь? — догадалась Ирина.

— Нет.

— Не скучаешь?

— Давай не будем.

— Скучаешь ты или нет, а разводиться тебе надо. Или как? — Ирина с подозрением глянула на него.

Стас молчал. Не нравился ему этот разговор.

— В принципе, спешить совсем не обязательно. Паша еще как бы жив, — проговорила Ирина.

— Ты же сказала, что мы вечером поговорим.

— До вечера много чего может произойти.

— Например? — Стас удивленно глянул на нее.

— Вдруг я замуж выйду?

— За кого?

— За Ерасова.

— Он сделал тебе предложение?

— Он не женат. И я ему очень нравлюсь.

— Поэтому он взял тебя на работу.

— Вернул. Хотя меня никто не увольнял.

— Не нравится мне, что ты на него работаешь.

— А где мне работать? На всех должностях сидят мужчины. Я им нравлюсь, привыкла к этому. И тебе придется.

— Я не хочу, чтобы ты работала.

— И я не хочу. Но кто-то же должен зарабатывать деньги.

— Я буду зарабатывать.

— Я сразу же уволюсь, как только твоя зарплата станет больше моей.

Стас озадаченно провел рукой по щеке. Ирина зарабатывала достаточно много. Не трудно было догадаться, почему так вышло. Ерасов планку понижать не стал. Может, она и ему оказывала дополнительные секретарские услуги?

— Будет.

— Договорились.

Ирина позавтракала, переоделась.

Стас проводил ее до машины, вернулся в квартиру, и ему вдруг стало очень одиноко и даже противно от самого себя.

«Вдруг Ирина спит с Ерасовым? Я догадываюсь об этом и терплю. Мало того, еще и работу от этого козла получу. Так это было с Пашкой.