– Можно я сегодня у тебя переночую? Да, знаю, я полная идиотка, что наорала на тебя, я виновата и искренне сожалею, но пожалуйста… пожалуйста, просто скажи: «Да», и я потом тебе всё объясню.

В ответ – тишина.

– Тебе плохо? – наконец спрашивает обеспокоенно. – Где ты?

– Там, где не должна быть, – хватаю шарф с верхней полки, и вместе с ним на пол падает ещё один – вязанный в цветную полоску. Мой шарф. Тот самый, который Стрела отобрал у меня у школы.

– Алло, Крис? Ты тут ещё?

– Да, я… – поднимаю его с пола и как заворожённая не могу отвести от шарфа взгляда. – Я просто устала, Жень. Очень… устала быть чудовищем.

– Эммм… ладно. У нас с мамой однокомнатная, но если ты не против спать на полу…

Телефон вдруг вылетает у меня из руки, и я круто разворачиваюсь, обнаруживая за спиной Митю с застывшим непроницаемой маской лицом. В свободной руке футляр для скрипки. Какого чёрта он притащил сюда скрипку? Опять просить собрался, чтобы я для него играла? Уже раз десять просил! Никак не дойдёт, что я больше никогда, ни за что на свете не прикоснусь к смычку?!

Секунда. Две. Три.

Сбрасывает вызов и бросает мой телефон на полку для обуви.

Ещё секунда. Две. Три.

– Я ухожу.

– Нет, – стальным голосом. Опускает скрипку на пол.

– Да! Я ухожу! – хватаю телефон, чемодан за ручку и пытаюсь прорваться к двери.

Митя выхватывает у меня чемодан и отправляет в полёт по коридору к кухне. Следом подхватывает меня на руки, и пока я избиваю ногами воздух и требую немедленно меня отпустить, несёт в спальную. Бросает на кровать, закрывает дверь, лишая попытки сбежать, прислоняется к ней спиной и смотрит на меня глазами, в которых столько всего намешано, что я даже разбираться не хочу в том, что он сейчас чувствует.

Я просто хочу сбежать! От него. От себя. От чувств и пагубного желания разрушить их семью! Потому что это желание слишком сильно.

– Ты хотела знать правду! – рычанием зверя, жестко, обвинительно. – Так что не так?! Я предупреждал, что приятного не услышишь!

– Я просто. Хочу. Уйти! – требовательно, сквозь сжатые зубы. Делаю несколько стремительных шагов к нему и оказываюсь нос к носу с человеком, от которого становлюсь зависимой.

Пока не поздно…

– ДАЙ МНЕ УЙТИ!

– КУДА?!! Тебе есть куда идти?!! – рыком в лицо. Челюсти так сильно сжимаются, что по ним бегают желваки, вены на шее вздуты, мышцы лица вопят от напряжения, а глаза будто два адских котла горят диким пламенем.

– Хватит, – говорю решительным шёпотом. – Это было ошибкой. Прийти сюда было моей ошибкой.

– Моей ошибкой было впустить тебя…

– Тогда я просто уйду.

– … в своё сердце.

***

Бывает такое, когда кажется, что время остановило свой ход. Ветер перестал шуметь листвой на деревьях, машины на дорогах замерли, океаны бурлить перестали, и даже земля прекратила вращаться.

Бывает такое, что один короткий миг твоей жизни навеки становится самым любимым, самым счастливым, памятным. Миг, который я буду вспоминать потом каждый божий день, каждый раз слыша звуки гитары.

Кажется, этот миг сделал меня взрослее, немножечко мудрее. Той, кто не верит в сказки, но той, кто принимает реальность такой, какая она есть, и за всей этой пеленой из собственных пропитанных эгоизмом чувств, я смогла понять истинные ценности, понять, что такое самоотверженность и сила идти против того, чего желает сердце.

Когда Митя шагнул ближе и мягко коснулся ладонью моей щеки, я поняла, что даже не плачу. И это было удивительно. Услышав от него то самое, заветное, мне не стало больнее, – мне стало легче.

Потому что он разглядел. Он увидел. Почувствовал.

Я не просто глупая школьница…

– Ты удивительная, – шепнул мне на ухо, прижав к своей груди.

Я больше не пушистый зверёк и не плюшевая игрушка…

– Ты сильная, Крис… Нежная, умная, красивая… Неповторимая. – Осторожно взял моё лицо в ладони и позволил мне вновь утонуть в глубине его глаз; спокойных, немного печальных. – И ты взрослая, – добавил тише. – Потому что понимаешь… я не откажусь от них. Ни за что. И никогда.

– Знаю, – голос почти не дрогнул. – Это правильно.

Заправил локон волос мне за ухо и по коже тут же побежали мурашки. Прижал к себе ещё крепче и тяжело вздохнув, поцеловал в макушку.

– Проходящее? – шепнула я ему в грудь.

– Настоящее.

Эту ночь я тоже навсегда запомню. Потому что в эту ночь я впервые за долгое время ощутила спокойствие. Просто… находясь в его объятиях, – дома. Лёжа на кровати в тёмной комнате, по стенам которой время от времени пробегали жёлтые полосы от фар проезжающих по двору автомобилей. Просто слушая его дыхание, сердцебиение… Это было так просто и так идеально. Так я ещё никогда себя не чувствовала.

И никогда не почувствую.

Я знала, что Митю грызёт совесть за то, что пока его невеста мирно спит в другой квартире, в другой кровати, он прижимает к себе меня, смотрит в глаза так, будто ничего прекраснее в жизни своей не видел и мне точно не кажется! Гладит по волосам, по спине… но большего себе не позволяет.

Его разрывает на две части, как и меня. Но моё желание быть с ним вопреки всему выглядит ничтожно и жалко на фоне чего-то благородного, светлого и заслуживающего уважения. Плакать хочется… но себя я пожалею позже. А сейчас, в эту ночь, мы есть.

– Скоро станет легче, поверь, – шёпотом скользил по моему лицу, и кожа тут же отзывалась мурашками.

– Кому? – прижавшись к его груди и в глаза заглянув.

Поглаживая пальцами оголённый участок моей поясницы между футболкой и штанами, ответил не сразу:

– Тебе.

– А тебе?

– Это не важно. Главное, что тебе станет легче. Не сразу, но…

– Откуда знаешь?

– Просто знаю. Так будет, Крис.

Внезапно что-то колючее сжалось в желудке.

– Ты чего-то не договариваешь? – нахмурилась.

Усмехнулся:

– Конечно… да. Много чего.

– Тогда расскажи.

– Крис… – вздохнув, позволил себе ступить чуть-чуть дальше, закравшись пальцами под мою футболку и плавно заскользив ладонью вверх по спине. О боже… его руки на моём теле, его губы так близко, его дыхание – моё дыхание, это правда… правда, не сон?.. Судорожный выдох выдал моё напряжение, волнение, желание, и губы Мити замерли на полуслове.

Почувствовала с какой силой в его груди заколотилось сердце, – каждым ударом по моему телу, дыхание участилось, и он поспешил убрать руку с запретной территории.