– Не считай меня дураком. Думаешь, я так просто в это поверю? Я тебе безразличен. Если ты и хотела защитить кого-то, так это Лукрасту. Твой друг маг тоже считал, что я глупец, потому что ввязываюсь с ним в драку. А теперь посмотри на него. Кто из нас, скажи, стоит на коленях? Кто из нас двоих глупец?

По лицу Алисы текли слезы. Я ощутил укол ревности. Охваченный гневом, я занес меч чуть выше, готовясь нанести удар.

– Прошу, выслушай меня. Вы оба на одной стороне. Не делай этого, пожалуйста! – взмолилась Алиса. Подойдя к берегу ручья, она вошла в воду и встала между мной и Лукрастой.

Хотя я и следил за поверженным магом, я впервые смог взглянуть ей в лицо. В ее слезах было нечто жалкое. Она явно любила его всем сердцем.

Внезапно я словно раздвоился. Мое сердце горело жаждой мщения. Руки чесались убить Лукрасту. Не иначе как в моих жилах заговорила кровь ламии. Но, как я и сказал магу, я еще был седьмым сыном седьмого сына и в моих жилах также текла кровь моего отца. И он действительно научил меня отличать добро от зла.

Много лет назад у отца вышел спор с соседом-фермером. Тот почти десяток лет пас свой скот на землях отца, не обращая внимания на его протесты – более того, утверждая, что это якобы его поле. Наконец, не в силах больше терпеть это безобразие, отец пожаловался местному магистрату и после дотошного рассмотрения дела, потребовавшего даже изучения бумаг из приходского архива, выиграл иск. Магистрат вынес решение, чтобы сосед прекратил выпас скота на отцовском поле, а также отдал дюжину животных в качестве компенсации за ущерб.

Однако отец отказался от скота, заявив, что с него достаточно того, что это поле официально признано его собственностью. Позднее я спросил у него, почему он так поступил. Разве он не заслужил того, чтобы коровы, столько лет вытаптывавшие его поле, стали его собственными?

Отец улыбнулся.

– Послушай, сын, – сказал он, – никогда не пинай лежачего. В конечном счете тебе это зачтется.

И верно. Впоследствии этот фермер, мистер Уилкинсон, стал нашим добрым соседом. Это он помог нам после того, как на нашу ферму напали ведьмы. Увидев, что горит наш амбар, он бросился нам на помощь и в результате получил сильный удар по голове. Ему тогда повезло, что ведьмы не убили его. Позднее он присматривал за нашим скотом и собаками, пока не вернулись Джек с Элли. То есть в итоге отец оказался прав. «Пинок», который я собрался дать Лукрасте, будет куда больнее и, самое главное, необратимее, чем боль от удара сапогом. В общем, я снова прислушался к отцовскому голосу в своей голове: опустил меч и в упор посмотрел на своего противника.

К этому времени уже почти стемнело, и лицо Лукрасты было скрыто тенью.

– Ладно, не буду вам мешать, – сказал я, хотя в моем голосе все еще слышалась обида. – Я хочу вернуться домой.

Алиса кивнула и молча развернулась на пятках. Я вслед за ней вышел на глинистый берег, оставив Лукрасту стоять на коленях в ручье. Через развалины деревни Алиса вывела меня к стене, в которой была дверь.

– Пройди в нее, – сказала она, – и ты окажешься на ступенях снаружи башни. Ты снова попадешь в Камри, но уже в наше время. Извини, но до Графства тебе придется добираться своим ходом.

В следующее мгновение из-за облака показалась бледная луна и отбросила на стену мою тень. Гигантскую, невообразимо огромную тень, раза в три больше, чем ей полагалось быть. Я указал на нее.

– Помнишь, что ты сказала мне вскоре после нашей первой встречи? – спросил я Алису.

– Да, луна отбросила твою тень на стену амбара, и я сказала, что она рассказывает о тебе правду.

– Это были верные слова. Это я, Алиса, – сказал я, указывая на тень. – Тощий мальчишка тебе лишь мерещится. Я охотник, я охочусь на силы Тьмы. Не заставляй меня охотиться на тебя. Я больше не хочу тебя видеть. Держись подальше от Чипендена, – предупредил я, кивком указав на свой звездный меч. – Он защитит меня от твоей черной магии. Честное слово, если только я тебя увижу, у меня не дрогнет рука посадить тебя в яму. Уж поверь мне.

– Есть множество вещей, которых ты не знаешь, Том. Не стану тратить время на то, чтобы объяснить их тебе, потому что ты озлоблен и взбудоражен. Но кое-что все-таки скажу. Мы еще встретимся, и ни в какую яму ты меня не посадишь. И спасибо, что пощадил Лукрасту. Ты даже не представляешь, как это важно.

Я не удостоил ее ответом. Открыв дверь, я выглянул в Камри нашего времени. Даже не оглянувшись на Алису, я захлопнул за собой дверь и сбежал по ступенькам вниз. Лед и холод исчезли. Солнце тоже стало обычным и, похоже, намеревалось скрыться за тучей, грозившей пролиться дождем. Было раннее утро – утро после битвы. Мне следовало поторопиться, если я хотел пройти как можно большее расстояние засветло.

Мне предстоял долгий путь домой. Каждый шаг отдавался в раненой щеке пульсирующей болью.

Чтобы добраться до Чипендена, мне потребовалось три дня. Я пришел туда уже в сумерках, намереваясь провести там ночь, а потом отправиться к Камню Уорда, чтобы забрать тело учителя, привезти его домой и предать земле. Однако дойдя до края сада, я увидел Грималкин. Стоя под деревом, она ждала меня. Рядом на сочной зеленой траве паслась ее лошадь.

У меня была к ней уйма вопросов. Кто погиб? Кто остался жив? Особенно я переживал за Джеймса. Но то, что я увидел, заставило меня тотчас умолкнуть. Рядом с ней, завернутое в одеяло, лежало мертвое тело. Грималкин привезла Джона Грегори домой.

* * *

Мы сидели с ней в кухне возле очага, а на столе лежало тело учителя. Какое-то время мы смотрели на его лицо, вспоминая те годы, когда мы все были вместе, – пока к нашим глазам не подступили слезы. Когда я, не выдержав, отвернулся, Грималкин накрыла учителя одеялом.

– С Джеймсом все в порядке? – просил я.

Она кивнула:

– Да, он вернулся на ферму.

– А как Джад?

– Потерял пару пальцев, однако куда больше переживал из-за того, что погибла одна из собак, Стрела. Сказал, что зря он взял их собой в сражение. Есть и другие смерти. Клан Динов понес большие потери. Да и у Маулдхиллов тоже много погибших. Была убита одна из сестер Маб, близняшка по имени Дженнет. А вот ламия Слейк осталась жива. Собирается вернуться в Грецию. Несмотря на численное превосходство, противник понес куда более серьезные потери, чем мы. На его стороне сражались румынские и кельтские ведьмы, и они все до одной погибли в бою. Из эссекских ведьм только половина смогли уйти из Графства живыми.

Я кивнул и рассказал о том, что случилось со мной. А потом спросил про меч.