– Да… Но леопард выглядел вялым и сонным… Значит, прима подмешивала ему наркотик.

– Единственное, что я могу сказать, – полицейский отложил блокнот, – труп леопарда обследуется. Если что-нибудь найдем в его крови либо в желудке, мы сразу же вам сообщим. Но скорее всего, это был несчастный случай. Ваша мать вела себя неосмотрительно.

– Последствие этого, как вы выразились, несчастного случая, в том, что она умирает в соседней комнате. Можете и там провести свой допрос! Второе последствие – тело моего отца ожидает похорон!..

– Возьмите себя в руки. Полиция Бремена на вашей стороне. Вы слишком возбуждены…

– Слишком?! Вы измерили мое горе? Может, кто-нибудь из вас хотел бы оказаться на моем месте?

* * *

Селена ударила кулаком по кровати. Анж внутренне сжался, словно последний вопрос был адресован ему. Девушка поджала ноги и уперлась подбородком в колени. Дежан откинул одеяло и сел рядом. Лунное сияние пролилось сквозь штору и высветило два слившихся плечами силуэта.

Дождь больше не барабанил по стеклам.

* * *

– Уж не знаю, каким образом герр Краузе сумел отвести подозрения от супруги. Наверное, дал взятку. Прима вновь могла без опаски ходить, где ей вздумается, и надменно игнорировала косые взгляды. Она словно расцвела, стала еще лучше наряжаться, но уже не старалась демонстрировать превосходство над остальными. Краузе подчеркнуто вежливо, без заносчивости разговаривала не только с артистами, но и с униформистами, рабочими и сторожами.

Прошло два дня. Мама ужасно мучилась, но жила, чем изумляла доктора. Полицейские больше не появлялись. Видимо, дело было закрыто. Городские власти всё еще не давали разрешения выступать. Поговаривали, что это продлится около недели. Казалось, все потихоньку забывают о трагедии.

Все, но не я. Мне было страшно от мысли, что всё закончится вот так просто, без наказания преступника.

Убийца избегала встреч со мной, это доказывало ее вину. Я видела Краузе несколько раз, но только издали. В попытках догнать ее я постоянно натыкалась на досадные преграды: то кому-то срочно требовалось поговорить со мной, то помочь в проверке инвентаря. В конце концов я поняла, что меня просто оберегают от глупостей, которые я могла бы натворить. Если честно, не слишком мне и хотелось разговаривать с Краузе. При желании я могла бы отловить ее вечером в гостинице. Было ясно, что оставлять всё как есть нельзя. Я стала ожидать подходящего случая.

И настал час, когда события начали разворачиваться с головокружительной быстротой.

Через два дня после трагедии моему смирению пришел конец. На завтра были назначены похороны отца, и я не могла позволить, чтобы Краузе там присутствовала. Это было бы издевательством над его памятью. Во время репетиции Карл шепнул, что прима сейчас осматривает маминых животных. Я незаметно покинула арену и ринулась к вольерам.

Звери узнали меня и никак не отреагировали. Я прокралась под тент и спряталась за ближайшей клеткой – в ней сидела Лунга. Отсюда я хорошо видела Краузе. Она по-хозяйски прохаживалась перед решетками. В такт своим движениям укротительница помахивала хлыстом с позолоченной рукоятью – особо не демонстрировала его, но и не прятала. Она хотела, чтобы хищники привыкали к ее присутствию. Ревность уколола в самое сердце. Как бы мне хотелось, чтобы они разом взбесились, заметались, как при последнем появлении мамы!

Вот она, долгожданная месть… Пусть погибну и я. Значит, так суждено!

И Краузе ошиблась. Занятая своими мыслями, она по привычке щелкнула хлыстом. Хищники, которые наблюдали за каждым ее жестом, хором взревели и попятились к задним стенкам своих клеток. Надо отдать должное Краузе: она не вздрогнула, лишь свернула хлыст и невозмутимо продолжила прогулку.

Я нащупала шнур, который был небрежно примотан к одной из подпорок брезентового потолка. Короткий рывок – и полог закрыл выход. Я обеими руками схватилась за засов клетки Лунги. Львица угрожающе рыкнула и пошла ко мне. Краузе обернулась в мою сторону и застыла. Лицо ее сделалось белее воска.

Она всё поняла. Упала на четвереньки и, не спуская с меня глаз, попыталась выползти в щель между землей и плохо натянутой брезентовой стенкой.

Засов почти поддался. Лунга скалилась перед моим лицом, просовывала ко мне лапу сквозь прутья решетки.

В эту секунду кто-то откинул полог и ворвался внутрь. Тяжелый удар по затылку отбросил меня от клетки. В глазах заплясали алые круги. Я подняла голову. Надо мной возвышался сам герр Краузе. За его спиной стояли два немецких униформиста – один длинным шестом отгонял Лунгу от двери, а второй задвигал засов обратно.

– Вот что ты задумала, змея! – Он отвесил мне пощечину. – Я раздавлю тебя! Я… я… ты уволена! Будешь побираться!

Происходящее стало мне безразлично. Словно приходилось участвовать в клоунаде, в которой нет удачной шутки.

– Вы еще не мой директор, – твердо ответила я. – Вам придется объясняться с мсье Маджифлори.

– Молчать! – Он снова примерился к моей щеке, но мне удалось увернуться. – Марта, ты права по поводу этого звереныша. Мы свидетели: здесь было покушение! Вызываем полицию!

– Нет, не полицию, – зашипела Краузе, стряхивая с роскошных брюк песок и опилки. – Ее надо отправить в сумасшедший дом. Навсегда. Она не должна жить в обществе…

Я нырнула под руку герру Краузе и плюнула приме в лицо. Та попятилась и рванула из-за пояса хлыст. И тут директор, успевший прийти в себя, вклинился между нами.

– Стойте! Вы обе хотите оказаться в немецкой комендатуре?

– Зовите полицию! – крикнула я.

– Дура! – выпалил он. – Мне не хочется терять имя. Нам вообще могут запретить въезд в Германию. Лучше разберемся здесь, раз и навсегда. Какие у тебя претензии к Марте?

– Она убийца моих родителей.

– Ты действительно дура. Моя жена не знала, что Кедарнат людоед.

– А вы? Вы знали? Зачем же его купили? Людоедов не принимают даже в зверинцы!

– Я купил его потому, что ловец запросил мизерную сумму…

– А что известно о ловце? Может, он сам выкормил это чудовище!

– Человеческим мясом?! Ты окончательно спятила!..

– Индия – не Европа. Там возможно всякое. Я не верю, что эта… ваша жена ничего не знала. Она страшнее людоеда!

Герр Краузе обернулся к жене.

– Марта, подтверди, что тебя не было в момент покупки.

– Я задушу тебя, маленькая шлюха! – вместо ответа пообещала прима. – Теперь мне не доверяет собственный муж!

– Что ты, я верю, верю! Не горячись!.. – взмахнул руками герр Краузе.

– Пойдем отсюда, – приказала ему прима и обратилась ко мне: – Селена Моро, с сегодняшнего дня твоя жизнь превратилась в ад. Ты пожалеешь, что леопард не сожрал и тебя!

– Берегись, Марта Краузе! Я еще не отомстила!