В отличие от своих подчиненных, Беккер попал в несколько лучшие условия. Все же он был генералом и хотя особых поблажек это не давало — никакими особыми правилами содержания военнопленных СССР себя обременять не собирался, — но определенные льготы он получил. Беккер прошел через лагеря № 32, 27, 48, 136, тюрьму № 1 в Полтаве, Воркутинский лагерь. 29 ноября 1947 года военный трибунал войск МВД Киевской области приговорил Гельмута Беккера к 25 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях. (В тот момент по всем лагерям прокатилась волна подобных трибуналов и практически все без исключения пленные генералы получили такой срок — смертная казнь на тот момент в СССР была отменена, причем независимо от совершенных ими преступлений: например 25 лет получили личный пилот Гитлера Ганс Баур и начальник ветеринарной службы 1-й танковой армии Фридрих Чоке.) Бывший вместе с Беккером в плену бригадефюрер СС Густав Ломбард[68] позже вспоминал: «В неволе Гельмут сохранял великое мужество. Он помогал всем своим людям немного скрасить ужасы лагерной жизни».

Ломбард также говорил, что советские чекисты усиленно обрабатывали Беккера, но наталкивались на сопротивление убежденного нациста. Долго этого терпеть советские власти не собирались. Беккер был обвинен в саботаже строительных работ, и его дело было передано на рассмотрение военного трибунала Донского военного округа. К этому времени смертную казнь в СССР «по просьбам трудящихся» уже восстановили, и военные судьи 9 сентября 1952 года с чистой совестью и в соответствии с буквой закона приговорили бывшего бригадефюрера СС и генерал-майора войск СС Гельмута Беккера к высшей мере наказания. Но Беккеру оставалось жить еще пять месяцев. Только 18 февраля 1953 года приговор был приведен в исполнение. Меньше чем через месяц умер Сталин, и кто знает, затяни власти с исполнением приговора еще несколько недель, возможно, Беккер остался бы жить и смог вернуться в Германию. Семье о смерти Беккера сообщили лишь через 20 лет.

Военная карьера этого командира войск СС была в общем-то стандартной: храбрый, знающий и инициативный офицер за десять лет прошел путь от взводного до командира одной из лучших дивизий войск СС. Но в историю Гейнц Ламмердинг вошел прежде всего не в связи со своими военными отличиями — хотя у него они были. Его имя стало синонимом преступлений эсэсовцев на территории Франции. «Палач Орадура» — такое прозвище дали Ламмердингу журналисты, а само название «Орадур» стало наряду с Хатынью и Лидицей символами преступлений нацизма. Сами события вокруг Орадура обросли большим количеством совершенно невероятных легенд. Они, несмотря на то, что порой даже выглядят фантастическим рассказом, до сих пор нет-нет да и становятся основой для «сенсационных» публикаций и телепередач. Хотя, как мы увидим ниже, все не так просто, как кажется с первого взгляда…

Первые 30 лет жизни

27 августа 1905 года в семье дортмундского архитектора Гейна Ламмердинга и его супруги Гертруды, урожденной Эспенкотте, родился сын, которого назвали в честь отца — Гейнцем (мальчик также получил и второе имя — Бернард, но позже он им практически не пользовался, предпочитая первое). Участия в Первой мировой войне Ламмердингу, естественно, принять не пришлось — когда она завершилось ему было всего 13 лет. В 1911 году Гейнц поступил в народную школу в Дортмунде, а затем с 1915-го по 1920 год учился в средней школе в том же городе. Выходец из интеллигентной семьи, Гейнц после окончания средней школы вполне закономерно продолжил обучение в гимназии — сначала он учился в Падерборне, а в 1921 году перевелся в дортмундскую гимназию. Получив диплом об окончании гимназии, Ламмердинг полгода проработал в фирме, торговавшей стройматериалами, куда его устроил непосредственно связанный со строительством отец. Зимой же 1925 года по решению семейного совета Гейнц отправился в столицу Баварии — Мюнхен, чтобы продолжить образование. Здесь он поступил в Высшее техническое училище и стал специализироваться на строительстве — он должен был получить (и позже получил) профессию инженера гражданских сооружений. В принципе все складывалось неплохо — Ламмердинг хорошо учился, впереди была спокойная и денежная карьера инженера, финансовых проблем у Гейнца тоже не было: его отец был обеспеченным человеком. В перерывах между занятиями Ламмердинг работал в качестве стажера в администрации Дортмунда (с 25 марта 1926 по 30 апреля 1929 года). Однако неожиданно ситуация осложнилась: в 1927 году умер отец Гейнца Ламмердинга, и молодой человек оказался без средств к существованию. После сдачи зимнего семестра 1927/1928 годов регулярную учебу в высшем техническом училище пришлось временно оставить и искать возможность заработать деньги. В августе 1929 года Гейнцу удалось вновь устроиться в дортмундскую фирму, торговавшую стройматериалами, и его финансовое положение несколько упрочилось. Но мечту получить высшее образование Ламмердинг не оставил — он вообще был достаточно упорным молодым человеком. Скопив некоторое количество денег, Гейнц 1 ноября 1930 года уволился из фирмы и поступил в Брауншвейгское высшее техническое училище. В течение двух лет он упорно занимался и наконец 12 ноября 1932 года он сдал государственный экзамен и получил диплом инженера — теперь он получил востребованную в послевоенной Германии специальность. Он был вполне сформировавшейся личностью, и в 27 лет его ничто не связывало с военной службой и не предвещало будущей военной карьеры.

Во время учебы в Брауншвейге Ламмердинг стал активно заниматься политикой. Как и многие студенты, он исповедовал правые националистические взгляды. А тяжелый экономический кризис, поразивший Германию, лишь усиливал в молодом человеке (не без оснований опасавшемся будущей безработицы) неприятие олигархической и нестойкой власти Веймарской республики. Раздираемые противоречиями ведущие политические партии Веймарской республики были не в состоянии сформировать хоть какой-то более-менее устойчивый правительственный кабинет. С 1930 года Германией управляли президентские кабинеты, сформированные в основном из представителей «Центра», немецких консерваторов и умеренных националистов. Но и они ничего не могли сделать, страна стремительно катилась в пропасть. В этой атмосфере надвигавшегося хаоса и усиливавшейся активности коммунистов симпатии Ламмердинга были безусловно на стороне НСДАП — динамичной, радикальной, националистической партии, которую возглавлял уже широко известный и популярный в Германии политик Адольф Гитлер. 18 октября 1931 года Гейнц Ламмердинг вступил в СА,[69] а через несколько дней — 1 ноября — в НСДАП (он получил партийный номер 722 395).

После получения диплома и уже после прихода нацистов к власти Ламмердинг 13 апреля 1933 года стал работать в частной строительной фирме, а 26 августе был переведен в городскую строительную администрацию — членство в НСДАП сыграло свою положительную роль, и нацистское руководство быстро нашло применение молодому специалисту с дипломом инженера. В этот момент и произошел перелом в жизни Ламмердинга, и он почти в 30 лет решил изменить свою жизнь, покончив с карьерой инженера-строителя. В сентябре 1933 года его зачислили в кавалерийский штандарт СА (SA Reiterstandarte) в Падерборне, а 14 октября 1933 года Гейнц поступил на военно-спортивные курсы в Хамме.[70] Уже 8 ноября 1933 года его перевели в 6-й саперный батальон СА (SA Pionerabteilung) в Миндене, а через 11 дней — на практически саперные курсы в Клаусдорфе-Шперренберге, которыми руководил майор Петерсен. Выбор подобного рода войск был вполне обоснован — будучи инженером-строителем по образованию, Гейнц Ламмердинг уже де-факто имел опыт земельных и строительных работ, который мог найти применение именно в саперных частях.