Последнее замечание относилось к Сержу, который, раскрыв рот, смотрел на свою опасную спутницу. Эта женщина действительно пришла из другого мира, про который Серж понаслышке знал из страшненьких телепередач и разговоров со знакомыми. Она существовала в параллельном измерении, и теперь, по прихотливой воле случая, это измерение соприкоснулось с тем, в котором тихо и комфортно нежилась рыхлая плоть архивариуса. И Сержу это соприкосновение неожиданно показалось заманчивым и интригующим. Это было нечто новое, незнакомое, возбуждающее застоявшуюся кровь книжного червя. Приключение. Настоящее, реальное, совершенно отличное от ликантропийных заскоков, замешанных на глубоко мистической основе и ничем не подкрепленных на практике…

— У тебя нормально, — похвалила ночная хищница, быстро обследовав все помещения квартиры архивариуса и убедившись в надежности металлической двери. — Мне нужно переодеться. Есть во что?

Серж в панике бросился ковыряться в своем неизобильном гардеробе. Увы, ничего, похожего на хоть сколько-нибудь приличествующий даме наряд, в вещах архивариуса не обнаружилось — женщиной в его доме и не пахло.

— Не комплексуй, — посоветовала амазонка, выдернув из вороха тряпок необъятную футболку — ровесницу перестройки, в которой Серж хаживал пару раз в спортивный клуб, — хотел как-то стать стройным и могучим, да времени не хватало, а потому бросил без сожаления это грязное дело.

— Я пошла в душ. А ты дуй на кухню — готовь ужин, — бесцеремонно распорядилась дама и, покосившись на антикварные часы с боем, уточнила:

— Нет, скорее завтрак. В общем, надо меня накормить. Вперед!

Серж послушно метнулся на кухню, выгреб из холодильника все, что под руку подвернулось, и принялся хозяйничать. При этом он с удивлением обнаружил, что глупо улыбается чему-то и вообще находит какое-то болезненное удовольствие в необходимости подчиняться этой фурии, внезапно ворвавшейся без спроса в его тихое размеренное бытие.

— Я готова. Ты кормить меня собираешься? — Амазонка появилась на кухне всего через пять минут — архивариус только успел разогреть сковороду, накрошить ветчину и теперь соображал — залить ее яйцами сразу или сначала обжарить.

— Сейчас-сейчас… — Он обернулся, подхватывая сковородку, и застыл с открытым ртом. Дамочка стояла в дверях, в футболке на голое тело, держала в руке отжатые мокрые трусики и взглядом искала, куда бы их пристроить для просушки. Поясок сумки, с которой она не собиралась расставаться, крепко обхватывал ее осиную талию, подчеркивая поразительное совершенство бюста, не нуждавшегося в бюстгальтере. Серж, чувствуя, что лицо его наливается предательской краской, опустил глаза, скользнув взглядом по стройным ногам, которые столь близко не имел счастья наблюдать никогда ранее, и невольно задержался на просвечивающем сквозь ткань футболки темном треугольнике. Вот этот последний штрих окончательно доконал архивного мужа — он брякнул сковородку на подставку, опустил руки по швам и, отвернув лицо к окну, принялся раскачиваться с пятки на носок, совершенно не зная, как себя вести далее. Увы, дамочка была удивительно хороша собой и полна той яркой женской привлекательности, что всегда отпугивала архивариуса и заставляла его остро ощущать свою мужскую неинтересность.

— У тебя там веревки нет, — пояснила амазонка, мотнув трусиками. — Повесить негде. Ты как вообще стираешься? Включи духовку, я зацеплю за регулятор, и они быстренько высохнут. Ну в самом деле — неприлично без трусиков.

Серж покраснел еще больше и не двинулся с места, продолжая тоскливо смотреть в сторону окна.

— А! — догадалась дамочка. — Ты когда в последний раз живую женщину видел, Лиховский?

— М-м-м… — мучительно выдавил из себя Серж. — Эм-м-м…

— Ясно, — констатировала возмутительница устоев. — Так — брось эту сковороду, я сама. Давай — дуй в душ. Тебе десять минут, чтобы привел себя в порядок. Вперед!

Серж безропотно развернулся, бочком протиснулся в двери и потопал в ванную.

— Я твоей щеткой зубы почистила, — беспечно сообщила вдогон ему гостья. — Но это ничего — я ее мылом помыла. У тебя мыло с триклозаном, антибактериальное. Кроме того, я совершенно здорова, так что — ничего страшного.

— Я думала, ты там утонул! — ворчливо заметила воительница через десять минут, когда архивариус вернулся из душа — чистый, переодетый в вольготный спортивный костюм, но не ставший от этого более раскованным. — Садись, будем завтракать — я все приготовила.

— Н-н-н… не хочу, — через силу выдавил Серж, не решаясь шагнуть из коридора в кухню. — Вы… сами вы ешьте, я пойду, пожалуй…

— О господи! Какой тяжелый случай, — констатировала дама, выскальзывая из-за стола. — Пошли, я тебя реабилитирую, — и, схватив застенчивого хозяина за руку, потащила его в спальню.

Оказавшись в спальне, гостья убедилась, что на кровати нет ничего лишнего, и без всяких предисловий погасила свет. Пребывавший на грани обморока Серж почувствовал, как с него сноровисто стаскивают одежду.

— Ты просто переполнен комплексами, милый мой, — с придыханием прошептала дама, обняв архивариуса и крепко прижавшись к нему всеми своими прелестными выпуклостями, обжигающими непривычной обнаженностью — на этот раз футболки и сумки на ней не было. — Но на самом деле ты себя не знаешь — тебя просто никто не раскрыл. Поверь мне, я чувствую твою скрытую силу. Представь, что мы с тобой два диких зверя, и в целом мире, кроме нас, никого больше нет. Возьми меня!

А Серж вдруг и впрямь представил: мгновенно вспомнил пустошь, обрыв, себя, обнаженного, на четвереньках и великолепный пейзаж на фоне лунной дорожки — полураздетая статуэтка, словно выточенная из эбенового дерева. Представил — и получилось, сникший было организм податливо отозвался на зов предков, исторгшийся из глубин подсознания. К черту комплексы! Он в первую очередь животное, наделенное древним могучим инстинктом, который цивилизованная сущность пытается безуспешно задавить морально-этическими рамками. Самец. Что делает самец, когда во время гона настигает самку?

— Ар-р-р… — утробно рыкнул Серж, опрокидывая женщину на кровать и наваливаясь сверху грузным телом. — Ар-р-р!!! — и с разбегу, едва пристроившись поудобнее меж податливо распахнувшихся навстречу бедер, ворвался в подаренную судьбой восхитительную плоть, почувствовав себя самым могучим существом на всей планете…

В общем, это был взрыв эмоций, необычайно яркий и потрясающий в своей великолепной неожиданности. Взрыв, сами понимаете, долгим не бывает — через две минуты активных упражнений обессилевший архивариус уже валялся рядом с дамой, томно мыча и ощущая себя на вершине блаженства. Получилось. В его жизнь пришла амазонка — красивая, бесстрашная и непредсказуемо опасная. И он взял ее! Пусть теперь убивает, не жалко. Он настоящий мужик — а не просто архивный червь. Вот что важно.

— Как тебя зовут, валькирия? — шумно вздохнув, поинтересовался Серж — как раз самое время познакомиться!

— Алина, — женщина села на кровати, сладко потянулась и добавила: