– У меня с собой есть желудочное средство, вызывающее дикие колики, – сказала Мариша. – Может быть, удастся его использовать?

– Как ты предполагаешь это сделать? Возникнешь перед измученным бессонной ночью охранником с приготовленной чашкой крепкого кофе, в котором растворишь упаковку своего средства? Или протянешь ему бутерброд с сыром, покрытым тонким налетом белого порошка, в который превратишь свои таблетки? – издевалась я над ее предложением.

Мариша обиделась и сказала, что мы дурочки, а она, если захочет, может заставить любого мужика выпить не то что кофе со слабительным, но и раствор стрихнина, причем жертва будет полностью осознавать, что она делает.

Все это было весьма интересно, но пришло время лезть в здание, чтобы потрошить таинственный груз на предмет обнаружения в нем наркотиков.

– Как подумаю, что мы вполне могли это на судне сделать практически без всякого риска для собственной свободы, прямо плакать хочется, – пожаловалась Мариша.

– Мы вполне можем отказаться от нашей затеи, – я с готовностью поддержала ее терзания.

– Еще чего выдумала! Уже все решено, – тут же пришла в норму Мариша и прекратила нытье.

Дверь в здание, через которую мы попадали в него днем, была закрыта. Стучать в нее с последующей просьбой открыть мы по понятным причинам не стали. Оставались окна первого этажа, которые, хоть и находились на несуразно большой высоте над уровнем земли, все-таки были более доступны для нас, чем входная дверь. Правда, если бы не решетки на каждом из них.

– Есть еще черный ход, – сказала Ира после того, как мы детально обсудили возможность распилить одну из решеток. – Но боюсь, там будет дежурить охранник.

– Но ведь может так случиться, что его и нет, – ответила Мариша, и мы двинули к черному ходу.

Не доходя до него, наткнулись на окно, которое по странному недосмотру не было зарешечено, и в нем обнаружили форточку. Самая маленькая из нас легко могла бы протиснуться в нее. Самой маленькой после детального обсуждения была признана Ира.

Маришу мы приставили к стене, и Ира вскарабкалась с моей помощью ей на плечи. Форточка была закрыта, и открыть ее можно было, только разбив предварительно стекло. Ира разбила, повернула шпингалет и скользнула в узкое отверстие. Следом за этим раздался грохот – это Ира, сорвавшись, полетела вниз.

– Ты жива? – через некоторое время спросила Мариша.

В ответ раздался сдавленный стон, а вслед за тем открылось окно. Первой забралась в него Мариша и, протянув оттуда руку, помогла забраться мне. Мы оказались в маленькой комнатке, служившей для складирования старых газет и буклетов. Чтобы обеспечить хранение этой макулатуры, и в самом деле не нужна была решетка, желания покуситься на нее ни у одного нормального человека возникнуть не могло.

Дверь в комнатушке была только одна, и это при ее размерах было настоящей роскошью. Дверь оказалась заперта.

– Что теперь делать?

Вместо ответа Мариша извлекла из своего рюкзака ключи Никитина и с видом профессионального взломщика подошла к двери.

– У этого человека просто дар собирать нужные ключи, – сказала она несколько минут спустя, когда дверь уже не представляла для нас препятствия.

– Нужные, заметь, нам, – добавила я.

Мы прошли в следующую комнату, где настоящим взломщикам было чем поживиться. Тут находилась различная офисная техника, стоящая бешеных денег. Но мы проскочили мимо нее, почти не глядя по сторонам, и остановились только перед следующей дверью, которая по всем приметам вела в коридор.

– Она может быть под сигнализацией, – предупредила Ира, но было поздно, Мариша уже начала ковыряться в замке.

Либо это была какая-то особо коварная сигнализация, подававшая сигнал тревоги непосредственно охране, не заставляя взломщиков преждевременно волноваться, либо на этой двери ее вовсе не было, так как вой сирены не заглушил скрежет ключей. У этой двери мы потеряли значительно больше времени, невзирая на то, что только один из замков был врезным. Остальные представляли собой проблему только для тех, кто хотел войти в комнату. Мы же хотели выйти из нее…

Чутко прислушивались, не раздадутся ли в коридоре тяжелые шаги охранника, но он что-то запаздывал. К сожалению, прислушивались мы только до того момента, пока возились с дверью, как только нам удалось с ней справиться, об осторожности в состоянии триумфа мы забыли. Все же мы успели выбраться из офиса и удалиться от него на солидное расстояние, когда из-за угла возникла улыбающаяся физиономия молоденького охранника, который шел, пританцовывая под музыку своего плейера.

Если бы тут орудовала целая банда с газосваркой, этот горе-охранник все равно ничего бы не услышал. Но если уши его были заняты, то по крайней мере глаза он держал открытыми и увидел нас сразу же, как, впрочем, и мы его. Удивлен он был нашим появлением чрезмерно, что не скажешь о нас. Поэтому не было особой нашей заслуги в том, что мы первыми бросились бежать. Мы с самого начала были настроены на бегство. Но побежали мы в сторону, противоположную той, откуда появился охранник, и очень скоро очутились в холле, где опять дежурил наш давний недруг – вахтер. Что ему тут понадобилось в ночное время? Загадка. Какая нелепость заставлять человека сидеть круглосуточно в стеклянной будке. От этого любой может озвереть, а не только пожилой человек, у которого и нервы не в порядке.

– Опять вы! – раздраженно взвыл он и очень быстро выскочил из-за своей перегородки, в которую уже успели вставить новое стекло.

Прошлое ничему его не научило. Бывают такие люди, что им надо по десять раз повторять, они и тогда не поймут. Наш вахтер был явно из их числа. Дневной полет и битое стекло уже выветрились из его памяти, или он не придавал им значения, считая случайностью, а это было весьма опрометчиво. Ведь если днем Мариша просто торопилась, то сейчас она очень и очень спешила. А стало быть, скорость ее была выше и сила, с которой они сшиблись, значительнее.

Это было эффектное зрелище. Вахтер проделал в воздухе красивую дугу и спиной прилепился прямо к стеклу, которое треснуло и со звоном упало на пол. Словом, повело себя в точности так, как и первое, выбитое несколькими часами раньше с другой стороны будки. Охранник, преследующий нас по пятам, на минуту остановился, не зная, что ему следует сейчас делать. То ли кидаться на выручку вахтеру, то ли наоборот – мстить его обидчицам.

– Задержи их, – злобно прохрипел вахтер с пола. Бывают же такие мстительные и живучие люди! Лежал бы себе спокойненько, так нет же, всем жизнь норовит испортить.

Правда, сразу после этой коронной фразы вахтер отключился, как и положено человеку, дважды в день битому на своем собственном рабочем месте. Его слова разрешили колебания охранника. Он метнулся за нами. К сожалению, лифт, сослуживший нам хорошую службу днем, сейчас был отключен, поэтому бежать пришлось по лестнице, а это было нелегко. Я никогда не считала себя особо сильной в этом виде бега, поэтому отставать стала первой. Цепляясь за перила, добралась все-таки до третьего этажа, но это было самое большее, на что я оказалась способна.