и Рязанцев могли только мечтать, но без связи с ними сведения, собранные Петром, лежали мертвым грузом.

Проходили дни, недели, наступил июль, а на связь с ним так никто и не вышел, и тогда на свой страх и риск он решил действовать. В Ростове-на-Дону, куда абвергруппа 102 передислоцировалась из Славянска, Петр в поисках помощника остановил выбор на местной девушке Вере Пивоварчук. Природная интуиция и профессиональный опыт разведчика говорили ему, что она станет надежным помощником. В своем выборе он не ошибся, отважная девушка не стала задавать лишних вопросов и согласилась помочь. Рискуя жизнью, Вера в беседах с агентами-курсантами выясняла их настоящие фамилии, имена и места жительства до войны.

Накануне переезда группы из Ростова в Краснодар собранные Верой и им лично сведения на агентов и кадровых сотрудников абвергруппы 102 Петр запечатал в пакет и поручил ей передать советским контрразведчикам после освобождения города от оккупантов. К разведывательным сведениям была приложена записка. В ней он писал:

«Товарищ капитан, будучи в Ростове-на-Дону я установил связь с комсомолкой Верой Пивоварчук (проживает г. Ростов, Красный Город Сад, ул. Баррикадная, 7), надежным и верным товарищем <…>»

В этой своей оценке Веры Петр Иванович не ошибся. Она выполнила его задание.

Сам Петр 11 августа 1942 года в составе абвергруппы 102 покинул Ростов и 13 августа прибыл в Краснодар. Штаб разместился в бывшем двухэтажном купеческом особняке по улице Комсомольской, 58, и скрывался под неброской вывеской интендантской службы. Полигоны, где натаскивались будущие диверсанты и террористы, были оборудованы в станицах Абинской и Крымской. На новом месте Петр продолжил свою полную смертельного риска тайную войну с опытным врагом и доказал, что смелый, находчивый разведчик и один в поле воин.

Занимаясь сбором материала, он одновременно всячески затруднял разведывательно-подрывную деятельность группы, первым под его прицел попал инструктор Роман Лысый. Он лез из шкуры, чтобы угодить немцам, в приступе служебного рвения готов был дневать и ночевать в учебных классах. Подготовленные им группы шпионов и диверсантов отличались особым фанатизмом и результативностью. Петр искал пути, чтобы скомпрометировать Лютого, и нашел. Тот был до мозга костей украинским националистом, в подпитии от него доставалось не только «клятым москалям», но и «немчуре». Слухи о «несдержанности Лютого» доходили до начальника группы капитана Гесса, сменившего на этом посту Гопф-Гойера, но он до поры до времени закрывал на это глаза. Чашу терпения переполнила националистическая листовка ярого антигерманского содержания. Ее обнаружил заместитель Гесса капитан Рудель при просмотре личных папок инструкторов. Все попытки Лысого убедить Гесса в том, что то была чья-то «вражеская рука» (то была рука Петра), оказались тщетными. Гесс приказал Лысого арестовать и после допроса расстрелять.

В сентябре 1942 года Петр простым приемом сорвал диверсию, намечавшуюся на нефтехранилище в Туапсе. Предложив инструктору диверсионной группы Шевченко отметить завершение ее подготовки, он, накачав его до беспамятства, вытащил из папки документы на диверсантов с их установочными данными, ведомостями о выплате премиальных и разбросал по двору. Утром их обнаружил дежурный по группе и доложил Гессу. Тот еще не пришел в себя после предательства националиста Лысого, был в ярости и приказал арестовать вместе Шевченко и Прядко. Три дня шло расследование, по его результатам группу диверсантов отстранили от выполнения задания, Шевченко расстреляли, Петра наказали в дисциплинарном порядке и лишили премии.

Особый интерес для советских контрразведчиков представляла агентура, готовившаяся для выполнения важных заданий. Ее натаскивали немцы-инструкторы, списки на нее находились в сейфе у капитана Гесса. Петру не понадобилось взламывать сейф, он получил их в другом и совершенно неожиданном месте. Финансист — фельдфебель Аппельт, который вел денежные ведомости по выплатам премий этой категории агентуры, не отличался пунктуальностью в работе с документами, зачастую не сдавал их в секретную часть, а брал на дом. Петр не преминул воспользоваться этим, проник в его комнату и унес денежные ведомости. По факту их пропажи Гесс назначил служебное расследование, по его результатам Аппельта вышибли с «теплого места» и отправили искупать вину на фронт.

В конце декабря 1942 года Петр простым приемом парализовал деятельность на этот раз всей группы. Реализуя свой дерзкий замысел, он привлек к сотрудничеству водителя — одного из заместителей Гесса Василия Матвиенко. В ночь на католическое Рождество они вывесили на фасаде штаба плакат.

«Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами.

Вам не уйти от кары».

Скандал вышел грандиозный и докатился до Берлина. В Краснодар прибыла специальная комиссия, злоумышленников она не нашла, но меры приняла решительные. Весь набор агентов возвратили в лагерь для военнопленных, капитана Гесса сняли с должности и направили на фронт.

Провалы в абвергруппе 102, следовавшие один за другим, не могли не вызвать подозрений у гитлеровской контрразведки. У нее не возникало сомнений, что в составе группы действует советский агент, и она начала охоту за ним. Круг подозреваемых неумолимо сжимался вокруг Петра, но он, смертельно рискуя, продолжал выполнять разведывательное задание Селивановского и искал себе новых помощников. После изучения начальника типографии Бойко привлек его к сотрудничеству.

11 февраля 1943 года накануне бегства гитлеровцев из Краснодара в Крым Петр нашел его и, как это было уже в Ростове с Пивоварчук, вручил ему пакет с собранными разведсведениями для советских контрразведчиков. После освобождения Краснодара от оккупантов Бойко передал пакет Петра советским контрразведчикам. Содержащиеся в нем сведения помогли им найти и обезвредить десятки вражеских агентов.

Под Полтавой, в Ворновицах, куда из Крыма передислоцировалась абвергруппа 102, Петр и Матвиенко продолжили свою тайную войну. На этот раз они решили уничтожить весь командный состав группы, задумав поджечь гостиницу, где жили офицеры. И здесь роковая ошибка Василия сорвала их план, он привлек к акции своего земляка Коваля, тот проговорился о ней своему другу. «Друг» оказался не другом, а осведомителем и донес начальнику группы обер-лейтенанту Бруно Штайну, сменившему в этой должности капитана Гесса. Матвиенко и Коваля арестовали. Шансов спастись у них не было, на руках у гитлеровцев находились неопровержимые улики — емкости с бензином. Выдержав нечеловеческие пытки, они не выдали Петра и унесли с собой в могилу его тайну.

Теперь он в одиночку сражался в абвером, в тайне изготовлял дубликаты оттисков печатей и штампов, переснимал фотографии, анкеты на агентов и ждал подходящего случая, чтобы переправить материалы советским контрразведчикам. Но он так и