– Очаровательная особа, ничего не скажешь! – воскликнул Мейсон.– А почему она передумала лететь в Сан-Франциско?

– По дороге ее перехватил приятель мужа и сказал, что ничегохорошего из ее затеи не получится. Его доводы показались ей убедительными, онасообразила, что делает глупость, ну и решила вернуться домой. На этом бы все изакончилось, если бы неистовый Бурвелл не прилетел сюда самолетом.

– Ну а как Бюргер смотрит на данную историю? –поинтересовался Мейсон.

– Он вне себя! – усмехнулся лейтенант. – Ему бы ужасно непонравилось, если бы он знал, что я вам все это выложил. Но я это сделал изсовершенно определенных соображений.

– Каких именно?

– Чтобы вы мне сказали, каково ваше мнение, и могли бы утромспать сном праведника.

Мейсон рассмеялся:

– Я в любом случае рано не поднимусь. Я даже близко неподойду к проклятому суду. Отправлю вместо себя Джексона. Могу поспорить налюбую сумму, что Бюргер будет требовать отсрочки в разбирательстве дела.

Трэгг затянулся сигаретой.

– Ох и твердый же вы орешек!

– По природе я вовсе не упрямый и не несговорчивый. Но янаучился быть несговорчивым, помучившись вдоволь с полицией. Сам не понимаю,почему я должен помогать вам, Трэгг? Вы всегда готовы нанести мне предательскийудар. Вот на этот раз надумали ударить меня по-подлому, через Деллу…

– Потому что вас иначе не проймешь, а с Деллой вы одноцелое! – ответил совершенно спокойно Трэгг. – Мы с вами стоим по разные сторонызабора, Мейсон. Ваши методы блестящи, спору нет, но они необычны и часто ставятв тупик. Пока вы будете продолжать вести дела, как сейчас, я намерен при каждомслучае нажимать на вас.

– Хотите превратить меня в «ручного защитника»? Чтобы самимработать с прохладцей? – с самым невинным видом спросил Мейсон.

Трэгг сделал вид, что не понял намека, и продолжил:

– На этот раз я протягиваю вам оливковую ветвь. Выподелитесь со мною своими идеями, и мы позабудем про Деллу Стрит и испачканныев крови туфли.

– Ну что же, Трэгг, на это я пойду, но не дальше. Я назовувам ключ к данному делу.

– Что за ключ?

– Лицо, поднимающееся по сходному трапу, оставило быкровавый след сбоку ступеньки, а не посередине ее.

Трэгг нахмурился:

– Черт побери, о чем вы толкуете?

– Я дал вам в руки ключевую улику, самый важный факт во всемделе.

Трэгг пожевал сигарету.

– Проклятие, Мейсон, может быть, вы стаскиваете РоджераБербенка с горячей сковородки, посадив на его место Кэрол Бербенк?

– Я просто даю вам ключевую улику. Пораскиньте своим умом,что к чему. Возьмите лестницу-стремянку, нагните ее вбок и экспериментируйте.Человек, поднимающийся по сходному трапу, поставил бы ногу посреди ступенькитолько в том случае, если бы яхта стояла ровно. Если же яхта накренилась, отпечатокбудет не в середине, а на опущенном конце перекладины… Проэкспериментируйте состремянкой. Мы экспериментировали.

Трэгг некоторое время молча курил. Наконец он заговорилрезким голосом:

– Как мне кажется, вы тут переборщили. Я забираю назад своюоливковую ветвь.

Мейсон зевнул и прижал в пепельнице кончик своей сигареты.

– Причина, по которой я не хочу быть с вами до концаоткровенным, заключается в том, что вы на сей раз пытаетесь использовать Деллув качестве козырной карты. Я не люблю нечестной игры.

– А мне совершенно безразлично, любите вы ее или нет. ДеллаСтрит таскала вам из огня каштаны, мой дорогой, вот мы и обожжем ей немногопальчики… И не воображайте, что у вас алиби относительно взрыва на яхте! Может,вы просто хотели скрыть кое-какие улики, умник-разумник!

– Какие улики? – поинтересовался Мейсон.

– Точное время, когда ее крен был достаточно велик, чтобтруп скатился к нижнему краю каюты.

– Я сообщил вам, что выяснил, – сказал Мейсон.

– Да, сообщили. Ничем не подтвержденное заявление адвоката,представляющего интересы владелицы туфельки, испачканной кровью.

На лице Мейсона появилось брезгливо-негодующее выражение.

– Не зарывайтесь, Трэгг, и не пытайтесь меня запугать илишантажировать. Если у вас самого ничего не получается с расследованиемпреступления, не вставляйте палки в колеса другим!

Трэгг сразу опомнился.

– Не обижайтесь на меня, старина, но…

– Вы мне не верите?

– Не знаю. Могу поспорить, что суд не поверит!

Мейсон улыбнулся:

– Убежден, что поверит, лейтенант. И хватит пустыхразговоров. Пошли, Делла.

Пораженный Медфорд наблюдал, как они вышли из помещения, егоглаза выражали нескрываемую враждебность.

– Доброе утро, мистер. Мне показалось, что лейтенант Трэггжелает с вами потолковать.

Судья Ньюарк, заняв свое место, посмотрел на свободноекресло защитника, рядом с которым сидел Джексон.

– Мистера Мейсона еще нет? – спросил он.

– Мистер Мейсон поручил мне продолжить защиту, – важносообщил Джексон.

– С разрешения суда, – начал Линтон, – обвинение желает…

– Одну минуту, – прервал его судья Ньюарк, – суд желаетсделать объявление до того, как что-нибудь будет сказано сторонниками обеихсторон. Суд принимает во внимание юридическую важность графиков приливов иотливов, но, возможно, имеется расхождение по поводу места, где яхта стоит наякоре. Я склонен считать, что вода в эстуарии обладает определенной инерцией, апотому вызывает локальные вариации. Суд хотел бы получить более точные данные овремени и совпадении или расхождении этих данных по сравнению с опубликованнымграфиком. Возможно ли внести эти коррективы в таблицу времени, не нарушивсерьезно ваш план ведения дела, мистер окружной прокурор?

Гамильтон Бюргер с необычной для него медлительностьюподнялся с места.

– Боюсь, что это едва ли возможно, с позволения суда. Заночь обвинение получило столько новых данных, что просит отсрочки в слушаниидела. Я считаю, что не имею права скрыть от суда, что этой ночью яхта былауничтожена, предположительно при помощи бомбы с часовым устройством.

Судья Ньюарк откашлялся.

– Сумело ли обвинение проделать какие-нибудь исследования доэтого взрыва?