– Я оставил деньги, – сказал он, ласково касаясь рукой ее руки. Даже бывая на людях, они старались прикоснуться друг к другу. Вести себя более сдержанно они не могли. – Купи себе все, что хочешь, а я отведу лошадей в конюшню и сниму нам комнату, а потом вернусь за тобой. А это тебе.

И Джейк протянул Джессике длинную конфету. В глазах его вспыхивали веселые искорки. Джессика рассмеялась от удивления и удовольствия. Подмигнув ей, Джейк сунул другую конфету себе в рот и вышел из магазина с руками в карманах и шляпой набекрень. «Как мало, оказывается, надо, чтобы сделать Джессику счастливой!» – подумал он.

А Джессика и в самом деле была счастлива. Она выбирала ботинки и чувствовала себя в этой заставленной коробками и всевозможными ящиками лавке легко и непринужденно. Сегодня они с Джейком будут спать в настоящей постели как самые настоящие муж с женой. Сегодня насладятся комфортом, которого не видели уже много недель. А потом они приедут в такой же вот маленький городишко и поселятся в нем. И никто ни о чем не будет их спрашивать, никто ничего про них не узнает. Все у них будет хорошо.

Джессика отнесла выбранные вещи хозяину магазина, тот услужливо завернул их и принялся укладывать во вторую седельную сумку, которую Джейк приобрел для нее. В этот момент на глаза Джессике попался большой ящик с сухофруктами, и она подошла поближе, чтобы получше рассмотреть его содержимое, прикидывая, сколько можно увезти, чтобы не слишком нагружать лошадей.

Она пребывала в таком восторге от находки, способной разнообразить их скудное меню, что даже не слышала, как вернулся Джейк. Джессика уже набрала в мешочек кураги, как сзади послышался тихий голос:

– Идем, Джессика.

– Джейк? – удивилась она. Ей показалось, что с тех пор, как он вышел из магазина, прошло не больше минуты. И радостно воскликнула: – Смотри, что я…

– Не шуми. – Голос Джейка звучал приглушенно, лицо – было мрачным. – Идем отсюда.

– Но…

– Быстро! – прошипел Джейк, и только тут Джессика заметила его необычайную бледность, какое-то затравленное выражение лица, и сердце ее мучительно сжалось от тревоги и ощущения надвигающейся опасности. Высыпав курагу обратно в ящик, она молча вышла следом за Джейком из магазина.

Лошади их стояли там же, где они их оставили. Джейк, не отрывая глаз от прохожих, принялся молча прикреплять седельные сумки к седлу, после чего помог Джессике взобраться на лошадь. Ей очень хотелось узнать, что произошло, однако она не посмела. Они поехали рядом спокойной рысцой. Джессика видела, как побелели у Джейка костяшки пальцев оттого, что он сдерживался, чтобы не пустить лошадь в галоп. От этого молчаливого мрачного напряжения Джессике хотелось закричать, но Джейк молчал, и она боялась нарушить гнетущее молчание.

Когда последние дощатые дома и аккуратные садики остались позади и перед путниками открылась широкая пустынная дорога, Джейк стегнул лошадь, пустив ее в галоп. Джессика последовала его примеру, пытаясь не отставать; она уже откровенно боялась, но и выяснять что-либо на такой бешеной скорости было невозможно. Только бы узнать, что случилось…

Наконец Джейк остановился в тени какого-то раскидистого дерева. Загнанные лошади тяжело дышали.

– Джейк, прошу тебя! – закричала Джессика, и голос ее прервался. – Скажи мне, что стряслось?

Джейк тяжело дышал. Мертвенная бледность покрывала его загорелое лицо, на лбу выступили капельки пота. Не глядя на Джессику, он молча вытащил из кармана сложенный вчетверо плотный лист бумаги и протянул ей.

Джессика развернула его трясущимися пальцами. Это оказалось объявление, где черным по белому было написано:

«Разыскивается опасный преступник Джейк Филдинг, совершивший убийство. Всякому, кто доставит его живым или мертвым, – щедрое вознаграждение».

У Джессики остановилось сердце. Объявление выпало из безжизненных пальцев и, перевернувшись несколько раз в воздухе, упало на траву у обочины дороги да так там и осталось, зловеще белея.

Джессика хотела крикнуть: «Нет!» – но только беззвучно шевелила губами. Лишь в голове стучало, болью отдаваясь в висках: «Нет! Нет!»

Джейк спешился. Облокотившись о ствол дерева, он уставился невидящим взглядом на выжженную солнцем землю Техаса. Несколько раз глубоко вздохнув, он попытался взять себя в руки. Неделя, которую он провел с Джессикой, эта блаженная неделя, полная любви и нежности, была лишь попыткой уйти от суровой действительности в мир грез, и глупо было воспринимать ее всерьез. Надежды покинули ее, оставив голую правду. Нужно было давным-давно взглянуть этой правде в лицо.

«Разыскивается»… Ведь считается, что он застрелил блюстителя порядка, и за такое преступление его даже повесить мало. Описание его внешности уже разошлось по телеграфу по всему Техасу, и наверняка в этот момент рейнджеры прочесывают окрестности в поисках его, так что шансы выбраться из штата живым у него крайне малы.

Да, ему придется выбираться из штата, из родного Техаса… Никогда ему больше не суждено увидеть милую сердцу усадьбу «Три холма» и ее окрестности с их зелеными лугами и глубокими прохладными ручьями, с наполненными солнцем и пылью тяжелыми трудовыми буднями и полными блаженной неги восхитительными ночами…

Единственное, что у него было, – это усадьба «Три холма», а большего Джейку и не требовалось. Как бы далеко он ни отъезжал, он всегда знал, что его ждет родной дом с просторными комнатами, белоснежными простынями, сытной едой, жизнь в котором течет мирно и неспешно. Маленький, тихий уголок Техаса, милее которого нет ничего на белом свете. Дом, где его ждет Дэниел…

О Господи, Дэниел!

При воспоминании о брате у Джейка перехватило дыхание, перед глазами поплыли красные круги. Дэниел, который всегда мог все уладить, который знал ответы на все вопросы, который полагался на него… Дэниел, которого он любил и которому доказал свою любовь тем, что отнял у него самое дорогое существо на свете – Джессику. Этого Дэниелу уже никогда не удастся уладить. Джессика…

– Джейк? – послышался за спиной ее голос, робкий, дрожащий.

Джейк обернулся. Лицо у нее было бледное, напряженное, но Джейк не знал, что ей сказать. Сказать было нечего. Он даже не мог заставить себя взглянуть на нее.

Взяв в руки вожжи, Джейк ловко вскочил в седло и, отвернувшись от Джессики, бросил:

– Поехали. Нужно отсюда уезжать.

Он стегнул свою лошадь и поскакал, снова, как и прежде, заметая следы.

Джессике ничего не оставалось, как последовать за ним.

На закате они сделали привал, развели маленький костерок и, взяв по тарелке бекона с фасолью, уселись ужинать. Однако ни у Джессики, ни у Джейка аппетита не было, да и разговаривать им тоже не хотелось. Расположились они под высоким берегом реки, надежно скрывавшим их от посторонних глаз. Дым от костра исчезал в ветвях раскидистого тополя. Здесь беглецы были в безопасности.

Понуро сидели они, погруженные каждый в свои думы. Вот и пришел конец сладостным мечтам, начинается тяжелая, безрадостная жизнь. Отчаяние окутало их, словно плотная, мрачная пелена, и Джессика с Джейком чувствовали, что никакими словами не рассеять его и никуда от него не деться. Действительность предстала перед ними во всей своей неприглядности, и больше не было никакого смысла пытаться уйти от нее.