Максим Викторович практически всегдаразговаривает с пацанами на равных. И свысока - с девчонками, когда напеременах те усиленно организовывают вокруг него неофициальную атмосферу. Онвсегда идет навстречу мальчишкам и никогда не отвечает взаимностью на девичийфлирт, поэтому парни его очень уважают. Теперь, когда лучше его узнали. А вначале этого учебного года недолюбливали своего физика, ревновали, косопоглядывали: ведь все девчонки - без исключения! - начинают вздыхать иперешептываться, когда он входит в класс... Все девчонки как минимум два дня изпяти учебных обеспокоены лишь тем, как произвести впечатление на МаксимаВикторовича...

...Максим вышел из школы, не замечая ничеговокруг. Был целиком поглощен своими мыслями. Вдруг кто-то несмело позвал его:

-- Максим Викторович, Вы спешите? Я хочупоговорить с Вами.

Беляков быстрым шагом приближался к нему.Максим остановился и повернулся к ученику лицом. Но как только поравнялся сним, пацан замолчал и робко уставился в плиточки тротуара. В другой раз Максимуже давно начал бы подгонять его, но сейчас так же молча стоял рядом и ждал.

-- Максим Викторович, -- подал голос Беляков,-- Вы привлекательный, умный... Я понимаю, что это не изменишь... -- и сновазамолчал, теряясь и смущаясь.

-- Начало мне нравится, -- улыбнулся мужчина.-- Продолжай, пожалуйста!

Он сказал это с иронией, совсем безнадменности, и Беляков даже осмелился поднять на него глаза.

-- В Вас влюблена одна девчонка...

Снова наступила пауза.

-- Только одна? Я думал, их больше...

Теперь уже настала очередь Белякова улыбаться.Максим обладал довольно располагающей внешностью, к тому же выглядел сегодняпо-молодежному, и это само собой настроило пацана на доверительный лад.

-- ...А я жить без нее не могу! -- выпалилКоля. -- Я с ума по ней схожу... Понимаете, в прямом смысле: схожу с ума!

-- И чем я могу тебе помочь? Давай сходить сума вместе? -- спокойно спросил Максим, прекрасно понимая, о ком Коля говорит,и не особо желая чем-то ему помогать.

-- Вы же с ней дружите... Вся школа знает, чтовы дружите!

Учитель молча смотрел парню в глаза, ожидаяпояснений. Тот долго подбирал слова и, в конце концов, предложил:

-- Может, Вы сделаете так, чтобы она Васразлюбила? Ну, там, допустим, разочаруете ее...

Максим тяжело вздохнул. В нелепые ситуациизагоняет его судьба. Разве имеет он право вставать на пути у своего ученика? Новыполнить его просьбу все равно нереально. Он уже столько раз ее разочаровывал!Разве это поможет? Подставив лицо ветру и слегка щурясь от солнца, произнес:

-- Ты же сам сказал, мы с ней дружим. Если бы ятебя попросил обидеть друга, ты бы согласился? Тебе надо придумать другойспособ.

-- Какой? -- Коля с надеждой заглянул учителю вглаза.

-- Колян, я спешу, -- выкрутился Максим Викторович.-- Я позвонил своей девушке, сказал, что через десять минут приеду к ней, а самстою здесь с тобой, -- но, взглянув на разочарованное лицо Белякова, пожалелего, добавив: -- Ты ей нравишься. Она очень переживала за тебя, не могларешить, что тебе ответить.

Максим медленно направлялся к автостоянке.Беляков топал рядом с ним, словно еще не договорил. Наконец, путаясь всобственных словах, попросил:

-- Максим Викторович, может Вы... ну,поговорите с ней... обо мне?

-- Я попытаюсь. Подумаю, что можно сделать, --пообещал Максим и, отвернувшись, пошел к машине уже быстрей.

-- Спасибо! -- крикнул вслед Коля.

Если представить, что просьба Белякова написанана бумажке, то сейчас Максим скомкал эту бумажку и выбросил в мусорное ведро.

Есть вопросы, которые каждый решает сам.

Вставать на пути своего ученика - плохо. Носоздавать проблемы самому себе - вообще безумие.

Наташа открыла дверь на его звонок и равнодушноотошла в сторону. Равнодушно - это только внешне: очень старалась изобразитьбезразличие. На самом деле, о каком равнодушии может идти речь, когда в сердцелюбовь борется с ненавистью, поклонение - с чувством собственного достоинства,ревность - с желанием обмануть себя...

-- Ты одна? -- спросил Максим, заметив, чтоНаташа не собирается приглашать его в комнату.

-- Одна, -- ответила она, уперев руки в бока.

-- Пойдем со мной, -- позвал мужчина и, быстроразувшись, направился в ее комнату, схватив по пути девчонку за руку.

Ее постель была, как всегда, разобрана ипомята, поэтому Максим посадил ее в кресло. Наташа не особо сопротивлялась.Максим опустился на пол рядом с ней - так красиво: на колени, немного расставивноги - Наташе так захотелось сфотографировать его в этот момент, и еще снятьвидеокамерой, потому что само это движение, наполненное грацией и уверенностьюв себе, заслуживает быть увековеченным. Хотя бы в ее памяти. В этот моментготова была простить ему все!

-- Ты плакала? -- спросил он, посмотрев на еепокрасневшие, слегка опухшие глаза почти уже без косметики.

Она ничего не стала отвечать. И так понятно.

Недалеко на полу валялся ее личный дневник вкрасивой кожаной обложке синего цвета. Она явно писала в нем что-то совсемнедавно: блокнот был раскрыт, на левой странице был текст на три четвертисверху, а в сгибе между листами лежала гелевая ручка такая же фиолетовая, как икривой текст с неправильным "леворуким" наклоном. Записывала своимысли под грустную, мощную, очень красивую музыку группы "Депеш Мод".Максим пододвинул к себе этот дневник и начал читать. Наташа напряглась,дернулась, чтобы помешать ему, но Максим остановил ее сильной взрослой рукой.И, повернувшись и глянув ей в глаза, привел в свое оправдание:

-- Если ты не хотела, чтобы я это читал, надобыло хотя бы закрыть. Я ведь предупредил, что приеду.

Наташа села на место. Всхлипнула, ее нижняягуба задрожала, и затряслись руки. Что ж, в этом дневнике она все равнообращается к Нему... Очень боялась его реакции, но он дочитал совершенноспокойно и переворачивать страницы не стал.

-- Там даже точка не стоит, -- произнес онпосле некоторого молчания. -- Ты, наверно, не дописала. Может, все остальноескажешь мне лично? Только, прошу тебя, не надо делать выводы о том, чего яхочу, потому что только я могу это знать наверняка.

Наташа растерялась и от этого даже слегкапокраснела. Столько эмоций было, столько невысказанного! А теперь это всекуда-то исчезло. Лепетать ерунду она не хотела, а связных речей придумать немогла.

-- Наташа, -- начал Максим сам, и Наташа забылавообще обо всем на свете. Ее имя... Обычно он называет ее зайчиком, малышкой,солнышком... А ее имя в его исполнении так цепляет за душу... -- Наташ, --повторил он и вздохнул, словно не мог подобрать нужные слова. А потом сказалоткровенно: -- Последний раз я занимался сексом месяца три назад.