Геката нахмурилась:

– А что он делал в ее спальне в такой час?

Грир пожал плечами:

– По звуку было похоже, что они катались по постели, и это явно была не дружеская возня.

Геката широко открытыми глазами уставилась на Грира, но перед ее взором предстала совершенно иная картина. Она видела Сэйтана, кровожадного, голодного, удовлетворяющего свой бешеный аппетит – и не только – с этой юной ведьмой, обладающей темной кровью, которая должна принадлежать только ей! Хранитель по-прежнему способен предаваться подобным наслаждениям. Хранитель… который всегда ставил честь превыше всего. О, разумеется, Сэйтан мог бы попытаться проигнорировать общественное порицание и презрение, однако к тому времени, как она закончит плести эту сеть, он окажется в эпицентре такого урагана, что даже самые верные слуги отвернутся от него.

Но это нужно сделать очень осторожно, медленно и изящно, чтобы, в отличие от случая с этим дураком Мензаром, Повелитель не смог связать свои проблемы с ней.

Геката пристально посмотрела на Грира. Разумеется, разорванные мышцы на руке можно было бы скрыть плащом или курткой с длинными рукавами, но нога… Можно попробовать отрезать ее и заменить искусственной, можно оставить и намертво зашнуровать в высокий ботинок, но походка от этого не изменится – она по-прежнему останется шаркающей, Грир неизбежно будет подволакивать ногу. Да и его искалеченные руки делу не помогут… Какая жалость, что такой полезный слуга сильно покалечен и, следовательно, теперь слишком легко узнаваем. Однако он еще сумеет послужить ей напоследок. На самом деле его увечья даже пойдут на пользу делу.

Геката позволила себе слегка улыбнуться, а затем нацепила на лицо самое печальное и сочувственное выражение, на которое только была способна. Она опустилась на колени рядом со стулом Грира.

– Бедняжечка, – проворковала Темная Жрица, кончиками пальцев поглаживая щеку демона. – Я позволила планам этого коварного ублюдка отвлечь меня от более важных забот!

– Каких, Жрица? – с подозрением уточнил Грир.

– Ну, дорогой мой, разумеется, от этих ужасных ран, которые тебе нанесло мерзкое чудовище! – Она вытерла глаза, словно в них еще могли появиться слезы. – Ты ведь и сам знаешь, что нет способа исцелить их, верно, бедняжка?

Грир отвел взгляд.

Геката нежно поцеловала его в щеку:

– Ничего, не переживай. У меня есть план. Сэйтан заплатит нам за все!

– Вы хотели видеть меня, Повелитель?

Глаза Сэйтана зловеще блеснули. Он небрежно прислонился к столу из черного дерева в своем кабинете, скрытом глубоко в недрах Темного Королевства, и улыбнулся, глядя на Гарпию из Деа аль Мон.

– Тишьян, дорогая моя, – проговорил он голосом походившим на отдаленный раскат грома. – У меня есть для тебя поручение, которое, думаю, ты найдешь весьма увлекательным.

Сэйтан, как и остальные члены семьи, задержался за столом, не желая, чтобы ужин, а вместе с ним и наслаждение атмосферой уюта и тепла так скоро закончились.

По крайней мере, хоть что-то хорошее было в той неприятной ночи на прошлой неделе. Кошмар, приснившийся Джанелль, вскрыл успевшую загноиться глубокую рану, нанесенную загнанными вглубь воспоминаниями, несколько облегчив душевную боль. Сэйтан теперь прекрасно знал, что ее сознание не исцелилось, однако впервые с того дня, как его приемная дочь вернулась из бездны, она стала наконец походить на того живого и шаловливого ребенка, которого они все помнили, а не на загнанную, перепуганную девушку, в которую превратилась.

– Полагаю, Беале готов убрать со стола, – тихо произнесла Джанелль, покосившись на стоявшего в дверях столовой дворецкого.

– В таком случае можем выпить кофе в гостиной, – предложил Сэйтан, неохотно отодвигая свое кресло.

Когда Джанелль направилась к выходу вместе с Мефисом, Андульваром и Протваром, Повелитель еще немного задержался у стола. Было так хорошо слышать ее смех, так…

Движение за окном привлекло его внимание. Отправив мысленный импульс в сторону незваного гостя, Сэйтан невольно сделал шаг назад, ощутив странный запах чуждых, диких чувств, вызывающе надавивших на его сознание, подначивающих на открытое прикосновение и схватку.

Гнев. Раздражение. Усталость. Страх. А потом…

Глуховатый вой прервал разговор на полуслове. Андульвар и Протвар молниеносно развернулись, выхватив охотничьи ножи. Сэйтан едва обратил внимание на эйрианцев, напряженно наблюдая за реакцией Джанелль.

Она прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, запрокинула голову и завыла в ответ. Это не было простым подражанием волчьей песне. Звуки, вырвавшиеся из ее горла, были легче, воздушнее, потому что превратились в колдовскую песню. В дикую песню.

И Сэйтан осознал, невольно вздрогнув от удивления и восторга, что она и этот волк уже пели эту песню раньше и прекрасно знали, как два разных голоса должны сливаться в один, чтобы сотворить нечто новое, чуждое и прекрасное.

Волк перестал выть. Джанелль закончила песню и улыбнулась.

Огромный серый силуэт запрыгнул в комнату через окно, пройдя сквозь стекло. Волк приземлился посреди столовой, зарычав на незнакомцев.

С радостным криком Джанелль бросилась вперед мимо Протвара и Андульвара, опустилась на колени и крепко обняла незваного гостя за шею.

В тот же миг Сэйтан наконец уловил ментальный запах, который искал. Волк был одним из легендарного родства. Князь, но, хвала Тьме, не Верховный. Он также заметил блеск золотой цепочки и мерцание Лилового Сумрака, скрытых в густом сером мехе.

По-прежнему порыкивая, волк подталкивал Джанелль к окну, загородив ее своим телом от эйрианцев.

Едва не потеряв равновесие, девушка крепче обхватила зверя за шею.

– Дым, ты ведешь себя невежливо, – произнесла она тихим, но твердым голосом Королевы, которой ни один мужчина или самец в здравом уме не осмелится возражать.

Дым поспешно лизнул ее в ухо и перестал рычать, вместо этого перейдя на недовольное ворчанье.

– Какой еще плохой самец? – Джанелль добросовестно изучила обеспокоенные лица окружавших ее мужчин и покачала головой. – Нет, он был не из этих. Это моя стая.

Ворчанье прекратилось. В глазах волка горел разум, к нему теперь прибавился интерес, с которым он рассмотрел всех мужчин по очереди, а затем неохотно взмахнул хвостом, приветствуя их.

Еще одна краткая пауза. Джанелль отчаянно покраснела.

– Нет, среди них нет моего самца. Мне еще слишком мало лет, чтобы заводить супруга, – торопливо прибавила она, когда Дым одарил мужчин взглядом, исполненным крайнего неодобрения. – Это Сэйтан, Повелитель. Он вожак, мой отец. Мой брат, Мефис, – щенок Повелителя. Это мой дядя, Князь Андульвар, и мой кузен, лорд Протвар. А это лорд Беале. Познакомьтесь, это Князь Дым.