— Позже объясню, а сейчас незаметно сматываемся, — тихо ответил он, протягивая руку.

Он вытянул меня в комнату, здесь никого не было, но в соседней шла довольно оживленная перепалка. Наверняка клиент требует скидку или кредит, порадовалась я, это отвлечет их от подозрительных шумов. Миша откинул занавеску в углу, за которой оказалась Низенькая незаметная дверь. Если он в нее и вошел, то глупо вот так оставлять открытыми задние двери на ночь глядя. А все присущая джиннам самонадеянность, эту черту характера я у них уже отметила. Низенький забор во дворе мы взяли с места, держась за руки...

— Неужели было открыто?

— Да. Вероятно, это у них выход. Поэтому они и не боятся, вряд ли кому придет в голову вломиться в дом через выход. Для этого есть калитка и дверь со стороны фасада дома.

— Логично, — неуверенно протянула я, похоже, что за это короткое время Миша о джиннах узнал больше меня. И одет он был по-иному, во всяком случае, его благосостояние заметно улучшилось за те несколько часов, что мы не виделись: он приоделся в ярко-желтого цвета тунику с бахромой. Но выглядело это смешно и как-то откровенно, ноги почти до бедер голые. Может, я была права, и его забрали в мужской гарем?

— Не смотри на меня так, это форма, мне ее выдали. После его слов я еще больше уверилась в своих подозрениях, окинула его жалостливым взглядом и, не выдержав, отвернулась.

Вместо того чтобы бежать, мой спаситель почему-то резко остановился.

— Постой, думаю, нам незачем спешить. Просто у меня есть вещь, принадлежащая визирю, который сейчас вошел в этот дом. Это перстень. Мы ему его отдадим, а он призовет к ответу Бармакида.

— Значит, это был сам Крысаддин?! Вот куда их главные визири ходят, словно личного гарема им мало...

— Не знаю, чего там визирю понадобилось... А кстати, что ты делала в погребе? Как я догадался, ты отказалась выходить за этого придурка... От необдуманных решений, как и от несвоевременно данных показаний, никогда не поздно отступиться.

— Да я и не собиралась, между прочим! А они тут с матушкой, моей предполагаемой будущей свекровью, содержат притон — дом услад, — краснея в темноте, сообщила я, дергая его за руку. — Меня сунули в кутузку за бунт и протест против насилия над моей свободной личностью! Валим отсюда подальше, эти маньяки способны на все. Они заставят меня замолчать, чтобы сохранить доходный бизнес...

— Теперь понятно. — Миша начал засучивать рукава, разозлившись всерьез. — Сейчас я вышибу им дверь и потребую ответа по полной!

— Ты мой герой!

«Мой герой» больше не раздумывал.

— Я сию же минуту вломлюсь в этот притон, и великий визирь не обрадуется, если его застанут в момент посещения подобного заведения! А я хотел даром отдать ему перстень, который он забыл там, где я работаю.

— Ты нашел работу? — уважительно воскликнула я, изо всех сил уволакивая его в сторону. Очень надо мне тут еще и разборки устраивать... Хотя, если бы он, как мужчина, не полез их чинить (разборки в смысле!), я бы наверняка и уважать его перестала!

А теперь мы бежали по ночной улице, и мне казалось, что этот стройный курсант — самый героический спасатель на свете, не хуже Шойгу! Как вдруг от ближайшей стены отделились какие-то тени. Я опустила чачван, черную сетку, закрывающую лицо, и мы сбавили ход, притворяясь мирными жителями. В чачване без практики вообще быстро ходить невозможно, так и рискуешь врезаться лбом в ближайшую стену или споткнуться об мелкого джинна...

Две фигуры встали у нас поперек пути, с виду бандюги распоследнего пошиба!

— Стой, именем нечистого, — загремел один, тут же получив локтем в бок от товарища. Все в черном с головы до ног, лишь кинжалы да сабли посверкивают в темноте, и сами широкие, как стеллажи в библиотеке, не перепрыгнешь, не обойдешь...

— Вы, наверное, благородные толстые Робин Гуды? — еле слышно чирикнула я.

— Нет, мы просто честные голодные стражники. А вот кто вы такие и куда направляетесь, хотелось бы знать? — высокомерным тоном обратились они к нам.

— Это чернолицые телохранители Крысаддина, — быстро шепнул мне Миша и вежливо им ответил: — Мы добропорядочные горожане, не замеченные в правонарушениях. Это моя жена. И разве был объявлен комендантский час, что нас останавливают, в то время как мы торопимся поскорей добраться до дома, чтобы совершить ночной намаз?

— Нет такого намаза, — подозрительно заметил бугай.

— Аи, тебе откуда знать, ты же фетишист? Он у нас каждое ночное дежурство своему игрушечному кролику хвалы возносит, — возразил его коллега, на наше счастье оказавшийся поборником справедливости.

Первый смутился:

— Но почему мы должны им верить на слово? Давай хоть обыщем, может, у них есть какие-то ценности... То есть что-нибудь запрещенное, наркотики, например...

— Они у нас разрешены, — напомнил ему его напарник-законник.

— Иностранная валюта!

— Тоже не возбраняется.

— Тогда оружие! Может, они готовили вооруженный переворот или заговор против нашего шахиншаха, да продлят боги его века и омолодят его чешуйки.

— Что вы там возитесь? Я помню этого парня, только сегодня видел его где-то, — выступил вдруг из тени третий страж, абсолютно идентичный первым двум. — Точно видел, в приюте для этих деградантов, не пойму, почему таких сразу не уничтожают?

— Успокойся, это ж реликт-арат нашего господина! Они нам пока нужны. А зачем вы тут околачиваетесь у дома, куда зашел наш великий визирь?

— Чтобы отдать... — начал было Миша, но вдруг передумал, выпятил грудь и делано возмущенно воскликнул: — Вы меня с кем-то путаете, я плачу налоги не затем, чтобы нас останавливали в любое время дня и ночи без внятного объяснения причин! Пошли, жена, меня ждет намаз, а тебя стирка, глажка, уборка.

Но стражники окружили нас с неприкрыто агрессивными намерениями.

— Ага, как же, мы вас еще не обыскали, — сказал первый, язычник. Оба его товарища согласно кивнули, надеюсь, это из-за того, что я им так сильно понравилась...

И тут послышался еще один голос, смутно знакомый.

— Хватит приставать к прохожим, кхе-кхе, — начал кто-то говорить с придыханием, напряженно стараясь изменить голос, который стал неестественно гортанным. — Занимайтесь лучше своим делом, твердолобые бездельники, а вы идите с миром, о рассеянные, и не появляйтесь здесь больше. Не фиг шляться!

Я силилась его разглядеть, но неизвестный заступник еще на шаг отступил во тьму. Очень загадочно. Миша открыл рот, значит, тоже узнал голос, и явно намеревался позадавать уточняющие вопросы, но я, схватив его под руку, утянула за собой.

— Ты его узнала? — спросил он, когда мы свернули в переулок.

— Кто-то знакомый, может, начальник городских стражников, тот раскрашенный красавчик? — подумав, предположила я.