– Ты не можешь меня любить, – проговорил он хриплым голосом. – Ты замужем за Дэниелом.

Что-то в Джессике содрогнулось от боли. Ей показалось, что еще немного – и она зарыдает. Джейк понес седло к алькову, и она направилась следом за ним.

– Я ничего не могу поделать. И ты знаешь, что это правда. Ты знаешь…

Джейк уронил седло на землю, а когда повернулся к Джессике, она увидела в его глазах такую муку, что даже остановилась.

– Не надо, – проговорил он и сжал руки в кулаки. И хотя это единственное слово он произнес ласково, взгляд его, полный неподдельного страдания, полоснул Джессику как ножом. – То, что произошло прошлой ночью… – Он запнулся, видимо, подбирая слова и злясь на себя за то, что никак не может подобрать и что ему вообще приходится говорить на эту тему. – Это не должно больше повториться. Я не должен был… – Он замолчал и глубоко вздохнул. Джессика с мольбой смотрела на него, и он тщетно пытался не поддаться жалости. Как можно говорить ей, что он сожалеет о случившемся, если ничего уже нельзя изменить? Какой смысл им обоим об этом сожалеть? Как заставить Джессику понять то, чего он сам не понимает?

Джейк плотно сжал губы и, впившись ногтями в ладони, безжизненным голосом произнес:

– Мы поступили плохо. Нужно все забыть и продолжать жить по-старому.

Он отвернулся и отошел в сторону, а Джессика осталась стоять где стояла, внезапно почувствовав необыкновенный прилив сил и полное спокойствие. Джейк прав. Она замужем за Дэниелом. Может быть, то, что сделали они с Джейком, считается грехом, но она не испытывает ни стыда, ни сожаления за содеянное. До знакомства с Джейком она не знала ни жизни, ни надежды, ни любви. Если за то, что они занимались любовью, она попадет в ад, что ж, она готова платить столь малую цену. И никогда она не станет сожалеть о случившемся.

Отчетливо выговаривая каждое слово, Джессика тихонько проговорила:

– Я никогда не буду жалеть о том, что произошло. Я… я знаю, что Дэниел – мой муж, но ты не сможешь заставить меня стыдиться того, что я тебя люблю.

Ухватившись рукой за свисавшую почти до самой земли ветку дерева, Джейк стиснул зубы. «Не надо, Джессика, не надо, – мысленно взмолился он. Он боялся обернуться, боялся встретиться взглядом с ее умоляющими глазами, с открытым, честным лицом. – Ради Бога, не надо…»

В горле у Джессики застрял комок, слезы навернулись на глаза, однако усилием воли она сумела подавить их. Возникла напряженная тишина, наполненная болью и отчаянием, и Джессика от всей души пожелала, чтобы ей удалось подавить эту боль. То, что могло бы для них с Джейком стать радостью, обернулось болью; то, что должно было стать будущим, осталось в прошлом, и все-таки Джессика решила сказать все до конца.

– Я люблю тебя, Джейк. Я всегда тебя любила, и буду любить до конца своих дней. И никто не в силах мне это запретить.

Джейк медленно обернулся. Взгляд его был полон такой боли и желания, надежды и отчаяния, что у Джессики сердце заныло от жалости.

– Помоги мне, Господи! – прошептал он, и голос его дрогнул. – Я тоже тебя люблю.

Он подошел к ней, и они бросились друг к другу. Джессика уткнулась лицом ему в грудь; в их отчаянном порыве сквозила безудержная радость: пускай у них нет будущего, эти секунды принадлежат только им, и никто не сможет их у них отнять. А поскольку жизнь и так до сих пор была к ним слишком сурова, разве могут они мечтать о большем?

От одного сознания того, что она находится в объятиях Джейка, в груди поднялась и постепенно стала нарастать теплая волна. Джейк смотрел на Джессику с такой нежностью и теплотой, что она потянулась ему навстречу и прильнула губами к его губам. Поцелуи, медленный, глубокий и нежный, наполнил их души благоговейным трепетом.

Джейк ласково гладил ее немного взлохмаченные волосы, а Джессика не отпускала его губы.

Обхватив лицо любимой обеими руками, Джейк взглянул ей в лицо.

– Джессика, если мы сейчас не остановимся… – прошептал он, прерывисто дыша.

Краска смущения залила лицо Джессики, но глаза сияли.

Одного взгляда на Джейка оказалось достаточно, чтобы она поняла: единственное, чего ей хочется, – это всегда видеть страсть в его глазах. Другого ответа не было. Смело глядя Джейку в глаза, она прошептала:

– Я не хочу останавливаться.

Взгляд, которым окинул ее Джейк, казалось, вобрал в себя ее всю, с головы до ног. Глаза его засветились восторгом от предвкушения того, что Джессика предлагала. Легонько коснувшись губами ее лица, Джейк подхватил ее на руки.

Он отнес ее туда, где ветви деревьев, переплетаясь, образовывали над головой зеленый кружевной полог, защищая влюбленных от еще нежаркого утреннего солнышка, и бережно опустил на землю. Джессика протянула к нему руки, и на губах ее заиграла призывная, хотя и застенчивая улыбка. Джейк лег рядом с Джессикой. В его изумрудных глазах, которые с каждым мгновением становились более темными от переполнявшей его страсти и от предвкушения того, что сейчас должно было произойти, мелькали искорки.

– Я только хочу любить тебя, Джессика. Большего мне не нужно, – тихонько прошептал он.

– Большего я и не прошу, – прошептала она в ответ.

Они ласкали друг друга трепещущими пальцами – и прикосновения эти доставляли им ни с чем не сравнимую радость, смотрели друг на друга сияющими глазами – и взгляды эти были красноречивее слов. Время потеряло для них свой смысл. Все, что еще несколько минут считалось важным, растворилось в утреннем солнышке. Казалось, на земле, кроме них и переполнявшей их страсти, никого и ничего не существует. Джейк принялся медленно раздевать Джессику, и, хотя сначала ей было неловко оттого, что ее раздевают днем, при свете, стыдливость ее тотчас же исчезла, как только она увидела, с каким восхищением смотрит на нее Джейк. Казалось, он вбирал в себя ее тело восторженным взглядом, медленно, благоговейно, без слов говоря ей, что она прекрасна. И под этим обожающим взглядом Джессика и в самом деле почувствовала себя прекрасной. Сняв с нее все до нитки, Джейк принялся раздеваться сам.

Прикосновение его, обнаженного, подействовало на Джессику словно удар молнии. Так странно было видеть рядом обнаженного мужчину… прикасаться к нему, изнывать от желания… Чудеснее этого ощущения Джессика никогда прежде не испытывала.

Джейк покрывал легкими поцелуями лицо Джессики, упиваясь, желая продлить сладостные мгновения. Он прошелся руками по ее гладким черным волосам, распушил их, и они окутали плечи Джессики тяжелой волной. Потом он долго молча смотрел на нее. Джессика. Его Джессика. Радость от того, что она здесь, с ним, рядом, захлестнула его. Ему хотелось, чтобы и Джессика испытывала те же чувства, хотелось подарить ей наслаждение и счастье. Какая же она красивая, его Джессика! Дух захватывает, когда смотришь на нее.

Прошлой ночью он овладел ею жадно и грубо, словно не веря в то, что на его долю выпало такое счастье. Но Джессика заслуживала большего. И сегодня настало их время. Ничто сегодня не помешает им с Джессикой насладиться друг другом, а уж он постарается сделать так, чтобы минуты сладостного обладания длились как можно дольше, чтобы они могли испить удовольствие до последней капельки. Больше всего на свете Джейк хотел сделать Джессику счастливой.