Она порылась на нижней полке этажерки и вытащила три книги ин-кварто[29], переплетенных в синий сафьян, с тройным золотым обводом на обложке. Она так долго их перелистывала, что у Лусии затекли ноги.

– Вот, смотрите, нашла: «Ты – мое мучение и мое преступление; на твоем надгробии напишут, что ты погибла от моей руки; это я – творец твоей смерти. Но в чем состоит мое преступление? Ведь оно разве что преступление игры – или преступление любви». Это цитата из описания смерти Гиацинта.

– И Адриан говорил о смерти Гиацинта, когда искал изображения в «Гугле», – вспомнила Лусия.

– Это не тот же самый перевод, – заметил Саломон, наклонившись над текстом и сравнивая текст с анонимным письмом. – Некоторые слова не совпадают.

– Это все, что у меня есть.

– Но ты говорила о двух изданиях…

Женщина прошла в соседнюю комнату и вернулась с огромным фолиантом в кожаном переплете, который весил, наверное, не меньше трех кило, и начала нехотя его перелистывать.

– Сожалею, – сказала она, найдя соответствующее место и сравнив его с текстом письма, – но этот перевод тоже не блестящий.

Саломон повернулся к Лусии.

– Либо это переведено с латыни человеком, который небрежно отнесся к словам оригинала, либо существуют еще другие переводы…

Хозяйка магазина посмотрела на них из-под очков, как сокол-чоглок, который выслеживает ласточку.

– А что за слова, о чем речь?

– Извини, Палома, – сказал Саломон. – Это дело очень деликатное. Лусия – сотрудница ЦОП, и все это имеет отношение к уголовному расследованию…

– Ага, я вижу, ко мне явились не то комиссар Мегрэ, не то Майк Хаммер в компании с Гражданской гвардией… Ты не перестаешь меня удивлять, Саломон, – с иронической улыбкой прокомментировала Палома, покосившись на кобуру, висящую на боку у Лусии.

– Ты не поверишь, насколько хорошо сказала! – бросил профессор, направляясь к двери.

На улице он повернулся к Лусии.

– Библиотека юридического факультета… Может, там есть другое издание. Теперь мы знаем, что цитата точно из «Метаморфоз» Овидия, а у Сесара Болкана дома было два экземпляра.

– Знать бы, где их искать, мы бы сразу сверили тексты с переводами, – сказала она. – Я предупрежу Бустаманте: надо удостовериться, что оба экземпляра опечатаны.

С улицы Книготорговцев они вышли на Поперечную улицу, прошли через скользкий лабиринт узеньких улочек, мощенных плиткой, и поднялись по авеню де-лос-Маристас к зданию юридического факультета.

По пути им трижды – на площади Сан-Блас, на улице Эспехо и на перекрестке бульвара Сан-Висенте и авеню де-лос-Маристас – попадались маленькие афишки, приклеенные к фонарям и к стенам и набранные крупным шрифтом: афишки должны были привлекать внимание.

НАСИЛЬНИК СРЫВАЕТ ЗЛО НА СТУДЕНТКАХ!

БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ,

НЕ ХОДИТЕ ПО НОЧАМ В ОДИНОЧКУ,

А ТОЛЬКО ГРУППАМИ!

– Это еще что такое? – спросил Саломон.

Лусия подошла ближе.

– Листки формата А4, распечатаны на принтере, – определила она. – Возможно, чей-то розыгрыш или злая шутка. А может, сами студенты и развесили. Надо информировать Гражданскую гвардию. Думаешь, это может иметь отношение к нашему делу?

– С чего бы вдруг? В этом году в Испании было две тысячи случаев «сексуальной агрессии с проникновением», и это только случаи, о которых сообщалось официально. По сравнению с прошлым годом их количество увеличилось на десять процентов, и это ненормально. Жалоб тоже было подано больше, но это еще туда-сюда. Короче, в том, что в ночных клубах Саламанки полно охотников за хорошенькими студентками, которые сильно перебрали, а потому уязвимы и беззащитны, ничего удивительного нет. Но мы ищем серийного убийцу, а не насильника.

Они шли очень быстро, их подстегивали холод и нетерпение.

Библиотека Франсиско-де-Витория была современным зданием, сильно вытянутым в длину и одним торцом прилегающим к задней стене юридического факультета. Чтобы сократить путь, можно было пройти через факультет, что они и сделали.

– Здесь больше двухсот тысяч книг, – сказал Саломон, поднимаясь по внутренней лестнице, ведущей на второй этаж.

Он подошел к трем женщинам, сидящим за конторкой, и попросил разрешения поговорить с директором библиотеки.

– Как вас представить? – спросила одна из них.

– Просто скажите ей, что ее спрашивает Саломон.

Она неспешно встала с места и так же неспешно удалилась в коридор справа от конторки. Спустя две минуты из коридора показалась темноволосая женщина. Высокая, затянутая в черный кожаный комбинезон, в сапогах, словно сошедших прямиком с экрана сериала «Мстители», с безупречным макияжем, она походила на кого угодно, но только не на библиотекаря.

– Мой дорогой Саломон, – сказала женщина.

Она была выше Лусии на добрых пятнадцать сантиметров, а Саломона всего на десять.

– Ванесса, – произнес профессор с таким выражением, которого она раньше за ним не замечала, – сколько лет, сколько зим!

Она была тонка, с безупречно пропорциональной фигурой, но Лусия заметила в уголках ее глаз коварные «гусиные лапки» и несколько морщинок вокруг рта. Ее карие глаза устремились на Лусию, словно та была какой-нибудь китайской вазой на витрине антикварной лавки.

– Хочу представить тебе Лусию Герреро, – сказал Саломон. – Она из ЦОПа.

– Из ЦОПа?

Директор библиотеки протянула свою на удивление большую и сильную руку Лусии и надолго задержала ее руку в своей.

– Что привело к нам следователя из ЦОПа?

– Мы ищем одно сочинение.

– Какое сочинение?

– «Метаморфозы», – сказал Саломон.

– Овидия? Какое отношение Овидий имеет к расследованию ЦОПа?

– Это сложно объяснить…

– Если вы хотите, чтобы я вам помогла, вам придется сказать мне немного больше.

Саломон быстро взглянул на Лусию, и та кивнула.

– Мы получили анонимное послание, где приведена цитата из «Метаморфоз». Но пока не нашли книгу, из которой автор послания взял перевод цитаты. Если нам удастся идентифицировать перевод, это поможет нам выйти на него…

– Понятно. Полагаю, для привлечения внимания ЦОПа он должен был совершить еще кое-что, помимо написания посланий вам. Я посмотрю, что имеется в нашей базе данных…

– А заглянуть еще и в ТЕЗЕО ты можешь? – спросил Саломон.

ТЕЗЕО был базой данных докторских диссертаций.

– Без проблем. Идемте со мной.

Они прошли по коридору мимо приемной до двери, расположенной слева. Кабинет директрисы украшали афиши фильмов: «Гений», байопика о Марке Перкинсе, издателе, открывшем миру Хемингуэя, Фитцджеральда и Томаса Вульфа, «Трумен Капоте», «Рембо, Верлен», «Толкиен», «Влюбленный Шекспир»… Когда амазонка уселась за свой заваленный бумагами стол, кожа комбинезона хрустнула. Ванесса сразу застучала пальцами по клавиатуре.

– Существуют два экземпляра, два разных издания, – сказала она, взглянув на ссылку, и встала. – Пойдем.

Под ее царственный стук каблуков они снова прошли мимо приемной и очутились в просторном помещении, напоминавшем палубу корабля: над огромной библиотекой нависали две параллельные галереи. Сквозь застекленное окно в крыше проникал прекрасный осенний свет, и Лусия ощутила себя